Файл №433. Улыбка монстра

Хэмфри продолжил:

— К четырем десяти стало окончательно ясно, что парень не собирается затаскивать в койку девку и вдувать ей от всей души. Предположив, что между ними ведется некий важный разговор, могущий оказаться имеющим отношение к проводимому расследованию, в четыре пятнадцать я выдвинулся к трейлеру на расстояние, позволяющее разобрать слова означенного разговора. В пять ноль одну мной было обнаружено, что разговор идет по кругу, то есть собеседники дословно и с теми же интонациями повторяют уже сказанное. Поскольку выход из трейлера находился под моим постоянным наблюдением, а объект и озна… и девка покидающими его зафиксированы не были, мной было проведено обследование задней стенки трейлера, в результате которого был обнаружен неплотно прилегающий лист обшивки, позволяющий покидать…

— Достаточно, — оборвал его шериф, начавший уже скрежетать зубами от слога Хэмфри. — Что было дальше, понятно. Дальше ты, сынок, грубо нарушил закон, вторгшись в частное владение без ордера прокурора. И нашел там музыкальный центр, прокручивающий в режиме нон-стоп запись разговора. Так?

— Ничего подобного, — запротестовал Хэмфри, напрочь позабыв, что собирался доложить о нескольких громких выстрелах, раздавшихся за пять минут до приезда шерифа. — Никакого вторжения не было! Я всего лишь просунул туда голову — оторванный лист был как раз в гостиной трейлера. А согласно являющемуся прецедентом решению суда в деле «Пендеркост против Малииовски» просовывание головы или иного органа не является вторжением, если ноги просунувшего остаются на федеральной территории…

— Вот и просунул бы туда «иной орган»… — хмуро сказал шериф. И спросил, обернувшись назад: — Что будем делать, мистер Вешбоу? Похоже, птичка почуяла силки и упорхнула в дальние края.

Человек с худощавым личиком, напоминающим лисью мордочку, обосновавшийся на заднем сиденье и не принимавший участия в разговоре, отрицательно покачал головой.

— Не думаю, шериф, не думаю. Удариться в бега можно было гораздо проще. А раз клиент старательно обставлял алиби — мы с ним еще увидимся. Надо продолжать наблюдение.

— Алиби для чего? — удивился шериф. — Берко-вич давно мертв… Или вы считаете, что этот сукин сын ездил уничтожать какие-то улики?

Лисоподобный мистер Вешбоу обнажил в улыбке зубы — маленькие и остренькие.

— Узнаем, шериф, узнаем. И я чую, что достаточно скоро.

Чутье Вешбоу подтвердилось быстро, Рация заверещала сигналом срочного вызова. Услышав от дежурного экстренное сообщение, Кай-зерманн высказался коротко и емко:

— Himmelherrgott!! И добавил:

— Так вот зачем, Der Teufel, ему нужно было алиби…

Вайсгер-Холл, 25 июля 2002 года, 09:00

Вайсгер-холл был расположен неподалеку от озера — на высоком живописном холме, поросшем редкими соснами. Здесь, на южном берегу Трэйклейна, несколько миль побережье было совершенно свободно от застройки — отсутствовали мотели и палаточные городки, коттеджные поселки и трейлер-вилли. Надо думать, покойный Вайсгер-отец, распределяя участки под аренду, предпочел уединение выгоде, а сын пошел по его стопам.

Ворота в невысокой ограде, отнюдь не выглядящей непреодолимой фортецией, были гостеприимно распахнуты. Охрана отсутствовала, но наметанный глаз Молдера заметил расположенные по гребню забора датчики и глазки телекамер — судя по всему, их со Скалли приезд не остался незамеченным.

Машина медленно поднималась по петлявшей между сосен дороге — и на третьем повороте Вайсгер-Холл предстал перед агентами ФБР во всем своем размахе. Молдер ожидал увидеть нечто большое и суперсовременное — замок озерного магната из пластика, стекла и бетона. И ошибся. Дом действительно был велик — а из-за множества флигелей и пристроек казался еще больше. Но материалом для возведения двухэтажного особняка послужило дерево — толстенные стволы мачтовых сосен. Впрочем, двухэтажным здание можно было считать лишь весьма условно. Многочисленные его части были расположены на разных уровнях холма, и порой крытая галерея соединяла первый этаж одного флигеля с третьим этажом другого. Стилизованные башенки и декоративный частокол (ничего не ограждавший) придавали резиденции Вайсгеров вид форта времен освоения Дикого Запада.

Впрочем, новейшие технологии не обошли стороной псевдоархаичную постройку. Бревна, обработанные какой-то хитрой химией, выглядели свежими, срубленными не далее как в этом году — что, по мнению Скалли, предпочитавшей настоящую и без приукрашиваний старину, отдавало дурновкусием.

Человека, спустившегося им навстречу, Молдер узнал сразу, хотя видел только на фотографиях. Ему недавно перевалило на седьмой десяток — но стройный и подтянутый, он выглядел на несколько лет моложе. На нем были потертые на коленях джинсы, легкие летние туфли и распахнутая на груди рубашка.

— Добро пожаловать, господа, — сказал он. — Меня зовут Вайсгер. Джон Вайсгер.

Вайсгер-холл, 25 июля 2002 года, 09:15

Огромная и подробнейшая карта озера Трэйк-лейн, висевшая на стене в кабинете хозяина Вайс-гер-холла, тоже была стилизована под старину — пожелтевшая бумага, затейливый готический шрифт, в углах скалятся мифические чудовища. Может быть, из-за этих чудовищ узкое, вытянутое в длину и изогнутое озеро, напоминающее лежащую на боку букву «S» с одним лишним крючком, показалось Молдеру похожим на след какого-то невиданного гигантского монстра. Огромной ползучей твари, проползшей, продавливая земную кору, — и нырнувшей в неведомые глубины…

— Земли вокруг Трэйклейна тогда были пустынными, бросовыми и дешевыми, — тем временем говорил хозяин. — Но это было почти все, что осталось у моего отца после Великой Депрессии. Я родился несколько лет спустя — и лишь по рассказам знаю, как медленно, шаг за шагом, Трэйклейн превращался в один из самых популярных курортов Северо— Запада… Огромный, непредставимый труд — а теперь кое-какие ублюдки пытаются лишить меня всего этого.

Вайсгер вздохнул, обвел печальным взглядом стены кабинета — развешанные на деревянных панелях головы зверей и чучела рекордных рыб, фотографии в резных деревянных рамках, стоящие на полочках кубки, выигранные в неведомо каких соревнованиях… Вздохнул еще раз, словно пресловутые ублюдки уже стояли за дверью, готовые ворваться в дом и лишить хозяина милых его сердцу сувениров.

— Вы имеете в виду кого-то конкретного? — осторожно спросил Молдер.

— Естественно! Вы хотите сказать, что не знаете, на кого работает ваш приятель Хэммет? Я вычислил это, как дважды два четыре.

— Насколько я знаю, Хэммет работает на полицию штата.

— Не только. Смотрите… — Вайсгер быстрыми шагами подошел к карте. — Считается, что все берега озера и окрестные земли принадлежат мне, но это не совсем так. Вот этот, этот и этот обширнейшие участки на северном берегу были проданы отцом еще в тридцатых годах — нужен был стартовый капитал для создания курорта. Возможно, лет двадцать спустя он мог бы их выкупить — но не стал. Инфраструктура округа Трэйк уже сформировалась, места для воплощения всех задумок отца хватило — подводить дороги, линии электропередач и связи к дальним северным берегам, в обход многочисленных бухт, казалось невыгодным и ненужным. Земли остались невыкупленными. Как выяснилось, это была ошибка. Трагическая ошибка.

— 89-я федеральная трасса? — высказал догадку Молдер.

— Она самая, — кивнул хозяин. — Когда впервые заговорили о ней — за три года до смерти отца, — было уже поздно. Банк, завладевший землями по просроченной закладной очередного владельца, вцепился в них мертвой хваткой. По частям не продавали, искали покупателя побогаче — цена земель вдоль федеральной автострады выросла стократно. И пять лет назад нашли-таки подходящего человека. Именно он собирается пустить на дно мой бизнес. Именно на него работает Хэммет.

А ведь еще изрядный сектор северных земель принадлежит «Биг-Трэйк-фонду», вспомнил Молдер, Получается, что от самого жирного куска Вайсгеру достались только крохи. Он спросил: