Одарённый гомункулами (СИ)

— Ты вроде как предводитель этого дерьма, — хмыкнул военный, лениво почесав щетину. Такарто злобно стиснул зубы, но пошевелиться не смел. — Ты знаешь, зачем мы пришли?

— Что вам нужно, армейские псы? — процедил Ялт, сжав кулаки. Он с яростью смотрел на алхимика, что тот едва не потерял дар речи от увиденного, посему и отшутился:

— Пожрать пришли в эти скудные дебри. А теперь к делу! — он приготовился стрелять в жену Ялта, если тот посмеет сделать шаг. — Где Золотое Руно?

— Оно находится в левом здании, как заходите в город.

Алхимик кивнул одному из них, и тот побрёл к месту назначения, приготовив винтовку для неожиданного боя. Где-то послышался выстрел; сердце предводителя больно кольнуло: когда умирали ишварцы, Ялт чувствовал всё, будто это вовсе не другой человек был, а он сам. Кровные узы давали о себе знать.

— Какие же вы ничтожные, ишварцы! — с неприкрытой враждебностью сказал военный. — Вас бы ставить к стенке, да расстреливать!

— То же самое могу сказать и про армейских псов! — смело бросил Такарто, без тени сомнений глядя в глаза оппонента.

Алхимик шикнул. Видимо, первый среди Ишвара сильно зацепил мужчину, держащего дуло пистолета возле головы его жены. Наверное, поэтому оба алхимика остались живы. Не будь здесь жены и детей Ялта, Такарто моментально бы превратил их в неживые существа с обрубленными конечностями.

Со стороны здания возвращался посыльный, неся в левой руке Золотое Руно. Кивнув об успешном выполнении задания, алхимик дал приказ об отступлении, но сам, вместе с ещё одним военным, остался — прикрывать спину сотоварищу-то надо было. Фюрер был крайне заинтересован в ценности артефакта.

Когда они скрылись из виду — всё это время алхимик смотрел в серебряные часы, подсчитывал время — военный улыбнулся самой ядовитой улыбкой Ялту со словами:

— А ты знаешь, ишварец, за что мы вас всех ненавидим?

— Заканчивай уже! Я выполнил твоё условие; теперь ты отпусти мою семью.

— Потому, что вы как бельмо на глазу! — проигнорировав просьбу предводителя, сказал алхимик.

Прогремел громкий выстрел! На землю брызнула алая кровь и окрасила её в тёмно-бордовый цвет. Ухмылка алхимика стала ещё слаще: закончив своё дело, они медленно со вторым человеком, одетым в чёрные одежды, сделали два шага назад.

— ЛИНСИ!!! — закричал Такарто, бросившись к жене.

Женщина упала рядом с двумя пристреленными детьми. Безжизненные глаза смотрели на тёмное небо. Теперь они навсегда останутся такими. Предводитель престал на колени и посмотрел на любимую веки девушку, которую он впервые встретил около устья реки; она пыталась постирать бельё в холодной воде, а Ялт — тогда был ещё молодым парнем — предложил помощь. Так они и познакомились. Внутри всё сковало от боли, по щекам полились горькие, наполненные потерей, слёзы — две капли упали на землю и впитались внутрь.

— Ладно, давай и этого, — ухмыльнулся алхимик, глядя, как Такарто начинает подниматься с колен. — Пускай отправляется к своей грязной шл*хе.

Но подчинённый военного не успел нажать на курок. Дух могучего Такарто покинул тело, и тяжёлая рука врезалась в солнечное сплетение армейскому псу. Едва не выплюнув всё, что находилось внутри, военный видел глаза Ялта. Слёзы боли и злости — эти глаза навсегда остались в его памяти! Даже тогда, когда его тело покинула жизнь; он никогда не сможет больше упокоиться, потому что гнев первого среди Ишварца; злоба и ярость; боль и ненависть — всё это смешалось в одно целое, и военный видел лишь духа, победившего его душу и отправившую её на тот свет.

— Вот чёрт! — алхимик быстро оправился и нацелился на пустое тело Такарто, приготовившись стрелять.

Пистолет выпал из его рук, и убитый мгновенно армейский пёс безжизненно упал на землю, перестав существовать в этом мире.

— Простите, мой предводитель, за опоздание, — горько произнёс шахтёр, поняв, что появился уже слишком поздно.

~~~

— И после этого, всех ишварцев стали ненавидеть ещё больше, — металлическим голосом говорил Учитель. — Алхимики потом напали и на другие города, где были ишварцы. Куда бы не пошли наши братья и сёстры, армейские псы всегда подбирались близко и уничтожали каждого, кто встанет на пути.

Повисла гнетущая тишина. Все задумчиво смотрели на огонь, переживая услышанную историю. Возможно они много раз её слышали, но для Иссея это был шок. Хёдо никогда не думал, что могут существовать такие жестокие звери, как алхимики. Их нельзя было назвать людьми с точки зрения бывшего демона. Он был обычным школьником-извращенцем, мечтал когда-нибудь собрать свой гарем и вечно подсматривал за девчонками в раздевалках, а после поражения так вообще начал меняться в другую сторону. Мир жестокой реальности открывался перед ним самыми безжалостными файлами, испачканных свежей кровью и тёплыми телами людей. Почему алхимики убивают людей? Уинри ведь рассказывала, как её лучший друг, Эдвард Элрик вместе с Альфонсом Элриком помогают людям с помощью алхимии и используют её, как знак доброго жеста. Но Учитель не врал! Никто бы не смог так врать, особенно все ишварцы. Хоть Иссей был пьян, злость сейчас бурлила в нём на высшем уровне. Все эти жестокости, эти расправы — Хёдо всего этого не видел: последним, что было по-настоящему жестоко, имеющее отношение к нему, к Риас, к остальным — Райзер Феникс. Ведь история начиналась так хорошо; они нашли Золотое Руно и смогли вылечить сотни ишварцев, подарить жизнь тем, кто потерял смысл верить в неё. Эти алхимики… За что?

Сбоку от Иссея послышался плач. Хёдо всё это время думал, что девушка спит, но оказалось это совсем неверно. Она всё внимательно слушала, а под конец истории тихонько заплакала, при этом не показывая своего лица. Учитель скрывал свои глаза густыми бровями и постоянно играл желваками, чувствуя поступающую тоску и печаль к погибшим. Народ молчал, допивая оставшийся «Иш». Рыжая не улыбалась уже. Она смотрела на свои ноги и молчала. По её лицу было видно, что она сама едва на грани того, чтобы разреветься, как её подруга. Но сейчас, когда Иссей не совсем адекватно воспринимает изображение своими глазами — эта девушка… она в этот момент была очень похожа на Риас: тот же взгляд и те же волосы при отблеске костра. Иссей положил руку ей на плечо, оказывая моральную поддержку. Она лишь молча кивнула.

— А… Что там… Дальше было? — заплетающимся языком спросил Хёдо.

— Не знаю, — честно сказал Учитель. — На этом легенда о предводителе Такарто Ялт заканчивается.

Мужчина тяжело вздохнул и хлопнул себя по коленям, ибо эту историю ему было действительно рассказывать. Иссей выдохнул напряжённо и допил «Иш» из чарки.

— Давайте о весёлом? — предложил старик, цокнув языком. — Перед сном рассказывать такое совсем нехорошо.

Народ мгновенно оживился, и пространство заполнилось болтовнёй и прочими разговорами. Лишь Учитель сидел в позе лотоса и молчал. Иссей ещё раз выпил и откинулся спиной к колоне. В голове творился такой бардак, что мысли спонтанно перевернулись…

Просыпаться оказалось тяжелее. После столько выпитого алкоголя, в горле пустовала сухость, а голова нещадно болела. Иссей простонал и кое-как разлепил сонные очи. Находился он в тех же покоях, в которых очнулся, и здесь же Роза занималась его восстановлением. Хёдо протёрся щекой о подушку, пытаясь собраться с мыслями. Он помнил, что Учитель рассказывал всем историю о Такарто Ялт, а после того, как началось веселье, память покинула парня и очнулся он только здесь.

Юноша сел на кровати и схватился за голову, словно пытаясь вернуть те мысли, которые были у него после отключки. Провал! Память не навещала юношу, а мозг и вовсе отказывался работать, мстя бывшему демону за то, что он так много выпил.

— Эм… А когда я раздеться успел? — удивился Иссей, не заметив на себе одежды. Пришлось прикрыться одеялом.

В покои вошла та самая девушка с рыжими волосами, что сидела рядом с юношей около костра и слушала историю Учителя.