Врата в преисподнюю

Слава Богу, у Рыжей хватило ума не реагировать на оскорбление.

— Федюня, ну скажи, что ты меня не тронешь…

— А если трону? — осклабился фермер.

— Тогда я прыгну!

— Ну и прыгай на здоровье!

— Только бутылку оставь, — подал голос Илья.

— Да подавитесь вы своей водкой! — психанула Катя и швырнула в нас пластиковой посудой.

Игорю удалось поймать ее на лету. Содержимое почти все расплескалось, осталось на донышке, но не пропадать же добру…

— Звери! Подонки! Изверги! — осыпала нас проклятиями Катя.

А на нее никто не обращал внимания. Успокаивать и что-то доказывать не имело смысла.

Мы уселись возле круглого камня, под которым якобы находился вход в таинственное подземелье, разлили остатки водки и молча выпили. Всем было не по себе…

— Ну ты ее и зашугал… — шепнул фермеру.

— Разве я? Она, как водку унюхает, сразу дуреет… Правда, такой и я ее впервые вижу…

Убедившись, что всем на нее наплевать, Катя громко зарыдала, после чего шатающейся походкой отошла подальше от обрыва, свалилась в траву и, похоже, вырубилась.

И все бы закончилось хорошо в тот пасмурный вечер, если бы Федя не послал Игоря к машине за новой бутылкой.

Наверное, все могло бы быть по иному, если бы мы проявили благоразумие и отказались от продолжения банкета…

Только откуда нам было знать, что горячительные напитки действуют отрицательно не только на сумасшедших девиц?

Святые простота и наивность, разве мы могли предположить что-нибудь подобное?..

Глава седьмая

Не знаю, кто из нас больше виноват в том, что случилось: я или Федор? Когда возник конфликт, мы оба были слишком пьяны, чтобы контролировать свои слова и поступки…

В какой-то момент, а мы по-прежнему находились на верхней площадке, мне показалось, что фермер уделяет слишком много внимания Татьяне. Естественно, мне такое не понравилось.

— Убери лапы! — грубо потребовал я.

— Чего? — сделал вид, что не понял Федор.

Его глаза мгновенно налились кровью, и я сразу же узнал в нем того быка, с которым дрался накануне.

— Лапы убери, говорю!

Все сразу же притихли и со страхом смотрели на нас.

Еще тогда можно было бы избежать инцидента, если бы Федор не стал надо мной издеваться.

— Ты это мне говоришь, сосунок? — процедил он и демонстративно притянул Татьяну к себе. Она пробовала освободиться, но у нее не получалось. — Пацан, да ты что, совсем припух? Как мою Катьку трахать — пожалуйста, а до его бабы, вишь, и рукой дотронуться нельзя… Несправедливо получается… Не так ли, братцы?..

Его корефаны согласно кивнули, но в разговор предпочитали не вмешиваться.

— Федька, успокойся, — пробовал замять ссору Илья.

Федор цыкнул, и он трусливо замолчал.

— Отпусти… — умоляла Татьяна, только дело уже пошло на принцип.

— Чего ломаешься, красотка? Или хочешь сказать, что если — ученая, то не баба? А может мне для полноты ощущений только ученой и не хватало?

Дальше терпеть я не мог.

Я поднялся на ноги, шатающейся походкой, приблизился к фермеру и врезал ему в челюсть.

Не думаю, что удар получился сильным, но пьяному Федору хватило и такого. Не ожидая от меня решительных действий, он кувырнулся на спину и выпустил девушку.

Его друзья тотчас очнулись от летаргии и схватили меня за руки. Пока я пытался вырваться, Федор поднялся и, словно на тренировке, не спеша, нанес мне несколько сокрушительных ударов под дых.

Я успел услышать дикий визг Рыжей, затем свет в глазах заслонила черная пелена.

Когда очнулся, сумерки сгустились почти до черноты. Я лежал на спине и видел, что небо заслонили тяжелые грозовые тучи. Кажется, в своих прогнозах насчет погоды я не ошибся. Затем ко мне возвратился слух.

То, что довелось услышать, напоминало кошмарный сон.

— Ты, дурочка, зря из себя недотрогу корчишь, — измывался Федор. — Хотя, как знаешь. Себе ж хуже… Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие…

Потом — возня, стон, громкие маты…

Я поднял голову.

