Монстр (СИ)

Цирковые фургоны всегда останавливались где-нибудь на окраине города. Почти в лесу. Поэтому, не составило большого труда, за короткий промежуток времени, уйти вглубь чащи, где совсем нет людей. Тем более что Жозеф почти не замечал дороги, так как внимательно ловил каждое моё слово. Он боялся… боялся за меня. Боялся за то, как смерть Бланш отразилась на мне. Он, ведь, и представить себе не мог, что уже слишком поздно волноваться о моей психике… А я говорила о всякой ерунде, иногда вспоминала Бланш, грустила. А внутри… внутри я смеялась! Смеялась и, как ни странно, одновременно, бесилась! Откуда взялась последняя эмоция? Меня начало бесить то, что я не могу поступить с Жозефом, как с Бланш! Я не могу погнаться за ним, не могу вцепиться в него зубами, загрызть!.. Я мечтала о том, чтобы это сделать, рассказывая при этом Жозефу о том, как мне плохо!

- Амелия, ты, до сих пор, винишь себя в смерти Бланш? – спросил мужчина какое-то время спустя.

- Да, – не стала я отрицать. – Только… не виню. Я знаю. Я знаю, что я – причина смерти Бланш.

- Амелия, это совсем не так!

А я, в это время, уже слышала музыку аттракционов! Я поняла, что совсем скоро мы встретимся со Смеющимся Джеком!

- Ты меня не понял, Жозеф, – произнесла я. – Я не считаю себя виноватой. Я считаю себя виновной. Никакого чувства вины у меня нет. Я… я просто убила Бланш, вот и всё.

Жозеф смотрел на меня ошарашенно. Похоже, он решил, что я, всё-таки, повредилась рассудком. Только, решил он это по причине того, что думал, что я надуманно приписываю себе убийство девочки. Из-за чувства вины.

- Жозеф, а ты помнишь тот день, когда ты мне рассказывал историю о существе, по имени Смеющийся Джек? В тот раз, когда я, поздно вечером, пошла гулять? – напомнила я ему.

- Помню, но… причём здесь это? Извини, Амелия, но мне кажется, что ты, немного, не в себе. Тебе надо отдохнуть, – мужчина говорил спокойно, не повышая голоса (так, обычно, стараются разговаривать с душевнобольными). – Давай-ка, вернёмся домой.

- А знаешь, я, ведь, тогда, на самом деле, встретила Смеющегося Джека! – заявила я, отходя от хозяина «Арлекина» на пару шагов. – Я встретила его и забрала с собой! С тех пор, он путешествует вместе с нами!

- Амелия… что за глупости ты говоришь? – всё также тихо, без агрессии, произнёс Жозеф. – Ну, какой Смеющийся Джек? Это, всего лишь, страшная сказка.

- Неужели? А как ты думаешь, Жозеф, куда пропали Бернард и Абигэйл? Кто убил Бланш?

- Смеющийся Джек? – устало вздохнув, спросил мужчина.

- Вообще-то, нет. Их убила я. Джек мне помогал.

- Хватит. Амелия, твои фантазии уже переходят все границы. Сейчас тяжело всем. Всем плохо, но… Мы должны держать себя в руках. А тебя… тебя я завтра отведу к хорошему специалисту.

- Поздновато для специалиста, – усмехнулась я. – Он мне уже не поможет. Мне уже никто не поможет. Да я и не хочу помощи. Единственный, кто мне нужен – это Джек! Только он! Больше – никто!

- Амелия… – наверное, Жозеф хотел мне многое сказать, но я прервала я его:

- Не называй меня по имени! Не смей этого делать! Это имя… Джек называет меня им только тогда, когда злится! А я не хочу… не хочу, чтобы он злился! Не хочу, чтобы он называл меня «Амелия»! Вообще, не хочу слышать звука своего имени!

- И как же он тебя тогда называет? – этот тон Жозефа… для душевнобольных… начал бесить.

- Не твоё дело! Ты… ты никак не будешь меня называть!

- Ты знаешь, что это, практически, невозможно – никак не называть? – хозяин «Арлекина», вновь, вздохнул. – Невозможно – никак не обращаться к человеку.

- Мне всё равно! – огрызнулась я, а, затем, широко улыбнувшись, сказала. – Смотри, какой красивый парк аттракционов!

- Какой ещё парк аттракционов? Здесь нет никаких парков.

- Как это – нет? А как же парк Джека? Смотри!

