Родня

— А ты, Любушка?

— Не каждый достоин настоящей любви. Одни жестоко обманываются, принимая за глубокое чувство верность, уважение, симпатию, привязанность… Другие всю жизнь томятся в напрасном ожидании. А кого-то ждет скорое разочарование — и я небезгрешна…

Старуха почавкала тонкими губами, затянулась, выпустила в сторону струйку дыма. Дотянувшись до песочных часов, тряхнула их хорошенько, пригляделась…

Заправив седой локон под черный платок, вздохнула:

— Скольких мы с Болеславушкой от мук избавляем, дарим покой, блаженство… А все одно страшнее нас врагов для людей не сыщешь! Вы даете начало всем земным страданьям, а погляди ж — завсегда и всюду вас зовут, привечают!..

— Странный народец, — согласно кивал Кондратич, — странный. Однако ж не нами так придумано.

— Странный. Токмо и мы не семи пядей во лбу. Вот ежли б маху пореже давать, а то и вовсе не ошибаться — глядишь, и нам бы обчее понимание сыскалось…

Покачиваясь на разрушенном парапете, «десятка» словно решала: упасть в реку сразу или дождаться порыва свежего ветерка. Но покуда вызревало решенье, сзади навалился один подоспевший мужик, следом запрыгнул на багажник второй. Третий водила уж ловко уцепил за дужку трос и торопился обратно к КамАЗу…

Со лба на лицо стекала струйка крови, а капитан боялся пошевелиться — поднять руку, утереть липкую бровь. Лишь когда изуродованную машину что-то дернуло и оттащило от края моста, а за спиною послышался крик младенца, он осмелился обернуться.

— Мальчик… Мальчик родился, — вымученно улыбнулась бледная Лиза. — Ой, Николай, у вас кровь. Я сейчас вытру…

С удовольствием подставляя лицо и, чувствуя нежные прикосновения женской ладони, он тихо приговаривал:

— Дверцы заклинило… Сейчас подъедут спасатели и вызволят нас. Мое дежурство закончилось… Позвольте пригласить вас в кафе — отпраздновать второе рождение. Жизнь ведь только начинается. Верно, Лиза? И все у нас будет хорошо…

Июль 2006 г.

Июль 2006 г.