Окончательно мертв

Куда-нибудь надо после этого поехать… Это он подумал уже намеренно.

Хотелось надеяться, что он не имеет в виду снять номер или повезти меня к себе ради секса. Потому что, как бы ни казался он мне привлекателен, сегодня я этого делать не собиралась. Но в основном его мозг был свободен от вожделения, и я просекла, что цель у него иная. И я кивнула.

— Так что постарайся не слишком устать, — сказал он, и я кивнула снова. Как я должна была предотвратить усталость, я не очень знала, но попыталась немного энергии придержать.

Полицейский участок был именно такой, как я думала. Хотя о Шривпорте можно много сказать хорошего, но причитающаяся ему доля преступлений здесь совершается. Мы не вызвали особого ажиотажа, пока бывшие на месте преступления полицейские не сдвинули головы с тем, кто нас принимал, и все они украдкой посмотрели на Квинна несколько оценивающими взглядами. Он для них достаточно примечательно выглядел, чтобы источник его победы над двумя громилами списать на обычную силу. Но в инциденте этом было что-то очень странное, и даже жутковатое, если верить очевидцам… и тут я увидела знакомое истрепанное лицо. Только этого не хватало.

— Здравствуйте, детектив Кухлин, — сказала я, вспомнив, почему фамилия показалась мне знакомой.

— Мое почтение, мисс Стакхаус! — ответил он, выразив энтузиазма не больше, чем я. — И за что вас?

— На нас напали хулиганы.

— Последний раз, когда я вас видел, вы были помолвлены с Олси Герво и только что нашли такой тошнотворный труп, каких я в жизни не видел, — сказал он небрежно.

— После нашей встречи на месте преступления в Шривпорте у него брюхо еще выросло. Как многие мужчины с выдающимся пузом, он был одет в штаны цвета хаки, застегнутые ниже, так сказать, нависающей массы. Поскольку рубашка у него была в широкую сине-белую полоску, это было похоже на брезентовый мешок, набитый землей. Я просто кивнула — фраза не требовала ответа.

— Как поживает мистер Герво после гибели отца?

Тело Джексона Герво нашли наполовину засунутым в кормовой бак, заполненный водой, на старой ферме, принадлежащей семье. Хотя газеты вопрос о телесных повреждениях обходили стороной, ясно было, что кое-какие кости обглодали дикие звери. Была выдвинута теория, что старик Герво свалился в бак и сломал ногу о его дно. До края он добрался и наполовину выбрался наружу, но тут потерял сознание. Поскольку никто не знал, что он поехал на ферму, никто не бросился его спасать, — так гласила теория, — и потому он погиб.

На самом деле «свержение с престола» Джексона видела целая толпа, в том числе мой спутник.

— Я не говорила с Олси после того, как нашли тело, — сказала я, не солгав.

— Боже мой, мне искренне жаль, что ничего не получилось, — сказал Кухлин, притворяясь, будто не видит, что со мной мой кавалер на этот вечер. — Вы двое так хорошо смотрелись!

— Сьюки всегда хорошо смотрится, с кем бы она ни была, — заметил Квинн.

Я улыбнулась ему, он мне. Он уверенно делал все правильные ходы.

— Мисс Стакхаус, если вы пройдете со мной на минутку, мы запишем ваши показания, и вы будете свободны.

Рука Квинна сжалась у меня на локте — он меня предупреждал. Так, стоп, кто тут телепат? Я напрягла мозг. Мне было абсолютно ясно, что Кухлин думает, будто я в чем-то виновата, и он уж постарается выяснить, в чем. Но если честно, я виновата не была.

Нападение совершалось конкретно на нас — это я вынула из мозгов налетчиков. Но зачем?

Детектив Кухлин отвел меня к столу в зале, совершенно этими столами заставленном, и вытащил из ящика бланк. Сотрудники в комнате продолжали заниматься своими делами. Некоторые столы были свободны, и у них был вид «закрыто на ночь», но на остальных была брошена какая-то работа. Все время входили и выходили люди, а за два стола от нас сидел детектив помоложе, коротко стриженый блондин, и усердно печатал что-то на компьютере. Я была очень осторожна, держала мозг открытым и потому знала, что он на меня смотрит, когда я отворачиваюсь, и что его сюда посадил Кухлин, чтобы он меня рассмотрел как следует.

