И исходит дьявол

Танифь увидела, как сатанисты сбросили с себя одежды, и в который раз содрогнулась. Она смотрела на безобразный голый танец и думала, что ее вот-вот вырвет. Все они были там: старая мадам Д'Юрфэ — тряся огромными жирными ягодицами, с необыкновенной резвостью скакала, будто молодая здоровая козочка; индус — мясистый и отвратительный, со смуглой блестящей кожей; узкобедрая американка — кожа да кости, с пустыми висящими грудями; евразиец — размахивающий во все стороны обрубком руки и галопирующий вокруг неуклюжего рыжего ирландца, чье брюхо выпучилось и торчало, как у китайского божка.

— Они сошли с ума. Просто сошли с ума, — Танифь вновь и вновь повторяла эту фразу, раскачиваясь взад-вперед и безудержно рыдая. Руки ее сжались в кулаки, ногти врезались в кожу, а зубы часто стучали.

Режущая слух и разрывающая барабанные перепонки музыка внезапно оборвалась, танец прекратился, и полуживотное стадо сгрудилось в тесную кучу вокруг трона Сатаны. В первую секунду Танифь подумала, а что же следующее, и еще раз попробовала отвернуться. Но тут в центр вывели Саймона, и она поняла, что наступил момент дьявольского крещения. Новые злые токи пронзили все ее существо. Вопреки воле и разуму ноги сами пошли вперед.

Танифь в панике осознавала, что, поочередно ступая то левой, то правой, она приближается к роковому месту. Застывший вопль ужаса застрял в горле, так и не раздавшись. Она попыталась опрокинуться на спину, но тело окаменело и ничего нельзя было противопоставить засасывающему вакууму. Ей не одолеть это злое влияние. Оставалось только принять неизбежное и медленно, но верно подойти туда, где вслед за Саймоном Дьявол примет и ее душу.

После дикой музыки на берегу озера воцарилась полнейшая тишина. Развращенные безумцы находились от Танифь теперь не более чем в десяти ярдах. И вдруг ей захотелось взвыть и заскулить, потому что чудовищная рогатая голова козлоногой твари повернулась в ее сторону и, безошибочно найдя в темноте глаза девушки, пристально уставилась прямо в них своими зияющими очами.

И сейчас уже Танифь знала, что уготованной ей участи избежать не удастся. И Рекс, и мать пришли с дружескими предостережениями слишком поздно. Силы, которые она хотела подкупить и склонить на свою сторону, держали ее теперь мертвой хваткой. Омерзительный ритуал все-таки состоится, как бы ни противились ее тело и душа. Откуда-то свыше на Танифь вдруг снизошло полное и окончательное знание, что в этот самый миг проклятья начинается бесповоротное падение в бездонную яму.

СИЛА СВЕТА

При виде нервного срыва герцога Рекс тоже чуть было не поддался панике и на лбу у него выступила холодная испарина. Но все-таки сумел взять себя в руки и уже в следующее мгновение ощутил на своих плечах непривычный груз чрезвычайной ответственности. Рекс был — натура щедрая и никогда не кривил душой. Вот и сейчас он вынужден был признать, что его большая, как показалось бы со стороны, храбрость обусловлена тем, что знания его о грозящей им опасности не так обширны и глубоки, как у отчаявшегося друга. Он решил действовать так, как будто его более опытный товарищ ранен и на какое-то время выведен из строя и ему приходится брать командование на себя.

— Все. Этого мы допустить никак не можем, — сказал он с неожиданной твердостью и, склонившись к де Ришло, обнял его за трясущиеся плечи. — Ты остаешься здесь. А я пойду на сцену и покажу им несколько пируэтов.

— Нет, Рекс… нет, — герцог схватил его за рукав. — Ты и не заметишь, как они сомнут тебя и раздавят.

— Неужели? Это мы еще посмотрим, — Рекс довольно хохотнул. — Ну а если это случится, то у тебя наконец-то появится что-то, что можно предъявить полиции, и она поверит. Невеликое, но все же — утешение знать, что хоть за мое-то убийство эти сволочи получат по заслугам.

