Одарённый гомункулами (СИ)

— В общем… Я… Я сказала, что ты помогаешь гомункулам, — выговорила, наконец, Зеновия и медленно подняла взгляд, боясь увидеть в карих глазах Хёдо презрение и ненависть. Но тот лишь посмотрел на девушку удивлённо и непонимающе без капли злости. — Но ты пойми меня правильно, ладно? Просто ты редко рассказывал о себе, большую часть кричал во снах, а потом когда услышала про гомункула, что зовёт тебя своим парнем, я и…

— И ты подумала, что я помогаю тайно гомункулам, а при удобном случае просто свалил восвояси, кинув вас на произвол судьбы, — докончил за неё Иссей. Он был безмятежен, но после улыбнулся мягко синеволосой. — Я бы тоже об этом подумал, если бы не был уверен в своих друзьях. Эх, Зеновия! И это после всего того, что мы прошли в пещерах.

— Прости, прости… Прости… — продолжала извиняться девушка, чувствуя себя виноватой. Она сжала края своего подола и смотрела взволнованными глазами себе под ноги. — Я ляпнула чушь, даже не подумав о том, насколько тебе может быть плохо. Я говорила Ирине про то, что ты находишься в кругу своих союзников и наслаждаешься шансом скорого возвращения домой. А ты всё это время был в плену и видел эти… эти страшные ужасы. Прости меня, Иссей! Я даже не знаю, что ещё сказать.

— Ну… Во всяком случае, тебе придётся некоторое время ограничить себя от пристрастия к выпивке, — по-прежнему улыбаясь, промолвил Иссей. Зеновия тут же подняла на него изумлённый взгляд с немым вопросом «Ты шо, гонишь?! О_О». — Ну, а если честно — я сам виноват, что дал вам всем в этом усомниться.

Иссей отошёл от самодельного столика из горстки кусков гранита и уселся у конца обрыва, свесив ноги вниз и устремив свой взгляд в сторону столицы. Все его мысли вились вокруг Ирины, и парень не знал, что будет дальше. Иссей по любому спасёт её, и ничто не встанет у него на пути. Но его переживания были сильнее его рассудка. Кратос молчал, и Хёдо был ему очень благодарен, так как сейчас Иссею совершенно не хотелось разговаривать. Ему хотелось, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился и он смог облегчённо вздохнуть.

Внезапно Иссей почувствовал, как его шею нежно обхватили чьи-то руки, а со спины к нему телом прижалась Зеновия и положила голову ему на плечо, закрыв глаза. Раньше бы Хёдо смутился, покраснел и напридумывал себе всякого; в настоящее же время парень просто удивился такому повороту событий, не почувствовав никакого стеснения.

— Спасибо, — тихо прошептала девушка.

— Скоро всё это закончится, обещаю, — подбодрил её Иссей.

— У-а-у!

— Похоже, кто-то сегодня не выспался. Уж не знаешь ли ты имя этого счастливчика, Трейн?

— Блейз, ну пожалуйста. Я за ночь подрых всего три часа. Начальство, блин, грёбаное, чтоб его изнасиловали иностранцы, какое-то нервное и злое.

— Ну, а чего ты хотел-то, тем более от нашего фюрера? Когда он возвращается из своих командировок, возвращается и эта напряжённая атмосфера.

— Но в этот раз она ещё больше напряжённее, — пожаловалась жалобно Эмилия, составляя график для следующих заключённых в журнале. — Фюрер какой-то… мрачный. Он всегда всем улыбался, был добродушный, а сегодня мне было даже боязно посмотреть на него: злой, хмурый, весь горящий негативом.

— Трусишка! — звонко засмеялась Блейз и отошла от окна, закончив наблюдать за уезжающими машинами. — Как сражаться с преступниками, так ты смелая, а как посмотреть на нашего командира, так сразу же заднюю включаешь.

— Ну ты давай не обобщай, ладно? — Трейн занял удобное место на рабочем диване и вытянулся во весь рост, подложив под голову свои руки. — Наш начальник — Оливия Армстронг, а не этот усатый нянь. Он просто фюрер, лидер военной политики. Лично я о нём не дружелюбного мнения.

Наёмники снова засмеялись, но каждый из них был сильно измотанным. В этот день каждого загрузили тяжёлой работой, и троица сидела и переписывала отчёты и графики военных планов по поводу войны с границами северных народов. Плюс ко всему прочему, Кинг Брэдли и правда был не в духе. Уже с порога фюрер отчитал своих подчинённых, раскритиковал каждого, после чего заперся в своём кабинете и долго оттуда не выходил. Однако Брэдли отметил поимку сообщников из группы известного преступника Иссея Хёдо и выказал собственное желание провести над ними допрос.

Блейз заварила себе крепкого чаю, после чего взяла металлическую кружку и сделала небольшой глоток. Эмилия продолжала работать над бумагами, деловито перечитывая каждое содержание листов и отмечая важные сообщения. Трейн же закатил глаза, решив немного передохнуть: он работал весь день на погрузке какого-то материала и у него жутко болела спина.

Блондинка допила и поставила кружку на стол, после чего подошла к одной из решёток, за которой сидела Ирина. Кандалы обхватывали её запястья и не позволяли девушке свободно двигаться. У неё сразу же отобрали оружие, как только доставили сюда, после чего осмотрели её рану и перебинтовали. В соседних же сидели Ран Фан и Фу, сохраняя молчаливое спокойствие. На первых днях своей поимки, Фу сначала пытался хоть как-то заговорить с наёмниками, и ему это удалось. Однако любые попытки пойти на компромисс заканчивались фиаско: наёмники — они в Африке наёмники.

— Как рана? Не болит? — поинтересовалась Блейз, облокотившись локтями о решётку. — Молчишь, значит. Ну молчи, молчи. Просто хочу сказать, что фюрер не будет долго возиться с тобой и быстро заставит говорить.

— Заканчивай уже! — проворчал сонливо Трейн, перевернувшись на другой бок. — Не мешай мне спать.

Выдохнув с напряжённой улыбкой, блондинка с красным бантом на затылке отошла от решётки и вернулась к столу. Янтарные глаза метались в разные стороны; видно, искала девушка что-то. Не нашла.

— Эмилия, тебе ещё долго осталось переписывать?

— Долго, — обречённо вздохнула Юки. — Меня завалили работой, увы.

— Я освобождаю тебя от работы, можешь идти, — устало улыбнулась Блейз. — Я допишу за тебя.

— Правда? Блейзик, ты чудо! Спасибо тебе большое!!!

Подскочив со стула с огромной радостью, Эмилия чмокнула свою подругу в щеку, взяла планшет с пустым листом и убежала.

— Давай, тебе тоже пора прогуляться.

— Не-е, не хочу я. Мне и тут хорошо, — махнул рукой Трейн, причмокивая себе под нос что-то.

— Так, а ну давай вставай! — настойчиво сказала Блейз и подняла рыжего парня за шкирку с дивана, выталкивая в сторону выхода. — Тоже мне, соня-засоня. Сходи, прогуляйся, заодно и возьми чего-нибудь, ибо нам тут всю ночь торчать придётся, пока товарищ фюрер не проведёт допрос над подчинёнными.

— Тьфу ты, блин! Ну так бы и сказала, что побыть одна хочешь? У тебя что, ПМС?

— ЩА У ТЕБЯ БУДЕТ ПИСИ-ПИСЬ! ВАЛИ ДАВАЙ!

Опасливо засмеявшись с напуганным лицом, Хантер вежливо откланялся и рванул в сторону выхода на бешеной скорости. Мотать нервы своей лучшей подруге он любил, а вот получать от неё по голове за это — нет.

— Вот баламут, ну ей Богу, — вздохнула Блейз, покачав головой. — Сложно же Эмилии с ним придётся уживаться в одной лодке.

Ирина молча следила за всеми этим, продолжая хранить мёртвое молчание. Ребята переговаривались лишь взглядами. Смысл говорить было, если они не поймут? Шидоу не видела никакого толку в том, чтобы пытаться достучаться до сторонника властей. Она почти неделю в клетке, уже и забыла, какая она — свобода. Лишь в воспоминаниях девушка снова приходила в себя, видя картину, где все её друзья — из её мира и этого — счастливы и улыбаются. Но это уже конец! Ирина потускнела, потому что понимала, что дальше её жизнь зашла в тупик: Эдвард был убит по её вине, Иссей пропал и наверняка сейчас хорошо обживается с новыми союзниками, гомункулами. А Зеновия… наверняка она сейчас с Лингом и Мэй. Хоть как-то, но она выкарабкается из сложной ситуации и спасётся.

Иссей… Лишь при воспоминания об этом человеке, в груди Ирины становилось больно. Он их предал! Он предал дружбу, предал то, что они ему вверили. Экзорцистки доверились ему и согласились вместе искать путь домой, а Иссей кинул их, отправившись к гомункулам за своей наградой. Своими амбициями и своим непреодолимым желанием вернуться в свой мир, Иссей только показал, насколько он ничтожен и мерзок в этом отношении. А ведь он неспроста искал этот философский камень: узнав об использовании его сырья, Хёдо только хмыкнул и отмахнулся; о себе не разговаривал особо, в любой удобный момент переводя тему на что-нибудь другое. А его фраза: «А кто сказал, что я человек?» уже не казалась подозрительной. Да тут же всё просто: собачка на побегушках у гомункулов, вот кто. Зеновия была абсолютно права!