Татьяна полулежала на камне. Ее футболка была разорвана от ворота до низу, взгляд дикий и затравленный.

Федор корчился, держась руками за причинное место.

— Ах ты, сука!

Я встал на четвереньки, но подняться не успел. Кто-то из дружков фермера отфутболил меня ногой, и я покатился неровным крутым склоном. От гибели меня спасло лишь то, что по пути я наткнулся на обломок какого-то из поверженных божков.

Полученные ушибы были ничем по сравнению со злостью, которая кипела внутри. И все же я понимал, что ничем помочь девушке не смогу. Одному с тремя мне не справиться. А что случилось с Ильей и Рыжей я не знал…

Рискуя свернуть шею, почти по отвесной стене я спустился вниз и побежал к автомобилю.

Бардачок оказался закрытый на ключ. Времени на раздумья не оставалось. Я резко дернул, что-то неприятно затрещало и крышка, оббитая мягким материалом, осталась у меня в руках. Я выбросил ее в сторону и начал выгребать все из бардачка на сиденье.

Вскоре моя рука наткнулась на искомый предмет.

Это был маленький блестящий пятизарядный револьвер. Я откинул барабанчик и убедился, что он заряжен.

Игорь или Вася, я так и не разглядел, кто из них, попытался преградить мне дорогу, но я сбил его мощным ударом. Потом я увидел лежащего без сознания Илью и связанную ремнем Рыжую.

Таня еще пыталась сопротивляться, хотя сил у нее почти не осталось. Она уже не стонала, просто пыталась вырваться и, судя по всему, сама не верила, что ей это удастся. Движения ее были вялыми, импульсивными. Федор же навалился сверху и пытался стащить с девушки джинсы, кто-то из его дружков держал ее за шею…

Выстрел слился с первым раскатом грома. Я даже не услышал его. Лишь почувствовал, как резко содрогнулась рука, и увидел, что Федор отлетел в сторону, стукнулся головой об камень и затих. Из разбитой головы струилась казавшаяся черной кровь.

Вася смотрел на меня круглыми от изумления глазами.

— Отпусти! — приказал я, и он мгновенно подчинился.

Я подбежал к девушке, обнял ее. Она уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала.

— Ничего, дорогая, не плачь… Уже все хорошо… — успокаивал я.

— Ты что, убил его? — тихим, неестественным голосом спросил Вася.

Он стоял на том же месте, не мог отвести глаз от поверженного друга и не решался приблизиться к нему.

Я оторвался от девушки, увидел распростертое тело фермера, и только сейчас до меня стало доходить, что я наделал…

Я выпустил револьвер, который до сих пор судорожно сжимал в руке и, лишившись последних сил, опустился на землю.

Я видел, как Игорь, шатаясь, подошел к телу и тупо уставился на него. Потом рядом с ним появился Илья, и они уже вдвоем смотрели на фермера.

Мой взгляд все четко фиксировал, но мозги отказывались работать. На какое-то время я оказался полностью парализованным.

Первой, как это ни странно, опомнилась Татьяна. Прикрываясь лоскутами разорванной футболки, она приблизилась к Федору и прислонилась ухом к его груди.

— Что вы стоите, как оболтусы! — набросилась на мужиков. — Илья, у меня в машине аптечка… Ты! — ткнула пальцем в Игоря. — Бегом за водой! Вася, помоги мне его приподнять…

Лишившись лидера, его дружки утратили недавнюю агрессивность и покорно подчинялись каждому слову девушки. Они, как и я, были очень напуганы.

Наконец, я нашел в себе силы и приблизился к Федору.

— Таня, он умер?

— Ушибся головой. Возможно, сотрясение…

— Таня, ты не поняла, я стрелял в него…

— Думаю, ничего страшного. Выживет…

Она словно бы не услышала моих последних слов.

— Таня, я попал в него…

— Это, конечно, болезненно, но не смертельно.

Я ничего не понимал.

Между тем, Илья притащил аптечку, а Игорь воду. Таня вылила на вату перекись водорода, промыла и стала перевязывать рану на голове.

— Ты не то делаешь! — нервничал я. — У него рана на спине! Я попал ему в спину!