Потрошитель

— Видишь, как я прекрасно себя веду? — спросил Дамон, когда мы наконец добрались до барной стойки, где бармен сразу же предложил нам по бокалу шампанского.

— Как настоящий святоша, — согласился я с ним.

Было так странно оказаться на вечеринке вместе с Дамоном. Часть меня стремилась к тому, чтобы все происходило, как в те давние времена, когда мы еще были людьми и могли предвидеть все, что скажет или сделает любой из присутствовавших. Другая, более мудрая часть меня знала, что теперь, когда Дамон стал вампиром, я больше не смогу ему доверять. Не смогу после всего, что с нами произошло, после того, как он убил Келли. И Сазерлендов он тоже убил бы, если бы его не опередил Клаус со своими прихвостнями. И после того, как он двадцать лет назад покинул нас с Лекси, просто сказав «до свидания!».

И при этом Дамон был уверен: ничто не способно нас примирить. Мне никогда не оплатить тот давний счет, который он мне выставил. В конце концов, именно я превратил Дамона в вампира. Он умолял меня не делать этого, но я заставил его выпить крови, я взвалил на его плечи бремя этой вечной жизни. Он никогда бы не простил меня. Со временем между нами выросла гора обид и ошибок, он причинил мне много зла. Но я бы с радостью стер все из своей памяти, если бы это означало, что мы снова станем теми же верными и любящими друг друга братьями, какими мы были когда-то. И так больно было осознавать, что наших прошлых искренних отношений не вернуть. Хотя для окружающих мы сейчас выглядели лучшими друзьями. И действительно, множеству людей, которые встречались нам на пути, Дамон то и дело представлял меня как своего «старого друга Стефана из Штатов». А мне только и оставалось, что улыбаться, кивать и сожалеть о том несуществующем мире, где все было бы так легко и просто.

— Шарлотта, как всегда, очаровательна, — произнес кто-то за моей спиной, и я тут же обернулся. Рядом с Дамоном стоял высокий блондин. На нем была белая шелковая рубашка, застегнутая до самого ворота, элегантное черное пальто и итальянские кожаные туфли. На вид ему могло быть от двадцати пяти до сорока.

— Сэмюэль! — воскликнул Дамон, дружески хлопнув мужчину по спине. — Знакомься, это Стефан, мой старый друг.

— Приветствую! — Я смущенно поздоровался и слегка кивнул. Я почувствовал, как Сэмюэль оценивающе смотрит на мои потрескавшиеся, с неровными ногтями, загрубевшие от тяжелой физической работы руки, на мое лицо с отросшей за день щетиной. В поместье у Эбботов я отвык бриться к вечернему выходу.

— Очень рад! — произнес Сэмюэль после небольшой паузы. — Друг Дамона — и мой друг. — Но не успел он что-нибудь добавить, как к нам подошли Вайолет и Шарлотта. Вайолет заметно опьянела.

— Это лучший день в моей жизни! — произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь. Она так яростно подняла бокал с шампанским, что жидкость брызнула через край и попала на ее шелковое платье.

— Представьте, и я когда-то была такой же, — притворно ужаснулась Шарлотта. — Надеюсь, вы отвезете ее домой и научите элементарным правилам поведения в приличном обществе, — добавила она, обращаясь лично ко мне.

— Увы, дорогая, со Стефаном Вайолет вряд ли чему-то сможет научиться. Хотя уроков она получит изрядно. Стефан обожает поговорить. Когда-то он, бывало, заговаривал меня до смерти.

— Я люблю говорить не больше, чем Дамон — слушать себя, — мне не удалось скрыть своего раздражения за шутливым тоном. Пора было отвезти Вайолет в отель. В конце концов, завтра вечером ей выходить на работу. Но я понимал, что увести ее с этого приема будет непросто. Да и Кору мы так и не нашли.

— Что ж, Дамон, мне, пожалуй, пора. Но мы могли бы увидеться с тобой и Шарлоттой завтра, скажем, в Гроув-хаусе? — предложил Сэмюэль после секундной паузы. И он со значением посмотрел на Дамона.

— Конечно, — кивнул брат.

— В час дня? Как раз перед началом моего шоу, — уточнила Шарлотта.

— Договорились, — согласился Сэмюэль. — А вы, Стефан? Не желаете присоединиться к нам вместе с вашей подругой? — И он холодно добавил: — Будет весело.

Я прищурился, разглядывая его и пытаясь понять, в чем подвох. Я чувствовал, что где-то в его речи кроется оскорбление, но где, за какими словами притаилось зло, я так и не разобрался.

— Хочешь прийти на пикник, братец? — спросил Дамон, снова высоко приподнимая брови.

— Ах, ну пожалуйста, Стефан! — взмолилась Вайолет и молитвенно сложила ладошки на груди.

— Посмотрим, — я с трудом выдавил из себя ответ.

— Вайолет, ведь вы бы хотели пойти? — Вот он, Дамон, во всей своей красе. — Стефан пойдет, если сможет внести эту встречу в свое расписание — где-то между пунктами «морализаторство», «чтение Шекспира» и «детективное расследование».

— Детективное расследование? — смущенно переспросила Вайолет.

— Не обращай внимания, крошка, — успокоил ее Дамон. — Это была шутка.

— Причем неудачная и скучная, — добавил я. — Гораздо интереснее обсудить любовь Дамона к театральным постановкам. Пусть-ка он тебе расскажет о тех, где ему удалось блеснуть.

— Вы актер? — спросила Вайолет.

— Мы поговорим об этом на пикнике! — Дамон не сумел скрыть раздражение. Что ж, хорошо. Если иносказания и намеки, задевающие за живое, — единственный способ привлечь его внимание, я готов сыграть в эту игру.

— Да, обязательно! — воодушевилась Вайолет.

— Возможно, мы примем ваше приглашение, — ответил я осторожно и, взяв Вайолет за руку, повел ее к выходу сквозь толпу веселящихся гостей.

Холодный воздух ударил мне в лицо, и я облегченно вздохнул. Вечерняя свежесть — лучшее противоядие против той душной, напряженной атмосферы, царившей на многолюдном театральном приеме, который мы только что покинули. Я перестал, наконец, думать о Дамоне и сосредоточился на том, что происходило в окружающем мире. Благодаря обостренному вампирскому восприятию я мог улавливать даже едва различимые звуки, недоступные человеческому уху. Где-то над нами тихонько потрескивали газовые фонари, я слышал почти беззвучное трепетание листьев на деревьях и перестук шагов прохожих на дальних улицах… Обычные звуки города, на которые я привык не обращать внимания.

Когда мы вернулись в номер, я уложил Вайолет на постель и бережно укутал покрывалом. Едва голова девушки коснулась шелка подушки, ее глаза закрылись, и через мгновение Вайолет уже спала крепким сном.

Мне же удалось заснуть далеко не сразу. Жизнь на лондонских улицах продолжалась, и я слышал ее звучание. Каждый раз, стоило мне закрыть глаза, мне казалось, что до меня доносится хохот Дамона, и звук этот проникает в самую глубину моего сознания.

9