Эсхил (ЛП)

На снимке была изображена молодая девушка. Первой мыслью Люсии было выбросить её в море, но, вместо этого, она сказала:

- Симпатичная.

Харальд кивнул.

- Пожалуй, даже слишком симпатичная. Вокруг неё полно мужчин, готовых занять моё место. Мы несколько месяцев проведем вдали друг от друга. Как видите, у меня, как и у вас, тоже нет выбора. Я завишу от вашего отца, как и он от меня. Когда он закончит, я смогу вернуться домой, к своей невесте. До тех пор, я разделен с нею, как вы со своей матерью и подругами.

- Разве военные не проводят всю жизнь в движении?

- Чаще всего, да. Но в мирное время гораздо проще оставаться на месте. Я мог бы ездить на машине, хоть это и довольно трудно.

- Вы умеете водить? - спросила она. Люсия ездила на машине всего несколько раз и у её родителей не было собственного автомобиля.

- Нет. Когда вы так же важны, как и я, приходится привлекать к этому других людей, - ответил он, затем убрал руки с перил и скрестил их на груди. - Пора возвращаться к работе, госпожа Камински. Если вам что-нибудь потребуется, дайте знать.

Люсия задумалась, затем сказала:

- Зовите меня Люсия. Не надо никаких "госпожа Камински". Так обращаются к моей маме.

- Хорошо, - ответил он, улыбнулся и развернулся к ней спиной.

- Постойте! - выкрикнула она, схватив его за рукав. На мгновение она замерла в нерешительности. Лейтенант не был её другом - она не была настолько глупа, чтобы так думать - но если он, действительно, хотел показать своё радушие, такую возможность упускать было нельзя.

- Если желаете помочь, у меня есть одна просьба.

- Да?

- Ну, - начала Люсия, её лицо покрылось багрянцем. - Я знаю, что выгляжу гораздо моложе, но я в том возрасте, когда... Боже, это омерзительно... В определенные периоды времени мне могут понадобиться кое-какие вещи. Очень деликатного свойства.

Харальд покраснел, и ей немного полегчало.

- Да? - повторил он.

- Уверена, что на корабле, полном мужчин, нет гигиенических средств для женщин. Но одно мне нужно очень срочно. Этим вечером, - добавила она с нажимом. - Я молю вас о снисхождении. Этот разговор с вами дался мне очень непросто, - она посмотрела вверх, на луну, надеясь, что он поймет её намеки.

- Понимаю. Прошу прощения, что не принял этого во внимание. Вы правы, сказав, что на борту нет ничего для женщин. Я могу достать для вас несколько чистых тряпок и порезать их лоскутами. Вас это устроит?

- Может, найдется, что-то ещё? Что-нибудь помимо бумаги в кладовой?

- Хорошо. Встретимся здесь, когда ваша прогулка будет подходить к концу.

Она кивнула, радуясь той мысли, что, возможно, эта ночь не превратится в катастрофу. Люсия решила, что из всех мужчин на борту, этот человек сможет сохранить её тайну.

Харальд надел шляпу и ушел. Люсия надеялась, что он сдержит слово и принесет обещанные тряпки. Если она сможет сохранить достоинство на протяжении всего плавания, это будет чудом. Она взглянула вниз, на черную воду, бившую о борта судна. От неё повеяло опасностью и холодом и, внезапно, ей расхотелось приходить сюда снова.

2

Доминик наблюдал за этой сценой с носа судна, стараясь не пялиться. Он не слышал, о чем они говорили, но тон этого разговора ему не понравился. Дитрих опасен, и, если он задался целью втереться в доверие к одной из его дочерей, то он опасен двойне.

- Я хочу вниз, папа! - крикнула София. Он придерживал её за плечи, когда она ходила по канату. Они с женой водили её на выступление цирка "Сарассани", сразу после Олимпиады, два года назад и, с тех пор, София была одержима. Она хотела стать самым маленьким канатоходцем и выступать в розовом платьице и тренировалась при каждой возможности. Она жила этим больше года, но здесь, где не было Мэгги, она об этом забыла. Доминик попытался напомнить ей об этом, но затея провалилась.

- Опусти меня!

Он послушался и, оказавшись на палубе, она поцеловала его. Ребенком или взрослая, она останется его дочерью.

- Выпьете?

Доминик поднял голову и увидел приближавшегося капитана с блестящей серебряной фляжкой в руке. Несмотря на то, что он не представлял угрозы, Доминик инстинктивно задвинул ребенка себе за спину.