Я поманила Жозефа за собой и вывела его на поляну. На поляне располагались аттракционы. Страшные аттракционы… Когда я здесь впервые оказалась… это были просто карусели, залитые кровью и заполненные трупами и человеческими внутренностями. Сегодня… карусели больше напоминали пыточные устройства. Лезвия, иглы, шипы, цепи… то, что украшало здесь всё! Любой средневековый инквизитор бы позавидовал! Лично мне, новый стиль понравился! И, наконец, раздался, ставший любимым и долгожданным, безумный смех!

- Жозеф, познакомься с моим другом – Смеющимся Джеком! – представила я появившегося чёрно-белого клоуна с зубастой улыбкой.

- Это… это невозможно! – Жозеф отшатнулся. – Смеющийся Джек… это, всего лишь, городская легенда! Это не может быть на самом деле! Вы меня разыгрываете!

- Джек, он нам не верит! – обиженно произнесла я.

- Это поправимо!

Потом… потом я, впервые в жизни, причинила боль Жозефу – физическую и, наверное, душевную. Он же и представить не мог, что когда-нибудь… когда-нибудь я сделаю что-то плохое. Плохое по отношение к нему и другим артистам цирка. А мне… мне было всё равно. Я хотела развлекаться! Развлекаться, посредством пыток и чужой боли! Эти лезвия, иглы… Я всему нашла применение! Конечно, у меня не было такой изощрённой фантазии, как у Джека, но мне казалось, что я делаю успехи. И нам обоим было ужасно весело! А вот Жозефу… ему было не до смеха. Мы давали ему надежду на спасение, а затем… отнимали её, кидая мужчину в пучину отчаяния! Как? От боли мужчина терял сознание, Джек делал такие иллюзии, что Жозеф не чувствовал боли и не видел своих ран, приходил в себя… Аттракционы исчезали, Джека не было… Была только я, которая говорила Жозефу, что тот просто потерял сознание и ему всё приснилось. Хозяин цирка успокаивался, приходил в себя и… Всё снова начиналось по новой! Джек, пытки, раны, смех… А, затем, Жозеф терял сознание и просыпался с новой надеждой, что всё ему привиделось. Снова, снова, снова!.. Мы расшатывали его психику, мучили, измывались!.. Когда он потерял сознание в последний раз, мы, которым уже надоело данное развлечение, доставили Жозефа в его фургон. Я сильно сомневалась в том, что когда он придёт в себя, он останется в здравом уме. Очнётся он сильно раненый, но… он не будет знать, откуда эти раны взялись. Я же буду утверждать, что никуда с ним не ходила, ничего не знаю… Интересно, дойдёт ли это всё до сумасшедшего дома?

- Дорогая, посмотри на это! – Джек протянул мне какой-то листок бумаги.

Там было написано: «Привет! Сегодня ночью будет вечеринка! Приходи по этому адресу…».

- Что это? – с недоумением посмотрела я на Джека.

- Такие письма сегодня получили все твои одноклассники! Так что, сегодня все они придут в одно место – в заброшенное здание! Я подумал, что было бы слишком долго и скучно убивать их по одному!

- А ты уверен, что все они придут? – засомневалась я.

- Может, и не все, но большинство! Тех, немногих, кто не появится на нашей вечеринке, убьём потом!

- Джек… как же я тебя обожаю! – рассмеялась я.

Они, действительно, пришли почти все. Не хватало, всего, пары человек, которые оказались умнее, чем остальные: не пришли по зову какого-то анонима, в нежилое здание (хотя, свет здесь работал, пусть и лампочки светили довольно тускло).

- Ну? И где же вечеринка?! – с возмущением спросила Джессика, оглядываясь.

Ох, как же я ненавидела эту гламурную блондинку! В большинстве случаев моей травли, зачинщицей была именно она. Остальные, конечно, были не лучше, поддаваясь на её провокации, но… если бы не она, возможно, моя школьная жизнь была бы куда лучше!

- Джек, ты позволишь мне убить её лично? – показала я на Джессику, когда мы с Джеком наблюдали за всеми.

- Она тебе так не нравится, моя дорогая?

- Да! Я хочу, чтобы она умирала долго и мучительно, от моих рук!

- Как хочешь!

Я вышла к своим бывшим одноклассникам.

- А ты кто? – недовольно посмотрела на меня Джессика. – Если организатор вечеринки, то сделай уже что-нибудь!

Никто из них меня не узнал. Лицо, покрытое гримом, в чёрной карнавальной маске, было неузнаваемым.