Игры рядом

дно надо было браться за запад. Чем скорее мы возьмем Аленкур в окружение, тем лучше.

— Но ведь Урсон…

Легкий, почти обнадеживающий хлопок по плечу рукой, с которой никогда не снималась перчатка.

— Это судьба, Уоррен. Ты веришь в судьбу? — Будет верить. Будет. Если того пожелает наш милорд…

— Это ложь!

Я определенно сошел с ума. Это оказалось таким забавным ощущением. Слышу, вижу, оцениваю обстановку. Но не чувствую — абсолютно. Театр марионеток. Неуклюжие, уродливые куклы на скрюченной пятерне кукловода за заляпанной жирными пятнами ширмой. Ярмарка безумия.

— Это правда!

— Дарла, как ты можешь!

— Молчать!

Кому он это кричит? Белой как мел Йевелин, откинувшейся в кресле, окруженной со всех сторон людьми, которые хотят ее смерти? Побагровевшей Дарле, стискивающей кулаки с видом убийцы, почти дорвавшегося до глотки заклятого врага?

Оказалось, что мне. Потому что это идиотское «Дарла, как ты можешь!» заорал именно я. И понял это, только когда меня будто плетью ударил ледяной голос маркиза.

— Расскажи еще раз. Спокойно. Дарла! Я сказал, спокойно!

А он, оказывается, безжалостный человек. За его дружелюбием и неизменной любезностью крылось не природное благодушие, а кремниевый стержень весьма крутого нрава. Мне казалось, я никогда не забуду, как он, подхватив потерявшую сознание Дарлу, изо всех сил влепил пощечину еле державшейся в седле и всё еще кричавшей Йевелин. Та тут же умолкла и сползла на землю. Я не знаю — не понимаю, о чем он думал в ту минуту. Может, о том, что Дарла ему всё же дочь, может, о том, что на ней было больше крови, может, его просто бесят женские крики настолько, что он готов ударить за них, даже если кричит его раненая жена… Так или иначе, я был шокирован его поступком. Мне хотелось сказать: «Как же так, милорд, что вы делаете?» Как будто заранее знал, что ранена не Дарла, а Йевелин.

Это ее кровь была на Дарле.

И Дарла утверждала, что это подлый умысел проклятой ведьмы.

— Отец, я не лгу! Когда она поняла, что не догонит меня, развернула коня и ударила себя кинжалом в плечо! Я так обомлела, что не успела опомниться, как она оказалась рядом и выдернула меня из седла. Если бы в этот миг конь не вынес ее из леса, она бы убила меня как собиралась!

— Да что ты несешь, идиотка?!

— Эван, заткнись!!

Это Ларс. Он здесь, и Флейм тоже. Я знаю это, но не чувствую. Я сошел с ума. Знаю и не чувствую. Они находятся ближе к двери, и голос Ларса отбивается эхом под потолком. Я стою посреди зала, спиной к ним — я больше никогда не повернусь к ним лицом. Аннервиль, Йевелин и Дарла — у камина, в центре ровного алого круга отблесков пламени. Пока придворный лекарь осматривал и перевязывал рану Йевелин, стемнело, Дарла успела прийти в себя и изложить отцу свою версию событий, которую повторяла сейчас в десятый раз: Флейм успела переспать с Ларсом, а я успел сойти от всего этого с ума. Я вернулся в замок вместе с Аннервилями, поднялся наверх, чтобы рассказать своим о случившемся… своим… ха-ха… Ну и —