Я посмотрела прямо ему в глаза, и шок узнавания был взаимным. Он был вервольф и на дуэли был секундантом Патрика Фернана. Я тогда поймала его на жульничестве, и Мария-Стар мне сообщила, что его в наказание заставили обрить голову. Хотя его кандидат победил, приговор был приведен в исполнение, и сейчас у него только отрастали волосы. И ненавидел он меня со страстью виновного, пойманного с поличным. Блондин приподнялся на стуле — первое побуждение инстинкта было на меня наброситься и разделать как котлету, но когда до него дошло, что кто-то уже пытался это сделать, он увял.

— Это ваш напарник? — спросила я у Кухлина.

— Что? — Он вглядывался в компьютер через очки для чтения, и поверх них посмотрел сперва на молодого вервольфа, потом на меня. — Да, это мой новый партнер. Тот, с которым я был тогда на месте преступления, где мы виделись, месяц назад ушел в отставку.

— А как его зовут, вашего нового партнера?

— А что, хотите наметить его следующим? Никак не можете уже на ком-то остановиться, мисс Стакхаус?

— Будь я вампиром, я бы заставила его мне ответить, а будь я еще умелым вампиром, он бы даже не знал об этом.

— Скорее на мне никто не может остановиться, детектив Кухлин, — вздохнула я. Он посмотрел на меня с любопытством и ткнул пальцем в сторону блондина.

— Кэл его зовут, Кэл Майерс.

Кажется, он вытащил нужный бланк, потому что начал снова расспрашивать меня об инциденте с самого начала, и отвечала я с совершенно искренним равнодушием. Раз в жизни мне почти нечего было скрывать.

— Я подумала, — сказала я, когда он закончил, — не принимали ли они наркотики?

— А вы хорошо разбираетесь в наркотиках, мисс Стакхаус?

Маленькие глазки снова живо глянули на меня.

— Не по собственному опыту, но, естественно, время от времени в бар кто-нибудь приходит, принявши такое, чего принимать не следует. Вот эти молодые люди, они явно были… под каким-то воздействием.

— А, понимаю. У них в больнице возьмут кровь, и тогда мы узнаем.

— Мне придется еще вернуться?

— Чтобы дать против них показания? Конечно.

Не отвертеться.

— О'кей, — сказала я как можно уверенней и безразличней. — Мы закончили?

— Думаю, что да.

Он посмотрел мне в глаза — своими маленькими карими глазками, полными подозрительности. Мне не имело смысла возмущаться: ведь действительно было во мне нечто фальшивое, чего он не знал. Кухлин изо всех сил старался быть хорошим копом, и мне вдруг стало его жаль: приходится ему работать в мире, от которого он едва ли половину знает.

— Не доверяйте своему партнеру, — шепнула я, ожидая, что он психанет, позовет Кэла Майерса и вместе с ним надо мной посмеется. Но что-то в моих глазах или в голосе было такое, что приглушило подобный порыв. Мои слова срезонировали предупреждению, которое уже подсознательно звучало у него в голове, может быть, с той минуты, как он увидел этого вервольфа.

Он ничего не сказал, ни слова. В мозгу его было полно страха, страха и отвращения… но он верил, что я говорю ему правду.

Я встала и вышла из комнаты. К моему величайшему облегчению, Квинн ждал меня в вестибюле.

Патрульный — уже не Болинг — отвез нас обратно к машине Квинна, и мы всю дорогу молчали. Квиннов автомобиль стоял сверкающим солитером на парковке напротив Стрэнда, закрытого и темного. Вытащив ключи, Квинн потыкал в клавиши, открывая дверь, и мы медленно, устало сели в машину.

— Куда поедем? — спросила я.

— В «Волосок от собаки», — ответил он.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

«Волосок от собаки» располагался рядом с Кингз-Хай-вей, неподалеку от Сентенари-Колледжа — первый этаж старого кирпичного здания. Когда мы свернули к левой стороне здания в переулок, ведущий к парковке, я заметила кремовые шторы, закрывающие большие окна на улицу. Парковка была маленькой и заросла бурьяном. Освещена она была скудно, но вполне виден был засыпавший ее мусор: пустые консервные банки, разбитое стекло, использованные презервативы и еще чего похуже. Стояло на ней несколько мотоциклов, пара-тройка дешевых малолитражек и один-два не менее дешевых джипа. На задней двери висела табличка: ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА.