Гленвилладж (СИ)

Живот недовольно заурчал, напомнив, что пустота должна быть заполнена. Споры с физиологией мне никогда не удавались. Единственная победа – то, что у меня только одна дочь, хотя даже это не моя заслуга... вы понимаете, о чем я. «В очередь, сукины дети! Сначала поесть, потом найти Гвен», - сказал я себе. Вылез из постели, оделся и отправился на поиски еды.

Внизу я встретил Этьена. Он сидел за стойкой администратора и дремал. Я тут же отметил, что когда его глаза закрыты, он выглядит как обычный старик, причем крепко сбитый. Про таких как он обычно говорят «жилистый». Будить его не хотелось, но путь к моему полному желудку лежал именно через взгляд некогда голубых глаз. Я уже занес руку, чтобы ударить по колокольчику на стойке, но передумал. Мне вдруг стало жалко старика. Его ворчливость и отсутствие манер было вызвано одиночеством – так сложились обстоятельства. Виноват он был только в том, что не захотел уезжать. Теперь, когда я видел, как солнце медленно скрывается за вершинами гор, окрашивая края облаков в нежно оранжевый цвет и заставляя весь мир светиться теплотой, вопрос «почему» был лишним. Поэтому я просто чуть наклонился и тихо его позвал. Старик открыл заспанные глаза, моргнул пару раз, потом перевел взгляд на меня, еще раз поморгал.

– Вы что-то хотели?

– Скажите, а где у вас можно перекусить?

– Ближайшая забегаловка в тридцати милях по шоссе, вы должны были ее проезжать по дороге сюда, – старик посмотрел на мою физиономию, – но я могу вам приготовить яичницу.

– Спасибо, но я пас... А! Вот еще что... Вы не видели мою жену?

– Конечно, горячая штучка! Она оставила вам записку. Сейчас... где же она... мать твою, куда я ее подевал... да... Вот! Держите!

Он передал мне конверт, на котором был виден кружок от чашки кофе, отпечаток ботинка и еще какая-то гадость. Взяв конверт, я понял, что он был не запечатан. Кинув осуждающий взгляд на старика, я напоролся на улыбку с применением коричневых зубов. Выдохнув, я вытащил записку.

Дорогой Коллин!

Мы с Алисой устали слушать твой храп, поэтому ушли искать душевное равновесие в городе. Вернемся вечером, не скучай! P.S. В машине есть бутерброды, надеюсь у тебя хватит ума отказаться от яичницы!

Целую, Гвен!

Я поблагодарил Этьена, все еще думая, прочитал он записку или нет, и покинул отель. В машине были не только бутерброды, но и термос с восхитительным горячим кофе. Гвен, ты просто чудо!

Расправившись с провизией, я ощутил прилив сил, которого точно хватило на поиски моей семьи и принудительное возвращение Гвен в постель. Я даже решил, что могу это сделать, не прибегая к помощи автомобиля. Поэтому закрыл машину и отправился в город.

Отсутствие тумана пошло внешнему виду Гленвилладжа на пользу. Утром он казался мне зловещим, теперь же выглядел уставшим и старым, но была в этой старости своя прелесть. Я улыбнулся. Мне вспомнился тот скептицизм, которым я плевался, когда Гвен предложила сюда поехать. Как же я ошибался.

Мы всегда планировали отдых вместе. Сидели, обложившись проспектами, выбирали отели, рисовали маршруты. В этот раз, она просто пришла, ткнула пальцем в точку на карте и сказала, что хочет туда поехать. Она знала, как я на это отреагирую, но знала и то, как я поступлю. Разум сказал – это безумие, а сердце – я люблю тебя, Гвен. Поэтому я счастливый, топаю по растрескавшемуся асфальту между умирающих домов в поисках своей жены и дочери.

Найти моих девочек не составило труда. Они сидели, свесив ноги в воду на деревянном помосте, который был одновременно и причалом для рыбацких лодок, и набережной, перешептывались и хихикали – заговорщицы, блин. Ну ладно, сейчас я вам... я быстро разделся до трусов, спрятал вещи на берегу под досками и очень тихо зашел в воду. Бррр... холодно. Набрав в легкие побольше воздуха, нырнул и поплыл по направлению к моим дамам.

Подплыв к ним достаточно близко, я нырнул глубже, так, чтобы оказаться прямо перед ними и, как только достиг дна, с силой оттолкнулся. Эффект был маневра оказался даже круче, чем я ожидал. Визг слышали, наверное, даже в той закусочной, о которой говорил Этьен.

