Обреченный (СИ)

Комментарий к Глава 1: Воспоминания.

Вот и написала первую главу. Не знаю, как долго держать его в Азкабане, но все же планирую смаковать его заключение долго. И мучительно для Поттера.

И нет, я совсем не жестока.

========== Глава 2: Безразличие. ==========

Наверное, я уже не смогу назвать точное время моего пребывания в этом аду. Я погружаюсь в свой разум все глубже, и, чувствую, как становлюсь все безумней. Меня часто одолевает дикий смех, затем полная апатия, но при этом я ничего не чувствую. Мне абсолютно все равно. Я с глупой улыбкой пялился на лучи солнца, так редко проникающего в мою темную обитель, я пел иногда, ужасно фальшивя, но до сих пор не позволял себе кричать, когда приходили мои личные палачи. Дементоры.

Да, я уже не проваливался в темноту и лучше переживал их влияние, но я понимал, что именно они сводят меня с ума. С каждым днем мне хотелось двигаться все меньше. Я заставлял себя вставать, чтобы поесть или попить. Я уже не чувствовал запахов и периодически кашлял кровью. Я чувствовал, что сдаюсь на волю Смерти и надеялся, что она придет ко мне быстрее. Я хотел встретиться с ней. И уйти добровольно. Неужели я так многого прошу?

Волосы уже стали длинными и скатались в колтуны. Ногти я сгрызал, понимая, что их лучше не отращивать, после того, как под влиянием Дементоров я оторвал себе их, скребя по стене от видений прошлого. Надо ли говорить, что боль была практически нестерпимой? Я все больше забывал о своей жизни, но одна мысль не оставляла меня ни на минуту. Отомстить Дамблдору.

Темный Лорд очень редко допускал меня в свое сознание. Он быстро понял, что я могу проникать в его разум и пользовался этим, показывая мне весьма нелицеприятные моменты его жизни. Пытки никогда не были приятны для меня. Я все еще хорошо помню свое пребывание в министерстве и то, как ведут допрос авроры. Шрамы не давали забыть.

Еще я часто вспоминал книги, которые читал по магии. Я помнил почти каждую строчку, ведь только это не приносило мне никаких эмоций вообще. Так что эти воспоминания Дементоры не смогли забрать у меня. Мои друзья не знали о моем маленьком секрете. Как и весь Хогвартс, в том числе и Снейп. Я пользовался своей мантией-невидимкой с умом. Я ходил в запретную секцию библиотеки и читал древние фолианты. К сожалению довольно бесполезные для меня сейчас. Анимагией я, к сожалению не увлекся. Но я не забывал, что даже это умение мне бы не помогло. Ошейник прекрасно справлялся со своей работой. Я совсем не чувствовал магии. Со временем я понял это. Раньше, я не обращал внимания на ее присутствие в себе. Наверное, потому, что это было привычное ощущение - как дышать. Зато теперь я в полной мере осознал, что значит задыхаться от бессилья. Это прогнившее магическое общество меня просто уничтожило.

Я не претворялся перед собой, я понимал, что теряю нити разума. Это было совсем не сложно осознать. Частые провалы в памяти, царапины на руках, появившиеся по непонятной причине, безудержный смех, совсем без веселья. Не смотря на то, что смешного не было ничего. К счастью. Я не плакал. Эту слабость я в себе глушил полностью. Так сойти с ума я себе не позволю. Я помнил по видениям безумную женщину по имени Белла и понимал, что если выберусь из этого ада, то буду в точности таким же. Правда никто не сможет меня сдерживать, ведь у меня хозяина нет.

Самым страшным моментом моего пребывания в тюрьме стало видение о гибели последнего моего близкого человека. Темный Лорд убил его особо жестоким способом. Поймал Ремуса, отчистил его от антиликантропного зелья, надел на Блэка подавляющий магию ошейник, как и у меня, и Люпин растерзал своего друга в полнолуние. Он ел его внутренности, пока Бродяга еще дышал. Это было самое ужасное, что я видел в своей жизни. А Ремуса ждала легкая смерть. Зеленый луч, и его звериные глаза стали неживыми. Волдеморт подарил ему хорошую смерть. Лунатик не смог бы жить с таким грузом на своей шее. Это лучше, чем самоубийство. Но крестного это не вернет. Так что в моем небольшом списке смертников было только два имени. И они оба были великими волшебниками. Я знал, что у меня нет шансов против них. Да о чем говорить? Я сижу в тюрьме, и никто меня отсюда не освободит. Хватит витать в облаках, Поттер.

Понял я, что пробуду здесь до своей смерти, когда Волдеморт показал мне видение об интервью Директора Хогвартса, в котором говорилось о том, что я никогда не был избранным, в отличие от Невилла. Он с прискорбием сообщил, что я умер в заключении и этот груз будет вечно на его плечах. Ведь он обрёк на столь ужасные мучения невиновного человека. После смерти моего Сириуса это было вторым худшим кошмаром. Для всего мира я мертв. А Героем объявлен неуверенный и слабый Долгопупс. Мерлин, они уничтожат Британию. Хорошо, что я нахожусь на другом острове. Может Невиллу нужно просто отправить Лорду котел со своим зельем и Волдеморт умрет от взрыва? Мерлин, я думаю, как Снейп.

За время моего пребывания в тюрьме я стал мысленно уважать зельевара. И понимал, что хотел бы быть похожим на него. Но куда мне теперь? Я нинакого не буду похож. Я просто мертвый ребенок, так меня назвали в газете? Даже надгробие рядом с родителями установили. С подписью: «Он жил за мир и умер за свободу». Это было, как насмешка. Лорд долго смеялся над этим.

Он любил проникать в мое сознание и делать мое пребывание в тюрьме более невыносимым. Самым смешным стало то, что он стал Министром Магии. Дамблдор ничего не смог сделать с этим. Хотя старик так и остался на всех своих постах, поедая свои дурацкие сладости. Чтобы его диабет замучил. Зато от этой новости меня посетили Дементоры, почувствовав мое веселье. Мерлин, почему все так плохо в моей жизни?

Так что жизнь моя, которая и так была невыносимой, периодически превышала все допустимые пределы отвратительности. Мой разум умирал, тело становилось все более слабым. Но вдруг я услышал открывающийся замок. Я поднял голову в сторону входа. Странно, охранник. Решил убить?

— Ты официально признан мертвым и оправдан посмертно. Мы не можем тебя отпустить, сам понимаешь. Нам приказали вообще не приходить к тебе, но мы не изверги. Ты же все еще ребенок. Мой пацан почти такого же возраста. В общем, я принес тебе новую одежду, одеяло и матрац. И еда будет получше. Это все, чем мы можем помочь.

Я встрепенулся и хрипло спросил его. Да, даже пение не давало мне достаточной тренировки для речи. Я отвык нормально говорить:

— А ошейник? Вы сможете снять его? Мне от него слишком плохо.

Он помолчал, а потом уверенно шагнул ко мне, взмахнув палочкой. Шея моя освободилась, и я почувствовал странное облегчение.

— Магия не скоро вернется. Может у тебя что-то и получится, Поттер. Если сбежишь, мы никому не скажем, пока нас не спросят, но сам я не отпущу тебя. И дверь открывать не буду. Планируй все сам. Моя помощь на этом заканчивается.

Я кивнул, и он вышел, забрав мою гнилую подстилку и заменив ее новым матрацем, подушкой и одеялом. Одежда лежала сверху этого великолепия. Послышался стук двери и щелчок замка. Что ж, это лучшее, на что я мог рассчитывать. Я обмылся в углу камеры, где был туалет и сток, и переоделся в новую робу. Послышался щелчок и на полу появился поднос. Свежий хлеб, мясо, пара фруктов и пирог. Очень щедро. Рядом была бутылка сока. Почти как на курорте. Я с удовольствием все съел и поставил поднос на обычное место. Я с улыбкой лег на матрац, ожидая появления Дементоров. У меня появились эмоции для их пропитания. Чертовы твари.

Вскоре они появились, вернув мне мое привычное безразличие, и я со вздохом укрылся, засыпая. Впервые за очень долгое время согреваясь. Хотя может это и плохо, умирать буду дольше. В счастливый конец я совсем не верил.

Ночью, после повторного посещения стражей Азкабана мне стало плохо. Я понял, что ко мне окончательно возвращается моя магия, и она буквально раздавливала меня, разрывала от своего напора. Я никогда не думал, что ее во мне так много. Это было очень больно. И в итоге я понял, что могу наколдовать слабый огонек люмоса на указательном пальце. Но это стоило мне обморока и истощения. Я даже встать не смог после этого. Пришлось заставить себя, чтобы поесть.