G.O.G.R. (СИ)

- Ух, ты! А это что ещё такое? – вслух сказал он.

Серёгин ощупал дверь. Открыть не смог. «Наверное, нержавеющая сталь» – подумал следователь. Он ещё раз попробовал открыть, но загадочная дверь так и не поддалась его толчкам. Потянуть на себя Пётр Иванович не мог – не было ручки. Пришлось возвращаться назад. Впереди показался знакомый стог. Серёгин влез на него, засунул фонарик в карман. Потом ухватился за края пробитой им дыры и, подтянувшись на руках, вылез. «Сидоров, наверное, извёлся уже!» – подумал он. Однако никакого Сидорова не увидел. Вместо этого послышался старушечий голос:

- Цып-цып-цып, Хохлатушка, где ты? Два часа её ищу!..

Вскоре Пётр Иванович заметил незнакомую старушку в цветастом платочке и с куском хлеба в руках. Серёгин спрятался за вазу: бабуля, наверное, верила в чёрта. Вот показалась та самая курица, что вылетела из стога. Бабка поманила её, но птица рванула от хозяйки, как от огня. «Скорее бы она уже её поймала!» – сидеть за вазой, скрючившись в три погибели, было не так уж удобно. И вот, курица загнана в угол. Старушка нацелилась её ухватить, да так и застыла с поднятыми руками. Постояв с минуту, бабуля вдруг как заорёт:

- Чёрт!!! А-а-а! Здесь чёрт! Люди, а-а-а, люди-и!

Однако она не пыталась убегать. Так и стояла, подняв руки. Курица куда-то скрылась. Серёгин вышел из своего укрытия и подошёл к бабуле.

- Что случилось? – спросил он.

Та понесла ахинею:

- Ой, голубчик, в мэнэ цей чорт курку поцупыв! Я тилькы её вловить хотила, как чорт вхопыв! И вона зныкла! – перепугалась, видно, бабуся, перенервничала.

- Да вы успокойтесь, – сказал Пётр Иванович. – Вам, наверное, показалось.

- Как это, показалось?! – всполошилась старушка. – Ничего, не показалось! А курка моя тоди дэ?

- Убежала, наверное… – бестолково ответил Серёгин.

- Ничого, не убигла!.. – затараторила, было, бабушка, но вдруг замолкла: где-то в соседней комнате послышались чьи-то нарочито тяжёлые, гулкие шаги. Они приближались.

- Чёрт… – простонала бабушка.

Казалось, что кто-то топает прямо перед носом. Серёгин посветил фонариком вперёд и увидел небольшой проход в следующую комнату. Дверь была снята с петель и прислонена к стенке.

- Эй, кто там?! – строго крикнул следователь. – Выходи!

- Я – чёрт! – наглым тоном ответили из соседней комнаты. Пётр Иванович точно расслышал, что звуки исходят именно оттуда.

Старушка крестилась.

Пётр Иванович, не раздумывая, ринулся в темноту соседней комнаты. Это была кухня. С размаху Серёгин чуть не налетел на полуразвалившуюся печку. Следователь зашарил фонариком вокруг, пытаясь высветить предполагаемого «чёрта».

- Выходи, ты арестован, хулиган! – Пётр Иванович вертел головой в поисках «противника».

«Чёрт», похоже, струсил. Он больше не орал и не топал. Забился куда-то. И мог напасть из засады, по-подлому. Серёгин осмотрел печку, заглянул под кухонный стол, пошарил в щепках, ранее бывших посудным шкафом. Никого. Тут откуда-то справа донёсся тихий скрип, будто бы кто-то осторожно пролезал между досками. Пётр Иванович устремился на скрип. Там была дверца чёрного хода. Внизу отсутствовали две доски. Серёгин схватился за ручку и попробовал открыть дверцу – не получилось, он была заколочена снаружи. Тогда он со всей силы толкнул противную дверцу плечом. Та с треском вылетела, и в кухню впервые за несколько лет ворвались лучи солнца. Такое количество света на мгновение ослепило Петра Ивановича, но он всё же успел увидеть нескладную кургузую фигуру, стремительно удаляющуюся в сторону деревни. Серёгин потёр глаза. Догонять хулигана не было смысла – он был уже слишком далеко.

- Чёрт бы тебя побрал! – громко выругался Пётр Иванович вслед убегающему злоумышленнику.

Серёгин вернулся назад, в прихожую. «Кто же это был? – думал он. – Неужели, тракторист?»

Ни той бабушки, ни её курицы уже не было. Пётр Иванович пересёк прихожую и вышел на крыльцо. «Где же Сидоров? Ему давно пора было приехать…» Серёгин заметил, что до сих пор держит в руке включённый фонарик.