– Ты совсем дурак!? – Сказала Гвен, но я заметил, что она едва сдерживает улыбку, – ты нас напугал!

– Так и было задумано, - не раздумывая ответил я!

– Ах так! Тогда получай! – Гвен опустила ногу в воду, и на меня полетели брызги.

Алиса, в отличие от матери не стала делать притворно испуганный вид, а откровенно ржала над нами. Сейчас мы были в большей степени детьми, чем она. Ее мудрости хватило на то, чтобы это понять и радоваться вместе с нами.

В конце концов, мне пришлось вылезти из воды... Солнце окончательно село, над водой появилась легкая туманная дымка, а вода из освежающей превратилась в ледяную. Шаловливость, которая проснулась в Гвен, не позволила ей просто так отдать мою одежду. Поэтому еще полчаса я гонялся за ней в потугах отобрать штаны – отобрал. Она сделала вид, что рассердилась, я – что испугался.

Пока родители выясняли, кто же из них больший ребенок, Алиса занималась проявлением родительской терпимости и снисходительности. В тот момент, когда она окончательно вошла в роль умудренной годами женщины и с властным превосходством заявила нам, что, дескать, пора домой, мы безропотно повиновались, не забывая при этом хихикать, и пытаться друг друга ущипнуть. В таком настроении наша процессия доковыляла до отеля, и разошлась по номерам.

– Ты знаешь, этот город не так уж и плох! – сказала Гвен, когда мы оказались в номере, – есть в нем что-то такое... таинственное...

– Таинственное? Может быть, честно говоря, мне сначала это совсем не понравилось.

– Мне тоже, но пока ты спал, мы прошвырнулись немного и узнали много интересного

– Ммм?

– Оказывается, тут живет всего три семьи, не считая Этьена, работы тут особо нет, поэтому они раз в месяц ездят в Нортон за пособием.

– На их месте я бы уже давно смылся.

– Ты дослушай сначала! Так вот, эти три семьи являются прямыми потомками основателей этого города. Мы даже немного пообщались с одним старичком... Фрэнсис, да, кажется, так его зовут. Он так забавно рассказывает, - она хихикнула, совсем по-девичьи. – У него через каждое слово «ей-богу, не вру». По его словам у города есть хранители, которые не дают ему умереть, постоянно присылая сюда новых людей. Звучит зловеще, правда? Но интересно...

– Мне кажется, что в этой стране легенды ходят из угла в угол. То тут присядут, то там. Тем более, если это, конечно, действительно потомки основателей этого города, им нужно как-то оправдать свое существование. Легенды – самое оно.

Гвен обиженно надула губки и бросила в меня подушкой:

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты непробиваемый скептик!?

– Да, главным образом, ты.

– Ах так, а что еще я тебе говорила? М?

– Что я хорош собой, просто неотразим, что мы хорошо смотримся вместе...

Вечер закончился великолепно. Я получил все, что может получить мужчина, а Гвен столько же и еще чуть-чуть. Мне всегда нравилось оставлять ее в долгу – это некоторым образом освежает отношения. По той же причине мы заснули очень поздно...

***

Проснулся я оттого, что меня кто-то трясет за плечо, надо сказать, весьма бесцеремонно. Я нехотя разлепил глаза, в комнате было темно, но силуэт Гвен был виден достаточно отчетливо.

– Коллин, ты слышал это?

– Нет, конечно, – ответил я сердитым шепотом, – а что именно я должен был слышать?

Я бы, пожалуй, не стал бы задавать этот вопрос, если бы до меня не дошло, что голос Гвен дрожит, и сама она была испугана.

– Крик, как будто чайка кричит.... но, как будто, не чайка.

Не смотря на то, что я проснулся гораздо позже жены, сообразили мы одновременно: Алиса! Сон вместе со страхом был скинут на пол вместе с одеялом. Мы кинулись из номера. В отеле было темно, поэтому пробирались мы на ощупь. Гвен держалась за меня, а я старался как можно быстрее добраться до номера дочери. Он находился через три двери от нашего, на противоположной стороне коридора. Уже через несколько мгновений мы стояли у нужной двери. Я постучался: «Алиса, детка, у тебя все хорошо?». Когда ответа не последовало, я повернул ручку двери. Заперто! В какой-то момент я представил себе, что выбив дверь увижу испуганную дочь и которая смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Я подумал: «Может, мы зря так переполошились?» Но, ощущая, как дрожит Гвен, отбросил эти мысли.