G.O.G.R. (СИ)

- Повернитесь, я вас не укушу, – хохотнул тот же голос.

Пётр Иванович повернулся. Сначала он не мог вспомнить, кто же это такой перед ним стоит? Некто в чёрном плаще, при элегантном галстуке. И в тёмных очках…

- Вы меня не узнаёте? – спросил человек.

Тут только до Серёгина дошло, что это же – Тень! Тот самый страшный, неуловимый бандит, которого они с Сидоровым так долго и, увы, безуспешно, искали, пытались поймать, но не поймали! И ещё – в нём есть что-то от того подземного монстра, который чуть не убил их всех в катакомбах «Наташеньки», и который… был взорвал гранатой…

- В-вы, ч-что, с повинной?! – изумлённо выдавил Серёгин, потому что других слов не нашёл.

- Почти, – улыбнулся Тень (или верхнелягушинский чёрт?), кажется, не обращая внимания на крайнюю растерянность Серёгина. – Моё настоящее имя – Генрих Артерран. Я – следователь по особо важным делам из Интерпола. Это меня вы должны были встретить.

Услышав это, Пётр Иванович чуть не уселся прямо на бетон посадочной полосы. Что значит – Генрих Артерран (!), ужас Верхних Лягуш, «фашистский агент», свихнувшийся учёный, убийца… и вдруг – следователь по особо важным делам???!!!

- И-идёмте, – пролепетал Пётр Иванович, испытывая подспудный… нет, не подспудный, а даже явный страх перед тем, кто, возможно, навёл на него «звериную порчу». Да ещё и внушил, что это не он, а ни в чём не повинный Зайцев… Теперь, после всего, что случилось, Серёгин даже был готов поверить в то, что этот Генрих Артерран и есть монстр-тень. И в местном криминале у него было прозвище – Тень…

- Спасибо, – вежливо поблагодарил Генрих Артерран без малейшего признака какого-либо акцента.

Пётр Иванович переступая ватными ногами, подвёл Генриха Артеррана к служебной машине, распахнул перед ним заднюю дверцу. Генрих Артерран, молча и невозмутимо, забрался в салон и расположился там по-хозяйски.

Всю дорогу до райотдела Пётр Иванович торчал в ступоре, вертел руль на автопилоте и боялся случайно оглянуться назад, туда, где невозмутимо ехал тот, кто назвал себя Генрихом Артерраном.

По коридору РОВД Серёгин шёл в том же ступоре, машинально ответил что-то, когда Генрих Артерран восхитился роботурникетом… Пётр Иванович даже не мог и предположить, что скажет Недобежкин, когда узнает, что агентом Интерпола, который вздумал проводить некую совместную операцию с Калининским РОВД, окажется… верхнелягушинский чёрт. Добравшись до кабинета начальника, Серёгин робко постучал в дверь…

Недобежкин сидел, склонившись над столом, и что-то старательно писал. Наверное, это был его квартальный отчёт в Областное ОВД. У начальника был медицинский почерк и поэтому, оформляя отчёты, он старательно выводил каждую буковку.

- Ва-василий Николаевич… – едва прошамкал Пётр Иванович, с трудом поворачивая свинцовый язык.

Генрих Артерран за его спиной молчал и, кажется, ждал, что же будет дальше.

- А, встретил? – кивнул Недобежкин, не отрываясь от отчёта. – Как долетели? – поинтересовался он у «агента Интерпола», не подозревая пока, что перед ним стоит Генрих Артерран.

- Спасибо, – улыбнулся Генрих Артерран, а Пётр Иванович узрел в его улыбке оскал вампира и Годзиллы сразу. – Обошлось без катастрофы и без террористов.

И только теперь милицейский начальник удосужился поднять голову и посмотреть на пресловутого агента. Ведь он сам удивился, когда ему позвонили по телефону и сообщили, что агент Интерпола знаком Серёгину. Серёгин замер. Глаз Недобежкина скользнул сначала по оторопевшему Серёгину, а потом – переместился на Генриха Артеррана, чьё лицо выражало лишь ледяное спокойствие. Недобежкин не сказал ничего. Он лишь дёрнул рукой, перечеркнув весь каллиграфический отчёт жирной полосой, и навалился животом на стол. Отвалив челюсть, взирал он на то, как Генрих Артерран садится на стул для посетителей.

- Вижу, что вам не хорошо? – заключил Генрих Артерран, не теряя вежливости. – Успокойтесь, господин Недобежкин. Я не бандит и не убийца. Я действительно, агент Интерпола и следователь по особо важным делам.

- Пётр Ива… – это в кабинет начальника в поисках Серёгина заглянул Сидоров. Увидав странного и, возможно, страшного гостя, сержант заклинился в дверях и так бы и глазел на него, не закрывая рта, если бы Генрих Артерран не предложил ему зайти.

- Заходите, господин Сидоров, – он состроил вежливую улыбку, но нет, всё-таки, это оскал монстра…

Сидоров кивнул и вдвинулся в кабинет, закрыв за собою дверь. Серёгину, который успел сделаться мнительным, показалось, что Сидоров зашёл как-то уж, слишком послушно, словно бы…

Недобежкин медленно отползал со стола и водворялся в кресло.

- Присаживайтесь, – сказал Генрих Артерран одновременно Серёгину и Сидорову.

Сержант, молча, уселся на свободный стул. Пётр Иванович тоже уселся но, кажется, уселся не сам, а это его ноги усадили его. И может быть, его ноги вела дьявольская воля «верхнелягушинского чёрта».

- Звони Синицыну! – сказал Генрих Артерран Серёгину, и Пётр Иванович даже не заметил, как его рука сама собой полезла в карман и достала мобильный телефон.

- Звони Ежонкову, звони Смирнянскому, – сказал Генрих Артерран Недобежкину, и милицейский начальник на нездоровом автопилоте начал щёлкать кнопками служебного радиотелефона.

Сидоров сидел на стуле, всё видел, всё слышал, но ничего не мог сделать, потому что его тело принадлежало уже не ему, а Генриху Артеррану, и Генрих Артерран не давал ему даже пошевелиться. Сидоров не удивится, если после того, как Генрих Артерран исчезнет – у него появится «звериная порча», и он ничего не сможет сказать так же, как Пётр Иванович. Вот, кто, оказывается, наводит «звериную порчу» – Генрих Артерран! А не Зайцев, не чёрт и космические гости.

Серёгин разговаривал с Синицыным и что-то говорил про какие-то несуществующие «новые сведения», а Недобежкин бурчал про какого-то «быка» – наверное, на проводе у него сидел Ежонков. Всё, сейчас они все съедутся сюда, в когти и зубы этого «верхнелягушинского чёрта»…

Белкин видел, как Пётр Иванович повёл страшного гостя в кабинет начальника. Сейчас он стоял, притаившись под дверью, и прислушивался ко всему, что там говорили. И слышал лишь могильный голос Генриха Артеррана, остальные же просто безвольно, даже как-то обречённо блеяли вместо того, чтобы говорить. Всё, кажется, ждать больше – подобно смерти. Белкин достал мобильный телефон, набрал номер и стал ждать ответа.

- Да? – ответ прозвучал бесстрастно, с полным отсутствием всяких и всяческих эмоций, словно бы говорил не человек, а просто прокручивали магнитофонную запись.

- Он у нас, в Калининском, – полушёпотом сообщил Белкин. – У начальника в кабинете завис.

- Хорошо, сообщайте, если будет движение! – ответил ему голос на том конце провода и исчез, уступив место гудкам.

- Ага, – буркнул Белкин уже сам себе. Этот Монотонный, как он прозвал про себя того, с кем разговаривал по телефону, появился недавно. Он обещал Белкину заманчивые деньги за то, что тот будет следить за тем, не появится ли в отделении некий человек. Его фотографию Белкин неделю назад получил по электронной почте и отметил про себя, что да, это мерзкий тип и рожа у него бандитская. А сегодня тип нарисовался собственной персоной. Живьём он не понравился Белкину ещё больше – и он решил позвонить по указанному под фотографией телефону, мало ли, что?

Получив тревожное сообщение о том, что Генрих Артерран «засветился» в Калининским РОВД, Никанор Семёнов – а именно он прислал Белкину по электронной почте фотографию – бросил смотреть слезливую передачу «Ключевой момент», выскочил из кресла и побежал в прихожую. Он надеялся, что сможет если не поймать, то обезвредить этого «верхнелягушинского чёрта» там же, в РОВД, и тогда – Никанор Семёнов навсегда покончит со своим давним врагом…

Майор милиции Эдуард Кораблинский как раз собирался на службу, когда в его кармане запел мобильный телефон. Кораблинский рывком выхватил телефон из кармана и крикнул в трубку: