Монстр (СИ)

- Значит, не хочешь, чтобы я награждал тебя?! Так сильно боишься этого?! Что ж… – клоун на секунду замолчал, давая мне надежду на благополучный исход, и продолжил. – Тогда я, точно, это сделаю!

Снова жёсткий пол. Снова острые когти на моём теле. И я бьюсь в истерике в руках страшного клоуна.

- Нет! Нет! Нет! Не надо! Нет!

Я была жалкой в этот момент? Да! Но, мне было так страшно! Я дрожала, я плакала!.. Я хныкала, как маленький ребёнок! Я пыталась защититься, в бессмысленных попытках отталкивая Джека! Я просила, молила!.. Я захлёбывалась рыданиями, слыша безумный смех клоуна! Я, остекленевшими, от ужаса, глазами смотрела, как моя одежда превращается в рваные клочья, оставляя меня без последней защиты!

- Отпусти… Отпусти меня! Не надо… Не делай этого! – кричала я, искажённым от слёз, голосом.

Почему, будучи уверенная, что смогу, сжимая зубы, не показать свой страх, я… так быстро сломалась? Почему мысль о сексе с Джеком оказалась куда ужасней самых жестоких пыток? Я не знаю. Я не отдавала себе отчёт в своих действиях. Страх и ужас сковали меня полностью. «Жалкое слабое ничтожество! – думала я о себе тогда. – Ничтожество! Что же ты делаешь?! Ты даже не в состоянии пошевелиться от ужаса! Можешь только плакать и кричать! Слабачка!». Но, вся эта самокритика не помогла мне прийти в себя. Я, почти, не могла рассуждать здраво. Да какое «почти»?! Я, вообще, не могла это сделать! Смотря на Джека… Ощущая неизбежное… Крича и плача от страха и отчаяния… Я хотела тогда только одного… Чтобы «монстр» проснулся! Чтобы он спас меня от этого кошмара! Чтобы не вернуться… чтобы «уйти» в свой безумный разум и больше никогда не возвращаться в реальность! Отдать своё тело «монстру»! «Где же ты, «монстр»?! Приди уже! – молила я. – Ты же… ты получишь удовольствие от происходящего, в отличие от меня! Так, чего же ты ждёшь?! Завладей моим разумом! Забери моё тело навсегда! Спаси… спаси от этого кошмара!». Но… «монстр» меня не слышал… Он не появлялся… Я не «уходила» в спасительное безумие… Я, всё также, лежала на полу… Надо мной, всё также, нависал Смеющийся Джек… И, всё также, не было ничего, кроме всепоглощающего страха!

Я подняла свои дрожащие руки и дотронулась пальцами до лица Джека. О чём я тогда думала? Может, о том, что прикосновение заставит клоуна обратить внимание на мои слова? Вслушаться в них? Наивно, но… я просто не могла покорно ждать! Хоть что-нибудь… я должна была сделать хоть что-нибудь!

- Джек… пожалуйста! Ну, пожалуйста! Послушай меня! Остановись! Остановись, прошу! Я не смогу… не смогу это пережить! Пожалуйста!..

- Сможешь, Амелия, сможешь! – соизволил ответить Джек. – Ты будешь жить, пока нужна мне! И пока ты жива, я буду делать с тобой всё, что захочу! Но… можешь продолжать умолять меня! Мне так нравится, когда ты это делаешь! – и он, вновь, засмеялся.

«Вот и всё… Умолять и плакать бесполезно. Сопротивляться – тоже. Ты, полностью, во власти чудовища и не можешь сделать ничего, чтобы помешать ему. Как же так вышло? Как же ты оказалась в этой ситуации?!». Я помнила – как. Я напала на Джека с ножом. Сделала то, о чём «игрушка» не должна даже думать! Меня так сильно задела судьба Жозефа, что я не смогла удержать себя в руках! А если бы я знала, что последствия будут такими, изменила бы я что-нибудь? Да, наверное. Возможно, я бы не стала действовать так безрассудно. Возможно, если бы я не схватилась за нож, Смеющийся Джек обошёлся бы одними физическими истязаниями. А, может быть, и нет. Джек нашёл именно то, что стало для меня наибольшим страхом! Как ни парадоксально, но никаким извращенцем или сексуальным маньяком клоун не был. Он просто искал наиболее болезненную пытку для меня. Если бы я больше боялась хруста сломанных костей, вырывания глаз или ногтей… Джек, без сомнения, сделал именно это! Но, для меня самым большим кошмаром стала сексуальная близость с ним! Пусть при этом будет куда меньше боли, чем при всём остальном… Это было худшее, что могло со мной произойти! И Джек прекрасно знал об этом!

Не готовое, ни сколько не возбуждённое тело с трудом приняло в себя Джека. Больно, неприятно… Ужасно! «Слишком близко… Он слишком близко! – билась мысль в голове. – Слишком! Слишком близко!». Я чувствовала… чувствовала каждое его движение! Чувствовала его на столько близко… внутри себя… внутри своего тела… чувствовала его тяжесть на себе… чувствовала, что не смогу его оттолкнуть, как бы не старалась! Это чувство… его можно было сравнить с агонией! Я чувствовала, как будто разбиваюсь на части, совсем как то зеркало, которое я разбила! Но, даже теперь… «монстр» не приходил…

- Хватит! Хватит! Хватит! – твердила я, как заведённая, при каждом толчке, при каждом движении. – Хватит! Хватит! – снова и снова, раз за разом.

- Ты же говорила, Амелия, что я могу делать, что угодно! – смеялся Джек, царапая когтями мою кожу до клочьев, до мяса. – И вот, я делаю, что угодно! Что же тебе не нравится?!

Я даже не смогла ответить. Похоже, от всех своих криков, я сорвала голос. И теперь, могла только смотреть. Смотреть в безумные глаза Джека. Я не могла отвести взгляд. Чёрные глаза клоуна, как будто, гипнотизировали меня, не давая мне закрыть свои.

- Господи, что здесь происходит?! – чей-то смутно знакомый голос смог вывести меня из «гипноза» и посмотреть на незваного посетителя.

На пороге стояла и с ужасом смотрела на происходящее мать Бланш – Альварес! Думаю, по моим ранам, крови и заплаканному лицу, женщина сразу поняла, что добровольности здесь никакой нет. Она бросилась назад, к выходу, но… прямо перед её носом, открытая дверь захлопнулась! На попытки её открыть, дверь не среагировала.

- Ай-яй-яй, как нехорошо! Кто это здесь у нас?! – клоун злобно смотрел на женщину, но, при этом, своего занятия так и не прервал. – Вам не кажется, что прежде, чем зайти, нужно постучать?! А то, невежливо как-то получается!

- Я… я… – от страха, женщина даже не сразу смогла что-то произнести. – Я… я уже ухожу! Отпустите… отпустите меня и я уйду! Я… я никому ничего не скажу!

- Не скажешь?! Не скажешь, что кто-то насилует вашу любимую Амелию?! – мерзкий смех Джека разнёсся по фургону. – Ты, правда, думаешь, что я в это поверю?! О, нет! То, что ты увидела, ты унесёшь с собой на тот свет!

- Не надо!.. – произнесла я своим хриплым сиплым, почти пропавшим голосом. – Джек, прошу!.. Отпусти её! Не убивай!

- Даже если ты так просишь, моя дорогая Амелия… я не могу выполнить твою просьбу! Она слишком много видела!

Альварес не успела закричать. Как по какому-то злому волшебству, её голова отделилась от тела, украшая фургон брызгами крови! Затем, голова оказалась в руках Джека… Тёплая кровь, капающая с мёртвой головы Альварес, капала на мои губы, глаза, лицо!.. Джек смеялся, крутя голову в своих руках, что-то говорил… А я… я только плакала…

- Знаешь, о чём я подумал, Амелия?! – клоун отбросил голову Альварес. – Хватит нам путешествовать вместе с этим цирком! Это была неплохая идея, но… я передумал! Мы уйдём отсюда! Только… перед этим, нужно избавиться от всех наших, уже бывших, попутчиков!

- Ты… ты хочешь всех убить?! – я не хотела в это верить.

- Верно, Амелия! И я сделаю это прямо сейчас! – он, в последний раз, резко, болезненно вышел из меня и бросил меня на пол, как использованную и, уже ненужную, вещь. – А ты, Амелия, не вздумай мне мешать! Хотя… ты, вряд ли, сможешь встать, но… – Джек перевернул меня на живот, сложил мои ладони одна на другую и обе пригвоздил к полу тем самым ножом, с которым я напала на него. – Так, будет надёжнее! Жди меня, моя собачка! Я скоро вернусь к тебе!

- Не надо, Джек! Не убивай их! Давай, просто уйдём! Не убивай их! – я смотрела в спину Смеющегося Джека, пока тот не вышел из фургона. – Пожалуйста, Джек!

Я осталась одна. Я осталась одна, изнасилованная, пригвождённая к полу… Хотя, Джек был прав – даже если бы не нож, я, вряд ли, смогла бы встать. Я чувствовала себя… мёртвой. Наверное, это и есть самое подходящее слово к моему состоянию. Кричать не могла… Могла только, беззвучно, рыдать. А когда я услышала крики циркачей, полные ужаса… Услышала, как умирает моя семья… Как умирают самые дорогие мне люди… Что можно чувствовать в такой момент? Я даже не могу описать эти чувства! Их не с чем сравнить! Больше, чем боль! Больше, чем отчаяние! Я, плача, попыталась, всё-таки, освободиться, пошевелиться, но… у меня не вышло. Я не могла даже закрыть уши, чтобы не слышать предсмертные крики!