Бледный всадник, Черный Валет

дом с говорящей тряпичной куклой, пахла немногим лучше.

Было невероятно трудно заставить себя встать, но он совершил этот подвиг и доковылял до противоположной стены. Из окошка тянуло холодом, зато с данной позиции виднелся кусочек неба цвета свежего синяка.

Устроившись на новом месте, дикарь принялся на ощупь исследовать свой организм, пытаясь определить, насколько сильны повреждения. Так как он никогда ничем не болел и ни разу не был серьезно ранен, то сделать это оказалось довольно трудно. Не с чем сравнивать. Возможно, ребра были сломаны, а возможно, и нет. Насчет способности иметь в будущем потомство тоже возникали некоторые сомнения. После удара патрульной жабы в паху образовалось что-то вроде круто сбитого омлета, и до сих пор каждое движение ногами причиняло дополнительную боль…

Внезапно дикаря свернул в клубок приступ рвоты. Он свалился с нар на четвереньки, но не успел доползти до параши. Потом отлежался на боку, глотая желчь, и увидел разлитую воду в трех шагах от себя. В лесу он нередко пил из луж, когда поблизости не было ручья. Эта лужа выглядела и пахла значительно хуже, чем лесные, но дикарь не страдал излишней брезгливостью.

Он уже мог рассмотреть отражение своей распухшей рожи в воде, когда куча тряпья снова ожила.

– Не пей из лужи, козленочком станешь, – произнесла она голосом скверного мальчишки и захихикала.

На этот раз дикарь собирался проигнорировать совет, но куча умела не только разговаривать. Она зашевелилась и приняла человекообразные очертания. В вертикальном положении фигура выглядела более определенно и принадлежала маленькому и на редкость уродливому мужичку, распространявшему страшную вонь – что-то среднее между запахом козла и бродяги, не мывшегося несколько месяцев.

Проковыляв пару метров на полусогнутых и склонившись над дикарем, мужичок сочувственно поцокал языком. Дикарь, в свою очередь, разглядывал того, кто впервые проявил желание пообщаться по-хорошему.

Он увидел существо, во-первых, счастливое до идиотизма, а во-вторых, без царя в голове. И то, и другое было для дикаря внове, и он решил сначала, что перед ним какое-то говорящее животное, которое держат здесь для увеселения.

– Мудак ты, братец. Наверное, сопротивлялся? – осведомился счастливчик, плотоядно растянув рот до ушей. Зрелище было неутешительное, потому что из зубов в наличии имелись только клыки, торчавшие под любыми углами, кроме нормальных.

Так как ответ был очевиден, дикарь промолчал.

– Съешь-ка лучше вот это. – Мужичок вывернул карман штанов и отодрал от него кусочек зеленоватой массы, похожей на засушенный плевок.

Дикарь думал, что выблевал все, но он ошибался. В результате жидкость в луже стала совершенно непригодной для питья, а бедняга окончательно приобрел вид полудохлого червяка.

– Убери это дерьмо, – с трудом выговорил он, облизывая кровоточащие губы.

– Сам ты дерьмо, приятель, – обиделся мужичок. – Сразу видно, что нездешний. Мой товар тут каждая собака знает. Еще никто не жаловался. Первая доза