Темные души (СИ)

- Нет, бабуля. И он ничего не знает… - она таинственно замолчала.

- Ясно. Где он?

- Она. Не знаю. Я её оставила на брата Гришку. Ещё не хватало иметь мне урода под боком.

- Дура! – Лицо женщины вдруг исказилось. Чёрная собака угрожающе зарычала. – Неужели тебе твоя мать ничего не рассказывала? Ты её гороскоп видела? Вдруг это она?

Девушка побледнела.

- Гороскоп я её не видела. Но это нетрудно устроить. Пойдёмте скорее в замок.

- Может, поедем? – спросил наконец мужчина, очнувшись от ступора.

Женщины одновременно повернулись к нему, переглянулись и пошли к машине. Собака запрыгнула на заднее сидение, ничего не имея против девушки рядом. Женщина села спереди рядом с мужчиной указывать дорогу.

- Я что-то не понял, - начал мужчина, выруливая с обочины. – О чём вы говорили?

- Сейчас мы приедем в замок, ты всё узнаешь, - произнесла женщина и замолчала. До конца пути она не произнесла больше ни слова, за исключением пояснений маршрута.

Как оказалось, мужчина свернул не там, и поездка к замку заняла некоторое время.

Глава третья

Наконец лес закончился просекой, которая в свою очередь  перешла в небольшую поляну. На горизонте возвышались очертания замка. В двух окнах поблёскивал свет. Деревья зловеще поскрипывали на ветру.

Дорога через поляну привела к высоким кованым воротам, запиравшим каменную ограду. Когда машина подъехала, ворота  бесшумно распахнулись и также бесшумно закрылись за ней. Сделав полукруг вокруг тёмной массы клумбы, цветов которой было трудно увидеть в темноте, машина замерла перед высокой тёмной дверью, которая тут же распахнулась. На пороге стоял высокий седой мужчина в сером свитере. Подойдя к нему с нехитрой поклажей, Борис содрогнулся: на обоих глазах мужчины были бельма, полностью закрывавшие зрачки.

- Добро пожаловать к нам, - глухим голосом произнёс он и улыбнулся. Лицо его мгновенно изменилось: он стал похож на хитрого гнома. – Пьер возьмёт ваши вещи.

Из темноты вышел коренастый мужчина с застывшим выражением лица. Глаза его ничего не выражали.

- Неси багаж в их комнаты, - резко произнёс ему мужчина и добавил, глядя на гостей: - Когда освоитесь, Пьер проводит вас в столовую, - И, провожая гостей, он пошёл вперёд.

- Вы здесь живёте вдвоём? – спросила Катя, следуя за ними. Её, казалось, не удивил вид хозяина и то, что несмотря на слепоту, он неплохо ориентировался в замке.

- На семейные праздники приезжает вся оставшаяся семья. А сейчас нас двое.

Он проводил их по тёмным коридорам, освещённым свечами. На втором этаже он указал их комнаты.

- А как у вас с электричеством? – спросил Борис. – Генератор вырубился?

- Нет, Борис, - мужчина повернулся к нему. На этот раз улыбка придала его лицу мечтательное выражение. – Просто нам с сестрой нравится очарование старины. Да и после ужина оно нам понадобится для обряда.

- Обряда?

- Вы должны вспомнить свою семью и себя.

- Простите, но я прекрасно помню и отца, и мать. Кто я – я тоже знаю.

- То, что ты знаешь, это ещё не всё. Ты один из потомков замечательного рода. Это ты и должен будешь вспомнить.

Борис остановился и внимательно посмотрел на мужчину.

- Если вы думаете, что я не помню, кто я, то вы откуда это знаете?

- Я Бертран де Го, моя сестра, которая писала вашей подруге, Катерина ле Муи. Мы потомки рода де Го и ле Муи, последние потомки из живущих во Франции. Прослеживая историю нашего рода от наполеоновских войн, Катерина, наша бабка, нашла потомков в России. Революция и две мировые войны не позволили ей пригласить ваших дедов и бабушек сюда. Холодная война тоже мало чем помогла. Только в последнее время мы снова нашли вас. Ведь ваша бабушка, - Он обратил лицо к Борису и, казалось, внимательно на него посмотрел. – умерла в Ленинграде во время войны?

- Да, в блокаду, от голода.

- Ошибаетесь. Вашу бабушку съела ваша мать.

Он развернулся и открыл дверь. Пройдя внутрь, он чем-то чиркнул и зажёг свечи. Неся в руке канделябр, он остановился в дверях. Безучастный носильщик прошёл внутрь и поставил чемоданы на пол.

- Выйди и жди, - сказал ему Бертран. Человек молча повиновался. Борис проводил его взглядом.

- Пьер нам очень предан, - произнёс Бертран. – Его мать работала в замке. Сам он немного слабоват на голову. Но нам это не мешает. В замке ещё несколько слуг. Если вам что-то понадобится – крикните Пьера. У кровати телефон, ванная комната дальше. Располагайтесь, - Он повернулся и ушёл в темноту коридора. Пьер остался стоять около двери. Женщины, которая привезла их, уже не было видно. Борис вошёл, закрыл дверь и перенёс канделябр на середину комнаты. Как только бледный свет свечей осветил пространство, у него захватило дух. Парчовая кровать с резными столбиками балдахина, покрывала, в свете свечей искрившиеся золотом, зеркала, мебель с изящно гнутыми ножками, деревянный массивный комод, столик с мраморной столешницей, на котором стоял хрустальный графин и ваза с фруктами – глаза разбегались от богатого великолепия.

- Я сплю? Или я во дворце? – изумлённо произнёс Борис. Со свечи упала горячая капля и обожгла ему руку. Дёрнувшись, он высветил Катю, сидевшую на кровати с отрешённым выражением лица.

- Нет, Борька. Это наш дом, - Она откинулась на спину. – Ты ещё одёжного шкафа не видел.

- Где? – Борис приподнял над головой канделябр и обвёл им комнату. Катя встала и прошла к столику с фруктами. Борис последовал за ней, освещая по пути разные чудеса, проступавшие и пропадавшие в неверном свете свечей. Катя подошла к стене рядом со столиком и потянула незамеченную Борисом ручку. Стена отъехала. Сунув нос внутрь, Борис осветил тёмное пространство.

- Осторожно, - сказала Катя. – Там одежда для церемонии.

- Откуда ты знаешь? – Борис повернулся к ней и посветил в лицо.

- Просто предположила. Ты же слышал про церемонию. Не будут же тебя в коридоре одевать.

Борис пожал плечами и снова нырнул в шкаф.

- Катька, это не шкаф, - через несколько минут раздался его приглушенный голос. – Это целая комната.

Наконец он вылез и отряхнул голову.

- Ты права, там висит какая-то одежда. Однако, наш хозяин не сказал… - он остановился.

- О чём? – Катя перевернулась на живот и посмотрела на него блестевшими в язычках пламени глазами.

- А на каком языке мы разговаривали? – медленно спросил Борис, и поставил на ближайший столик ставший вдруг тяжёлым канделябр.