- Э-эх! – с досадой выдохнул он и щёлкнул тумблером.

Фонарик погас. Следователь глянул на пыльную дорогу. По ней что-то медленно двигалось. Что-то, запряжённое волами. Когда это что-то приблизилось, Серёгин смог различить красную служебную «Самару», неуклюже ехавшую позади двух упитанных волов. «Упряжка» приблизилась к дому. Из машины выскочил Сидоров. Увидев Петра Ивановича, потрёпанного, пыльного, с сеном в волосах, сержант обеспокоено спросил:

- Что-то случилось, Пётр Иванович?

Серёгин кратко рассказал сержанту о своих приключениях.

- Вот это – да! – выдохнул Сидоров. – Значит, чёрт, правда, существует?

- Да, нет, – покачал головой Пётр Иванович. – Тут – не чёрт, тут – банда орудует! Видел я того «беса» – вылитый алкаш деревенский, что б его черти задрали! Таких тут – пруд пруди, тракторист тот, например!

- Надо бы его поймать… – протянул Сидоров. – Он опасен для общества.

- Надо, – согласился Серёгин. – Надо придумывать новый план.

Пётр Иванович посмотрел на волов, впряжённых в служебную машину.

- А с тобой-то что приключилось? – спросил он.

- Да, дурацкая история… – потупился сержант. – Мотор сгорел…

- Как это, сгорел?

- Я и сам не знаю… Ехал назад… Вдруг она заглохла. Открываю капот, а оттуда дым как попёр! Надо же было на чём-то добраться… Пока выпросил этих волов, пока они дотащили нашу «малютку»…

- Ничего мы с тобой не успели, – вздохнул Пётр Иванович. – Пора на базу.

- А давайте, ещё раз тот коридор исследуем! – предложил Сидоров.

- Поздно уже, – ответил Серёгин. – Это надо с утра, когда солнце в окна светит. А сейчас там темно, хоть глаз выколи!

- Но у нас же фонарик!

- Не поможет тут фонарик. Будешь светить на стену, а сам в яму провалишься! Завтра утром приедем ещё раз, а сегодня надо мотор починить.

- Ну, долго вы там ещё балакать будете? – прикрикнул хозяин волов, худенький седой старикашка. – Мени ще корову доиты трэба!

Пётр Иванович и Сидоров молча пошли к машине и забрались в кабину. Старикашка же уселся на капот, хлестнул волов длинной хворостиной:

- Но, миленькие, живее!

Волы тронулись и, медленно развернувшись, пошагали обратно в деревню, жуя траву на ходу. А дедуля шепеляво и фальшиво затянул «Интернационал».

Пётр Иванович понуро перебирал в голове детали своего сегодняшнего приключения. И тут вспомнил про таинственную закрытую дверь в подземелье.

- Слушай, Санька, – сказал он Сидорову. – Я забыл тебе кое-что рассказать. Когда я лазил там по коридорам, то нашёл одну странную дверь…

- Дверь? – перебил сержант. – А вы её открыли?

- Нет, это была металлическая дверь, и у неё не было ручки. Как будто она вообще не предназначена для того, чтобы её открывали. И к тому же выглядела она так, словно её только что поставили – новёхонькая!

- Коридор, который никуда не ведёт… – зловеще загадочным голосом прошептал Сидоров. – Дверь можно выжечь автогеном, или отжать домкратом… А та глухая стена, ну, которая с другой стороны, может, и не глухая вовсе!

- К чему ты?

- А вдруг там есть такой кирпичик, на который нажмёшь, а стена и откроется? – радостно выпалил Сидоров. – У Агаты Кристи всегда так было!

- У Агаты Кристи много чего было, – пробурчал Серёгин. – Если бы там кто-то ходил, они бы сделали проход пошире! Я еле-еле протиснулся. Там и руку-то поднять невозможно, чтобы этот твой «кирпичик» нащупать. И темно до жути! Я держал фонарик в зубах, а обратно полз задом.

- Да уж, красивенькое положеньице! – хихикнул Сидоров

- Вот и я о чём! Не будет же нормальный человек ползти на четвереньках и держать в зубах фонарик?

- Пётр Иванович, – Сидоров просительно посмотрел на Серёгина. – Можно, я завтра тоже залезу туда, а?

- Лезь, если брюк не жалко. Да, фонарик не забудь, – разрешил Пётр Иванович.

- Спасибо! – расцвёл Сидоров.

- Но сначала нам нужно добыть у Семиручко планы дома. Чтобы сравнить то, что там нарисовано с тем, что есть в действительности, – серьёзно сказал Серёгин. – Эти «черти» могли здесь что угодно понастроить, чтобы прятаться. А мы, как дураки, ползаем по погребам да по ихним фальшивым коридорам!