G.O.G.R. (СИ)

Пётр Иванович понял, что Захару Захарычу что-то известно о Гопникове. Поэтому он согласился.

====== Глава 6. Рассказ деда Захара. ======

В пивнушке «Кафе «Мороженое» только что закончили уборку. Столы, вытертые мокрой тряпкой, были ещё влажные. Уборщица тётя Дуся стирала с барной стойки липкие следы разлитого пива. С потолка гирляндами свешивались усеянные мухами липучки. Посетителей не было: обычно они появляются по вечерам. Упитанная барменша Лиля удивлённо смотрела на троих человек, усаживающихся за дальний стол. «И чего это Захар Захарыча с утра пораньше принесло?» – подумала она, но ничего не сказала, а продолжала протирать и ставить в металлическую сетку пивные кружки.

Пётр Иванович заказал лимонад для себя и Сидорова, и пиво для деда Захара. Дед сдул пену, отхлебнул, вытер рукавом усы и бороду.

- Я тогда ещё молодой был, – проговорил он. – Работал на заводе «Хозтехник»…

Дед Захар погрузился в воспоминания о своей рабочей молодости. Оказывается, раньше, ещё до войны, Верхние Лягуши были большим, богатым колхозом «Красная звезда». А рядом с «Красной звездой» стоял завод сельскохозяйственной техники «Хозтехник», где дед Захар после техникума работал токарем.

Однажды Захару Захаровичу прислали чертежи, чтобы он выточил по ним детали. Изучив чертежи, токарь понял, что никогда раньше не видел вычерченных на них деталей. И, естественно, не мог сказать, для чего предназначались эти непонятные штуковины. Захар Захарович, конечно же, выполнил заказ, сделал все детали в означенном на чертежах количестве, сдал их по форме. А потом вдруг заявляется к нему в цех директор и говорит, что Захар Захарович украл эти детали. Вернее, что они пропали, и в краже подозревают Захара Захаровича. Вслед за директором топал внушительных размеров милиционер.

Захар Захарович, естественно, только руками развёл.

- Я всё выполнил, сдал, – начал он оправдываться. – Вот, Сан Саныч, приёмщик, подтвердит...

Но оказалось, что приёмщика Сан Саныча вчера арестовали. Тоже за кражу. И Сан Саныч, якобы, показал на него, Захара Захаровича. Бедного токаря заковали в наручники, и повели на улицу под изумлённые взгляды других рабочих. Когда его проводили по коридору, Захар Захарович случайно заглянул на сырьевой склад через приоткрытую дверь, и увидел там заместителя директора, который передавал те самые детали не кому-нибудь, а Гопникову! Он хотел обратить на это внимание милиционера, но тот почему-то стукнул Захара Захаровича пистолетом и не пожелал более говорить с арестованным.

Сначала токаря поместили в следственный изолятор, вместе с тем приёмщиком Сан Санычем. Тот тоже пребывал в растерянности и недоумении, плакал, бормотал, что ничего не крал, ничего не знает, и ничего не говорил про Захара Захаровича, потому что... ничего не знает!

А потом начались какие-то странные вещи. Никакого суда не было. Их обоих ночью снова заковали, бросили в кузов крытой машины и повезли неизвестно куда.

Когда их выбросили из кузова на холодный асфальт, Захар Захарович увидел странные постройки, вроде сараев, или ангаров, огороженные заборами, решётками. Прожекторы ярко освещали всю территорию, не оставив и клочка тени. Сан Саныча потащили в один из этих ангаров. Захар Захарович тогда был очень худой. Поэтому ему удалось стащить наручники через кисти. Освободившись, он стукнул одного из своих конвоиров камнем, и бросился бежать. Вдогонку ему летели пули, кто-то крикнул, что беглеца необходимо изловить живым, или мёртвым. Захару Захаровичу посчастливилось: он добежал до забора и перепрыгнул через него, поцарапавшись о колючую проволоку.

Его так и не смогли догнать. Захар Захарович убежал в другой колхоз. Пролетарскую Правду, ныне Мышкино. И жил там до самой войны. Когда пришли немцы, его призвали в армию.

После войны Захар Захарович вернулся обратно в Красную звезду, женился. На завод он больше не пошёл, а работал на тракторе в поле. От односельчан он узнал, что бывший директор «Хозтехника», тот, который хотел упечь Захара Захаровича в тюрьму, пропал без вести, но не на войне, а уже после неё, возвращаясь с работы домой. Шёл через поле и не дошёл. Его искали. Прочесали поле. Думали, может бандиты какие-нибудь, или немцы остались – убили человека. Но тело не нашли. И бандитов не нашли. Только один галстук на колоске висел...

Сейчас Захар Захарович твёрдо уверен, что его привезли на «Наташеньку».

- Туда, туда! – настаивал Захар Захарович. – Как сейчас помню! Друг мой, Сан Саныч, сгинул там! Я его шукал! Я ходил туды, как фашисты ушли! Но не нашёл! Всё, нема!

Когда Захар Захарович закончил удивительный рассказ, Пётр Иванович и Сидоров увидели, что уборщица тётя Дуся и барменша Лиля пристроились за соседним столиком и внимательно слушают.

- Во дед насочинял! – хохотнула барменша Лиля.

- Когда это тебя, алкаш, в кузове-то возили? – басом вопросила уборщица тётя Дуся, а потом сказала Серёгину и Сидорову: – Вы, ребятки, не слушайте его – ему с пьяных глаз и не такое привидеться может!

- Цыц! – отрезал Захар Захарович и показал тёте Дусе кулак. – Я хоть и старый, но не дурак! Я знаю, шо балакаю, а ты, Дуська, полы чисть и молчи, вот то вот!

====== Глава 7. Соседи. ======

Пётр Иванович и Сидоров жили себе в Верхних Лягушах у Фёклы Матвеевны и не подозревали даже, что у них есть соседи, а вернее – сосед. Через дом от Фёклы Матвеевны торчала из земли низенькая, обветшавшая халупка. Раньше в ней жил старичок по имени Ка́рпович, а потом – старичок перебрался к детям в Донецк, а хибарку свою продал. Купил её человек из города по имени Филипп Георгиевич Масленников, и устроил себе дачу. Масленников был не простой дачник: в Верхние Лягуши он приехал с миссией. А настоящее имя его было – Грегор Филлипс. Филлипс поселился в хате деда Ка́рповича один. Эммочка в Верхних Лягушах не показывалась: она осела в соседней деревушке – в Мышкино. Эта хитрюга и джип себе оставила, а Филлипсу – выделила невесть откуда взявшийся «Жигулёнок» – «копеечку». Грегор Филлипс ездил на этой неновой машине с опаской: слишком уж неожиданно она появилась, как бы ни угнанная. Филлипс старался притвориться обыкновенным дачником: даже огород кое-какой завёл. А спустя недельку, или даже меньше, к нему навязался с дружбой местный тракторист по имени Паша. Паша казался общительным и добродушным. Сначала он заметил, что машина Филлипса перестала заводиться с первого раза, а из-под капота у них периодически плывёт сизоватый дымок. Паша обратил на это внимание новоиспечённого дачника, а потом – продал ему по дешёвке новый стартёр и посоветовал, как лучше поменять масло.

Позже тракторист показал «дачнику Масленникову», где на озере Лазурном лучше всего берут лещи и под какими камнями сидят большие раки. Филлипс притворился, будто бы любит рыбалку, и они вдвоём часто сидели на крутом берегу с удочками и ждали, когда соблазнится опарышем очередной лещ.

- Вообще, рыбнадзору всякому из города мы говорим, что тут ни рыбы нет, ни раков – гадость какая-то с разрушенного завода до сих пор течёт и травит их, вот и подохли, – говорил Паша Гойденко Филлипсу. – А то заделают они наше Лазурное в хозяйство какое-нибудь, будь оно неладно! И тогда ни рыбы, ни раков не наловишь – только покупать придётся!

- Так рыбнадзор же не поверит, – удивлялся Филлипс, подсекая крупную рыбу.

- А я специально вожу их во-он на тот берег, – похохатывая, Гойденко указал грязным пальцем вперёд. Там озеро начинало заболачиваться, и прямо на позеленевшей от ряски воде сидели откормленные лягушки и оглушительно орали своё «Ква!». – Там полное безрыбье, и безрачье – тоже. Они там весь день убивают и – ничего, полный ноль и шиш с дырой! Они и уходят с руганью!

- Здорово! – вздыхал поддельный «дачник» и начинал рассказывать про донецкий Кальмиус, где рыбаки с утра до ночи просиживают на мостах с подхватами. И хоть бы, какой паршивый карасик попался! Иногда, правда, попадаются – малюсенькие, с мизинец, и ядовитые к тому же. И неясно, что с такими «левиафанами» дальше делать – скормить любимому коту, или же пустить обратно в Кальмиус – травиться отходами больницы Калинина?