G.O.G.R. (СИ)

- Идёмте! – звал издали Олдриджс. – Или вы ничего не увидите!

Росси не терпелось взглянуть на то, что там наколдовал этот чокнутый «фропессор», и он, мысленно попрощавшись с крокодильими туфлями, завернул за осклизлый позеленевший угол. Взгляду Росси открылся ряд металлических дверей с решётчатыми окошечками. Похоже на гестаповские карцеры. Да и вообще, всё в этом «подземелье гоблинов» устроено как-то по-фашистски. Скорей всего, и «Наташенька» устроена точно так же…

Олдриджс тем временем выволок из оттопыренного кармана своего замаранного халата увесистую связку стальных ключей и принялся копаться в замке одной из этих тюремных дверей. Замок лязгал, щёлкал и скрипел. Чокнутый Олдриджс, наверное, раз десять повернул ключ, прежде, чем ему удалось справиться с ним. Дверь съехала с места грузно и со скрипом. Конечно, она заржавела, ведь сырость-то, какая! За дверью помещалась небольшая комната, которую трудно было назвать камерой из-за уютных обоев, стульев с обивкой, стола со скатёркой и картины на стене, что изображала коня и ковбоя. Так же в комнатке присутствовали аккуратнейшим образом застланная кровать, кресло, телевизор, книжная полка, а так же – некий субъект, который чинно, по-хозяйски расположился в кресле перед телевизором. Субъект внимательно смотрел на усатого диктора, с рыбьими глазами и в красном галстуке, что монотонно рассказывал последние новости.

- Ну, и как это понимать? – осведомился Росси, всё не решаясь ступить крокодиловою туфлей на нетвёрдый мостик из отсыревших ящиков.

- Подопытный, – просто и бесстрастно ответил Сэнди за его спиной. – Олдриджс проводит опыты на этом человеке.

- Цирк… – буркнул Росси, наблюдая за тем, как безумный профессор уговаривает подопытного оторваться от новостей и выйти из «карцера» на свет божий.

- Вы не спросите, где мы его взяли, как заставили стать для нас «кроликом»? – осведомился у Росси Сэнди, тоже не желая портить туфли в воде, хотя, и обут был гораздо дешевле, нежели чем Росси.

- Меня это не интересует, – выплюнул Росси, с огромной долей недоверчивого скепсиса разглядывая комичного подопытного профессора Олдриджса. – Меня интересуют результаты, которых вы добились в работе с этим клоуном.

- Я не знаю, – пожал плечами Сэнди. – Тут Олдриджс заправляет, он и знает.

- Ну, Джек, выйди, чего тебе стоит? – упрашивал в это время Олдриджс, топчась перед своим «подопытным»,

- Ну, не дал послушать! – фыркнул тот и отпил глоток пива из железной банки. – Ладно, кто там у вас?

- Шеф! – лаконично сообщил ему Олдриджс.

- А, для шефа согласен на всё! – пробормотал подопытный и вышел-таки из своего узилища под свет белых «дневных» ламп.

Подопытный субъект пришлёпал к Росси прямо по воде. Он не жалел своей обуви, потому что был тут обут дешевле всех – в резиновые шлёпанцы.

- Привет, шеф! – гоготнул он в адрес Росси, а Росси решил, что этот Джек, очевидно, никогда в жизни не чистил зубы. – Понимаешь, – продолжал говорить Джек, хотя Росси всё это было не интересно. – Они меня тут кормят, поят и одевают. Я в жизни во многом ошибся и уже загремел бы на электростул, но они меня спасли. И ты тоже, спасибо, шеф!

- Покажи, чего ты добился! – сухо потребовал Росси, прервав откровения Джека.

- Я пью то, что мне даёт проф! – прокомментировал болтливый Джек. – И рулю тут потихонечку! Смотри, шеф!

Джек не спеша и вразвалку прошествовал к груде металлолома и одной рукой, что было невозможно для заурядного человека, выцепил из неё солидный кусок железа весом фунтов двести . Джек подбросил этот увесистый кусок, словно надувную игрушку и положил его обратно, в кучу.

- Я на этом хламе тренируюсь! – сообщил он. – Получается рульно. Сколько магазинов я бы мог ограбить с такой силищей, если бы мне можно было выйти на улицу! Но я не обижаюсь: я благодарю бога за то, что не попал на электростул!

- Э, вы ещё не всё знаете! – встрял растрёпанный Олдриджс, таская на вытянутых руках свой аквариум. – Кроме силы у него есть НЮХ! Он чует другие результаты, а так же – может с помощью нюха найти прототип!

Росси остался доволен: хоть этот Джек не в меру болтлив, а Олдриджс чокнутый маньяк – они добились какого-то результата!

- Хорошо, Сэнди! – сказал Росси Сэнди. – Продолжайте работу и держите меня в курсе.

С этими словами Росси покинул свою секретную лабораторию и уехал из ГОГРа, не подозревая о том, что есть кое-что, что трусишка Сэнди держит от него в тайне…

====== Глава 113. Конец “Наташеньки”. ======

С неба улыбалось дежурной улыбкой невозмутимо приветливое летнее солнышко и согревало воздух до температуры плюс тридцать градусов по Цельсию в тени. Тень, правда, была хиленькая: редкие деревья, что покрывали холм, со зловещим названием Чёртов курган, не могли обеспечить другую тень. Где-то там, вдалеке, за полем, дремала в пыльном мареве беззаботная деревня Верхние Лягуши, а вот Фёдору Поликарповичу Мезенцеву дремать было некогда: экс-директор Донецкого филиала корпорации «Росси – Ойл» напряжённо работал. Нет, работа была далеко не умственная: Фёдор Поликарпович выносил из подземелий тяжёлые металлические ящики и грузил их в просторный багажник необычного чёрного автомобиля с узкими щелями вместо окон. Ящики были большие: каждый имел высоту почти, что в человеческий рост, а и ширину метра полтора. Ни один человек никогда не поднял бы такой ящик. Даже не приподнял бы и не сдвинул бы и на миллиметр. Но у Фёдора Поликарповича появилась некая страшная сила, которая и помогала ему таскать неподъёмную ношу и не потеть при этом. Мезенцев работал не один: кроме него тут были и капитан Сергей Борисович Загорский, и его помощник Цаплин, а так же – секретарь Мезенцева Сомов. Все они, оставляя в земле глубокие следы, сминая ногами траву, совершали однообразные рейсы в тёмную пещеру и назад, вынося ящик за ящиком. Они трудились под неусыпным надзором семерых человек, одетых в форму милицейского спецназа. Шестеро из них стояли в две шеренги по обеим сторонам той тропинки, по которой двигались подневольные рабочие, а седьмой – торчал около самого автомобиля и, казалось, подсчитывал, сколько ящиков положено в багажник.

Мог ли Фёдор Поликарпович отказаться от тяжёлой работы и убежать подальше от этого страшного места, где вот уже более полувека проводили зловещие эксперименты на людях? Нет, не мог. Ни Мезенцев, ни Сомов, ни Цаплин, ни Загорский не могли бросить дурацкую работу и уйти. Их сознание не принадлежало им, а необходимость носить ящики была навязана извне, непобедимой волей того, кто назывался «верхнелягушинским чёртом».

А тем временем в селе Красном в кабинет начальника Краснянского РОВД полковника Соболева зашёл человек. Человек был уже не молод, но двигался уверенно и быстро.

Полковник Соболев был занят: костерил Хомяковича за то, что последний напортачил с отчётом.

- Мало того, что ты сделал семь ошибок в пяти словах, – пыхтел Соболев, помахивая смятым листом бумаги у носа потупившегося Хомяковича. – Так ещё и задержал его на три дня. Что с тобой, Хомякович? Ты ж раньше таким ответственным был!

- А я и сам не знаю, – пробубнил унылый Хомякович, переминаясь с ноги на ногу. – Чи чёрт меня попортил в пещере в этой поганой…

- И ты за чертей цепляешься! – вздохнул Соболев и шваркнул неправильный отчёт Хомяковича на стол около своего бутерброда с колбасой. – Сколько можно морочить мне голову чертями?? Достали уже со своими чертями! Чёрт… сначала Зайцев мне тут голову морочил, теперь ты, ноешь тут…

- Я… – начал Хомякович, но Соболев его перебил, стукнув кулаком по неновой столешнице:

- Если я ещё раз услышу от тебя про чёрта – всё, можешь класть на стол заявление по собственному желанию! Двадцать первый век на дворе – какие черти??

Выдавая строгач Хомяковичу, полковник абсолютно не замечал посетителя, который скромненько притворил за собою дверь и тихонько уселся на дальний стул для посетителей, украдкой подслушивая разговор сурового начальника с проштрафившимся подчинённым. Звали тихого посетителя Никанор Семёнов, и, сидя в уголке, он думал о том, что вера местной милиции в чертей будет ему ух, как на руку.