Не ложись поздно

31

Протяжный гудок клаксона заставил меня подскочить. Он был такой громкий, что мне показалось, будто звук раздался в доме. Только потом я сообразила, что это мне с подъездной дорожки сигналит Нейт.

— Кто это? — Бренда встала.

— Это мой друг Нейт. Он приехал забрать меня.

Бренда бросила взгляд в окно.

— Он подождет? Или ты хочешь пригласить его зайти?

Еще один оглушительный гудок клаксона.

— Н-нет, — пробормотала я. — Мне, наверно, пора. В следующий раз…

— Ну а что ты мне сказать-то хотела? — настаивала Бренда. — Это насчет Гарри? Он безобразничал?

— Вовсе нет, — сказала я, собирая рюкзак. — Гарри — сущий ангелочек. Можем поговорить, когда я вернусь. Я…

Она последовала за мной к двери.

— Нет уж, погоди, Лиза. Скажи мне, о чем ты хотела поговорить. Я не отпущу тебя, пока ты мне не скажешь.

— Ну… — Я знала, что должна ей сказать. Но мне не хотелось сходу все ей выкладывать. Не хотелось выставлять себя припадочной, которой в гостиной мерещатся монстры. — Просто хотела спросить, нет ли у вас зарядки для айфона, — проговорила я наконец. — Мой сегодня разрядился и…

— Нет проблем, — сказала Бренда. Она открыла мне дверь. В прихожей потянуло холодом. — В следующий раз я оставлю тебе зарядник. — Она покачала головой. — Я уж думала, что-то серьезное…

Я заставила себя засмеяться.

— Ну а что, разрядившийся айфон — это серьезней некуда…

Она вежливо улыбнулась. Я попрощалась с ней и поспешила к подъездной дорожке.

Подойдя к машине со стороны водителя, я постучала в окно. Нейт наполовину опустил стекло.

— Что такой нетерпеливый? — спросила я.

Он хотел было что-то ответить, но я перебила.

— Эй, что это у тебя на лице?

Он потер щеку.

— Не поверишь, какой я неуклюжий, — сказал он и, поморщившись, опустил руку. — Приехал забрать брата и возле дома его приятеля грохнулся прямиком в розовый куст, прикинь? Там десятки шипов, должно быть. Рожа болит смерть как.

— Ты серьезно? — спросила я. — Эти жуткие царапины от розового куста? Просто не верится. Бог ты мой, посмотри на себя: у тебя кровь на ухе засохла.

— Вот почему я хочу поскорей добраться до дома, — перебил он. — Ну же, залезай.

Я начала обходить машину, чтобы открыть дверцу со стороны пассажирского сидения. Но замерла, краем глаза заметив нечто, лежавшее на земле на другой стороне улицы. Оно лежало на тротуаре перед пустым участком.

Я сощурилась в тусклом свете.

— Эй, Нейт… — позвала я. — Пойдем-ка со мной. Там что-то странное валяется.

Он нахмурился.

— Я правда хочу домой, Лиза. Мое лицо…

Но я распахнула дверцу с его стороны и буквально вытащила его из машины.

Мы находились в конце подъездной дорожки, когда я разглядела, что на тротуаре лежит тело.

Человеческое тело.

Я с шумом втянула воздух. Мы подошли к телу.

— О не-е-е-е-ет… — вырвался у меня отчаянный стон. Я закрыла глаза руками. — Девушка! — закричала я. — Нейт, это девушка!

— Поверить не могу, — проговорил он сдавленным шепотом. — Ее… ее растерзали. Господи, она растерзана на куски.

Я открыла глаза. Одежда на девушке была разорвана. И… и… живот ее был тоже разорван. Внутренности вывалились на тротуар. И неужели эти отметины, покрывавшие ее тело с ног до головы — следы зубов?!

— Нет. Не может быть. Не может быть, — вырвалось у меня. — Нет. Невозможно.

А потом мой взгляд медленно переместился на лицо убитой. И я узнала ее.

То была Саммер Лоусон.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

32

Стены в маленьком квадратном помещении были тошнотворно зеленые, а под потолком краска облупилась. Два конических серых светильника свисали с потолка, причем в одном недоставало лампочки.

