Игры рядом

передрягу влип, только когда его пальцы стиснули мое плечо и слегка встряхнули. Очень захотелось отодвинуться, но как раз сейчас было нельзя.

— Эван Нортон, — снова повторил король. — По забавному совпадению именно так зовут одного полевого командира, досаждавшего моему вредному младшему братишке последние несколько лет… а порой и мне портившему кровь, надо сказать… Это не более чем совпадение, не правда ли?

Он уже открыто смеялся, а мне было не до смеха. Больше всего я злился на себя за такую феноменальную глупость. Я-то вышел из игры, но множеству людей, все эти годы бывших моими врагами, на это наплевать. Виселица стала казаться мне прямо-таки недосягаемым счастьем.

— Зовите вашего Найтингейла, — вздохнул я.

— Чтобы арестовать одного глупого мальчишку, вряд ли стоит беспокоить начальника стражи, — сказал Гийом.

— И то верно, — согласился я. — Ну, не начальника стражи, так кого-нибудь еще.

Он посмотрел на меня, улыбаясь, потом отпустил. Я не двинулся с места, вцепившись в поручень за своей спиной.

— Ну, и куда ж ты пропал? — вдруг спросил король.

— О чем вы? — меня раздражало это оттягивание неизбежного, но я старался справиться с собой.

— Так славно веселились шесть лет, и вдруг… почти два года — ни слуху ни духу. Мне доносили, что твой отряд распался.

— Так и есть, — неохотно подтвердил я.

— Ничего они не могут без организованного руководства, верно? — почти сочувственно сказал король. Я фыркнул, не удержавшись.

— Они и с руководством немногое могут. Какой командир, такая и команда. Вам-то много ли вреда от нас было, сир? Что ваши лорды портянки пороняли, так это их беда.

— Верно, — неожиданно согласился он. — Им в самом деле не вредно было спеси поубавить. Некоторым, — добавил король, странно понизив голос. Я посмотрел на него, не веря своим ушам. Он снисходительно улыбнулся. — Мне нравится твоя самокритичность. У великих предводителей это редкость.

— Какие, на хрен, великие предводители? — севшим от злости голосом медленно сказал я, чувствуя, что в кои-то веки начинаю сатанеть. — Что вы все заладили с этим предводительством? Если десяток сопливых оборвышей лепит куличики из дерьма, а один из них с важным видом ходит по песочнице и определяет, чей куличик лучше, вы его сразу назовете предводителем? Он просто лепит свои куличики из этих сопляков. У него просто другое дерьмо. И сам он из дерьма.

— Замолчи, — холодно сказал король.

Ну вот. Наконец-то. Теперь он, надеюсь, позовет стражу и избавит меня от искушения выбить ему пару зубов. А не ему — так следующему, кто заговорит со мной о моей гребаной харизме.

— Я могу понять твое презрение к людям, за счет которых ты самоутверждался все эти годы, но не смей презирать и унижать самого себя. Иначе получится, что ты зря принес в жертву их достоинство и их право на собственные игры.

Я лишился дара речи. Мне оставалось только остолбенело смотреть, как король, отвернувшись, обрывает листики жимолости прямо с куста. Я вдруг понял, что он нервничает.