— Обожди! Одного я тебя не пущу, — де Ришло с трудом поднялся на ноги. — Как ты не понимаешь, что сейчас я меньше всего боюсь смерти? Один лишь взгляд этого Козла может запросто лишить тебя рассудка. И с чем я тогда заявлюсь в Скотленд-Ярд? Знаешь ли ты, что добрая половина пациентов наших психиатрических лечебниц посходили с ума без всякого видимого повода, по крайней мере с медицинской точки зрения мозг их вполне нормален? Истинная причина их умалишения — это демоническая одержимость, произошедшая оттого, что они взглянули на вещи, которые при обычных обстоятельствах человеку видеть не положено.

— Я рискну, — с твердой решимостью заявил Рекс и поднял перед собой костяное распятие, — оно меня защитит, потому что я верю в его защиту.

— Ну хорошо. Но даже если и так, сумасшествие — это не самое худшее из всех зол, что нас ожидают. В конце концов настоящая наша жизнь — ничто. Я сейчас думаю о следующей. Господи, если бы только можно было приблизить рассвет или иметь в распоряжении какой-нибудь мощный источник света, тогда бы мы могли пойти с ним навстречу этим выродкам Мрака.

Рекс сделал шаг вперед.

— Если б мы знали, на что идем, я бы постарался не забыть аэродромный прожектор. Он бы живо разогнал эту бучу, если свет, как ты утверждаешь, на них действует. Но сейчас не до этого. Надо не размышлять, а что-то немедленно делать.

— Стоп! Я придумал! — возбужденно воскликнул герцог. — Давай за мной. Быстро! — Он повернулся и, пригибаясь, побежал по склону горы.

Рекс, не раздумывая, последовал за ним, легко догнал и побежал рядом.

— Что ты придумал? — крикнул он на ходу, впервые за несколько последних часов переходя на нормальный голос.

— Автомобиль! — де Ришло уже задыхался. Он тяжело перебежал через бугор, туда, где они оставили «хиспано». — Атаковать их, конечно, чертовски рискованно, но это, пожалуй, единственный реально оставшийся шанс.

Рекс первым подбежал к машине и распахнул дверцы. Герцог, нагнувшись, ввалился внутрь, сел за руль и включил зажигание. Двигатель мягко заурчал, и автомобиль, клюнув носом, перевалил через кромку холма.

— Встань на подножку, Рекс, — скомандовал де Ришло и выключил сцепление. К нему, казалось, полностью вернулось все его хладнокровие. — Шансы наши практически равны нулю, потому что, когда поедем вверх по противоположному склону, двигатель скорее всего заглохнет. Следи за мной. Как только я снова заведу мотор, сразу же включай фары. Когда будем ехать мимо этой твари на троне — брось распятие прямо в нее, а затем попробуй схватить и втащить в машину Саймона.

— Отлично придумано! — громко рассмеялся Рекс. Его уже больше ничего не сковывало, предстояла обычная опасная работа. — Вперед!

Автомобиль по инерции катился вниз, бесшумно набирая скорость. Не успели они и глазом моргнуть, как уже чуть не врезались в одного из беснующихся. Герцог завел двигатель, и Рекс не мешкая щелкнул выключателем. Мощные фары «хиспано» выбросили вперед два плотных пучка света.

Это было подобно удару молнии. Затихшая долина огласилась нечеловеческим ревом. Можно было подумать, что какое-то крылатое чудовище стремительно пикирует с небес прямо в центр взбесившейся людской массы. Разгул греха и порока предстал вдруг в ослепительном свете во всем своем безобразии. Огромная машина, подпрыгивая и качаясь из стороны в сторону, быстро мчалась вниз, выхватывая из темноты струящимся светящим потоком извивающиеся голые тела. Нога де Ришло до упора вдавила акселератор. Обращаясь мысленно ко всем высшим силам, он направил автомобиль на импровизированный трон с возвышающимся на нем Мендезским Козлом.

В первое ослепительное мгновение захваченные врасплох сатанисты ринулись кто куда в поисках укрытия. Эффект был просто потрясающий. Как будто окружающая их кромешная тьма неожиданно обернулась притаившимся кошмарным пугалом с двумя огромными сияющими глазами. Так же примерно реагирует какая-нибудь толпа протестующих, когда получает в лицо водяную струю из пожарного брандспойта.

Маниакальная экзальтация мгновенно спала. Одурманивающее воздействие алкоголя, зловонно смердящих трав и наркотикосодержащих втираний, которыми они умастили свои тела, утратило силу, и участники Шабаша как бы очнулись от страшного сна, осознав, наконец, всю свою наготу и беспомощность.