- Давайте, ну же.

Неохотно, Доминик выпил. Он отвинтил пробку и сделал глоток, надеясь, что во фляжке яд. Он вернул её капитану и тот отпил из фляжки, как ни в чём ни бывало.

- Я заметил, как вы осматривали мой топор.

- Что, простите?

- Топор, - капитан указал на нос. - Вы осматривали его.

Доминик повернулся и заметил между перилами дубовую рукоятку с надетым на неё красным лезвием. Действительно, прежде чем обратить внимание на Люсию, он смотрел в ту сторону.

- Вы образованный человек и, наверняка, читали в книгах о чудовищах.

- К сожалению, ничего об этом не знаю.

- Ой, да, ладно. Вы же слышали о троянском чудище Посейдона, Мидгардском Змее и Левиафане?

- Да, об этом я слышал.

- Уверяю вас, они не идут ни в какое сравнение с тем, на кого мы охотимся.

- Неужели?

- Мы направляемся в самые холодные воды мира. Там полно крохотных островков, которые могу разнести любое судно на части. Один неверный поворот и всё. Если человек выпадет за борт, его уже не спасти. Он мгновенно коченеет и уходит на дно. Если же ему удастся всплыть - воздух слишком холоден, чтобы им дышать, - он указал на море. - Мы замечаем их метров со ста, иногда меньше. Серые громадины среди льда. Они длиной метров 20 и всегда плавают группами. Вы всю жизнь прожили в городе, и представить не можете, каково это? Если бы им нравился вкус металла, они бы проглотили нас в один присест. Понимаете?

- Послушайте, - Доминик попытался прервать этот поток. - Я...

- Нет, ты слушай! - злобно сказал Генрих. - Молчи и слушай, когда говорит капитан.

- Папа, - заволновалась София.

- Всё в порядке, милая, - Доминик сел и усадил дочь на колено. Когда он взглянул на капитана, то не смог сказать, удивлен он или оскорблен.

- Знаете, как мы их добываем? Взрываем им брюхо, - Генрих указал на гарпун. - Шведы первыми додумались швырять в них гранатами. Мы цепляем одну на гарпун, стреляем и - бах!

Доминик не был уверен, но ему казалось, что передовиками в ловле китов были норвежцы, а не шведы.

- Мы их не убиваем, прошу заметить, они сами тонут. Слыхали когда-нибудь, как дюжина человек кричит, когда падает в воду? И не захотите, поверьте. В любом случае, рана оказывается достаточно обширной, чтобы эти твари начинали тонуть. Если гарпун попадет выше - он отскочит. Если ниже - то попадет в хвост. Даже если попадаешь четко, куда надо, не всегда всё идет по плану. Вот тогда в дело вступает топор.

- Хотите сказать, вы их рубите?

Генрих захохотал.

- Нет, дружище! Нет! Топор нужен, чтобы рубить канат, который привязан к гарпуну. Если тварь начинает плыть не туда, куда надо, или канат путается, мы его обрубаем. Он толщиной с кулак - кухонным ножом тут не обойтись. Либо топор, либо судно идет ко дну.

Доминик посмотрел на топор.

- Расскажите о канате?

Капитан передал ему фляжку. Доминик глотнул.

- Канат привязывается к орудию и уходит под палубу, - капитан указал себе под ноги, затем на отверстие в палубе. - Проходит здесь, затем, через шкив на мачте. Видите? - на корме судна не было видно ничего, кроме дымоходов и руля, но Доминик кивнул. - Образуется треугольник. Понимаете? Вершина треугольника на мачте. В этом вся штука. Канат сцепляется со стальным тросом, этот трос проходит через ещё один шкив, затем соединяется со стальным аккумулятором под палубой, - капитан произнес "аккамалятор", но Доминик его понял.

- Мачта здесь в роли якоря, - продолжал Генрих. - Неважно, с какой силой тянуть, весь вес уходит вниз. Без каната и мачты происходит вот это, - он щёлкнул пальцами. - Долбанные шведы, - он сплюнул за борт.

Доминик лишь однажды был в берлинском зоопарке, когда был молод и из морских животных, не видел ничего крупнее котика, но он считал всю затею смехотворной. Дело было не в том, что Генрих зарабатывал на жизнь добычей ворвани и амбры. Он был одержим. Доминик задумался о роли капитана в их похищении и о том, насколько этот человек был опасен.