Было утро вторника, утро после того, как мы обнаружили тело Саммер. Мы сидели на складных стульях вдоль длинного стола, на деревянной крышке которого тут и там были вырезаны чьи-то имена и инициалы. В комнате стоял застарелый запах сигаретного дыма, несмотря на прибитую к стене табличку НЕ КУРИТЬ.

Разумеется, я сидела как на иголках. Еще никогда меня не допрашивали в полиции. Я то сцепляла, то расцепляла под столом вспотевшие руки и все время прочищала горло.

Мама сидела рядом, поглаживая меня по плечу здоровой рукой. Наверное, ей тоже было не по себе.

Нейт расположился напротив нас, одетый в белую рубашку с короткими рукавами и черные брюки. Впервые я видела его не в джинсах.

— Принарядился, значит? — спросила я; голос прозвучал слишком громко в этой тесной комнатушке без окон.

Он кивнул, не поднимая глаз. Он все время зачесывал волосы, то назад, то вперед.

Сэм Гудман, отец Нейта, был одет в синий костюм и голубую рубашку с темным галстуком-бабочкой. Голова его была гладко выбрита. Он очень бледный. А на носу его сидят очки с толстыми стеклами в черной пластиковой оправе. На мой взгляд, внешне он напоминает электрическую лампочку в очках, но в сущности милейший человек. Он деловито набирал сообщение на своем телефоне, пока мы ждали, когда кто-нибудь явится с нами поговорить.

— Духота, — проворчала мама. Она все время поправляла гипс.

— Никакой вентиляции у них, — согласился мистер Гудман, отрываясь от телефона.

— Это они так признания выбивают, — сказала я. Хотела пошутить, но никто не засмеялся.

Наконец, дверь распахнулась, и вошел высокий офицер в накрахмаленной черной униформе с криво пришпиленным к нагрудному карману позолоченным значком.

— Извините, что заставил вас ждать, — произнес он хриплым, надтреснутым голосом. — Я капитан Ривера.

Лет капитану можно было дать около тридцати. Он был долговязый и худой, не считая объемистого брюшка, растягивавшего рубашку. Темные волосы подстрижены ежиком. Лицо смуглое. У него был широкий лоб, маленькие, серьезные черные глазки, глубоко посаженные, и аккуратные черные усики.

Он подтащил к концу стола складной стул и плюхнулся на него. Положил на стол iPad и набрал несколько слов на экране.

— Я собираюсь записывать нашу беседу, — пояснил он. — На всякий случай, понимаете, потом будет легче поднять детали разговора.

Мы вчетвером смотрели на него, не говоря ни слова. Мама перестала поглаживать мое плечо и откинулась на спинку стула. Мистер Гудман убрал телефон в карман пиджака.

— Давайте-ка все за столом назовут свои полные имена и возраст, — произнес Ривера. — Для протокола. — Он хохотнул, не сводя глаз с меня. — Не бойся, Лиза. Мы здесь все друзья.

Я почувствовала, что краснею.

— Просто я слегка подавлена, — сказала я. — Понимаете, мне все время видится… — Мой голос прервался.

— Лиза испытывает некоторые эмоциональные проблемы, — встряла мама.

— …мне все время видится тело Саммер, — сказала я, бросив на маму испепеляющий взгляд. — Я видела мертвое тело, мама. Девушку убили. Никакого отношения к моим проблемам это не имеет.

Ривера поднял руку.

— Давайте все постараемся по возможности успокоиться, — сказал он. — Если мы можем продолжать…

Мы по очереди назвали свои имена и возраст. Почему-то мама сказала, что ей тридцать девять лет. Я-то знаю, что на самом деле ей сорок два. Еще и уставилась на меня, мол, я тебе поправлю!

— Вы с Нейтом наши первые свидетели, — сообщил Ривера, передвигая iPad в центр стола. — Вы первыми оказались на месте преступления. — Он потер подбородок. — Должно быть, вы пришли в ужас.

Я кивнула.

— Я… до сих пор вижу ее, лежащую там. Не могу выбросить эту картину из головы.

— Убийство отличает чрезвычайная жестокость, — сказал Ривера. — Полагаю, вы знаете, как назвали его в СМИ: «Каннибал убивает!».

Все промолчали. Первым голос подал отец Нейта.

— Так значит, это правда? Те, кто сотворил это с девочкой… они на самом деле частично съели ее?

У меня сжалось горло. Я вдруг почувствовала, что вот-вот расстанусь с завтраком.