Охота на Белого Оленя

- Из Леса они не сумеют их вынести, - выпустил струйку дыма принц.

- Будет лучше, если её найдут со следами зверского насилия - это материал прямо для первой полосы… Но спешить не стоит - нам надо углубиться в Лес, чтобы найти её ТАМ.

- Постараемся, Ваше Высочество, - уверенно кивнул старший. - У меня ребята - звери, а уж когда узнают, на кого она работает…

Принц уже придумал заголовок - «Девушка из „зелёных“ - трагическая жертва доверия к животным».

Перекурив, он собрался вернуться в шатёр, когда из темноты вышли его парни, подталкивая перед собой молодчика в камуфляжном комбинезоне.

- Это ещё что такое? - Джуанин удивился обилию незваных гостей в этот вечер. - Браконьер?

- Не похож, ваше Высочество, - покачал головой старший из конвоиров, - выправка не та.

И верно - принц тоже отметил, что ни осанкой, ни повадкой этот субъект не напоминает пойманного с поличным вредителя заповедных лесов; держался он прямо, уверенно, полувоенная форма смотрелась на нём, как природная кожа, аккуратно сложенный зелёный берет заправлен под погончик на плече - и только глаза насторожены.

- Хотел краем Леса уйти, - доложил старший, - но мы его засекли.

Оружия и документов нет.

- Ну-с, любезный, - кивнул принц, поощряя парня начать оправдания, мы вас слушаем. Какую версию своего появления здесь вы нам предложите?

- Я осматривал Лес, - соврал Гиена для пробы. - Наш клуб собирается здесь провести военно-спортивную игру - выживание, ориентирование на местности и так далее. Случайно оказался в районе вашей охоты…

- Так-так, - согласно покивал принц. - Пожалуйста, разденьтесь до пояса.

- Меня уже обыскивали. И к тому же - это незаконно…

Принц дал знак конвоирам - и один из них без замаха ударил Гиену прикладом в живот; он согнулся со сдавленным хрипом - а когда распрямился, стал расстёгивать комбез.

- Я так и думал, - принц улыбнулся, разглядывая многоцветные татуировки на груди и плечах Гиены. - Вашего брата подводит тщеславие…

Ведь надо же оставить какую-то память о своих подвигах, правда? Вся биография и послужной список - на коже.

- Но на Лес я не работал, - предупредил Гиена.

- Однако оказался в Лесу. Какими судьбами? По наводке их радио? впрочем, это не главное. Надеюсь, вы не откажетесь дать интервью для телевидения? Скажем, завтра, с утра - чтобы плёнка к вечерним новостям уже была на студии и пошла в эфир.

- Какое ещё интервью?!

- Ну, нечто вроде откровенного рассказа о том, как вы нанялись к Белому Оленю. Наёмник-человек на службе у зверей - это пикантно. Вы опишите, какие человеконенавистнические планы вынашивает в Лесу, каким издевательствам подвергаются люди, оказавшиеся в лапах зверья, и как вы сами в этом участвовали. Вот и всё, что от вас требуется. Текст вам приготовят.

- Это мне не нравится, - медленно помотал головой Гиена. - Я предлагал зверям свою работу, но они отказались…

- Возможно, это понравится вам гораздо больше после сухой голодовки и уговоров без слов - мои ребята умеют уговаривать.

- Ну… ладно, - Гиена поискал во рту слюну, чтобы её сглотнуть, но слюны не оказалось. - А потом? вы же эти дела мне пришить не сможете, суд не примет такое шитьё белыми нитками.

- А потом, - сказал Джуанин, - вы исчезнете, как утренняя роса. Мы вас отпустим.

Это последнее слово прозвучало как-то двусмысленно, но ни на какое другое обещание Гиене рассчитывать не приходилось.

В зверинце Джуанина не было особых клеток для людей. Эву бросили в обычную клетку решётчатый контейнер, приспособленный к строповке и погрузке подъёмником на колёсную платформу; она забилась в угол, обняв руками поджатые ноги и спрятав лицо между колен - кожа словно горела там, где её касались цепкие лапы людей принца, в ушах жгло от их похабщины, а их отвратительные взгляды словно песком наполнили ей глаза.

Даже когда они, лязгнув запором, ушли, и стихли их голоса, Эва долго не могла оторвать лица от колен. Казалось, что все и вся видят её в клетке и только ждут, чтоб вновь загоготать, когда она поднимет затравленные глаза.

Обозлённые Куницы круто обошлись с ней - но то, что сделали сытые, уверенные в своей безнаказанности люди, было куда круче! Любишь животных?

Вот и побудь с ними на равных - без одежды ты будешь совсем как они. И попробуй докажи, крича из клетки, что ты человек.

Тишина мало-помалу наполнилась вздохами, шорохом и шуршанием. Замершие в присутствии людей звери теперь зашевелились, забормотали полушёпотом; какой-то зверёныш захныкал мать угладила его с торопливым приговором.

- Э-э… - Эва пугливо дёрнулась, когда её кто-то тронул за плечо; растрёпанная рыжая Лисичка прислонилась к решётке, вцепившись пальцами в прутья. - Ты что - человек, да?…

Эва кивнула.

- А зачем тебя - сюда?

- Я… была в Лесу с другом. Мы собирали фотоматериал о том, что натворил принц.

- Фотки целы? - Лисичка всунулась лицом в ячейку решётки.

- Да… наверное, целы. Их должны переправить в газету.

- Молодцы вы… - нерешительно помявшись, Лисичка пропустила руку между прутьев. - Дай лапу.

Они с невесёлыми улыбками обменялись рукопожатием и придвинулись поближе друг к другу; к диковинной соседке по неволе подтянулись и матёрый Лис, и худая Лиса.

- Олень жив?

- Жив, - Эва рада была поговорить, почувствовать, что не одинока, но подарок Волчка за щекой мешал и она вынул отмычку изо рта; лисьи глаза удивлённо и заинтересованно изучили странный металический крючок в пальцах девчонки.

- Это ключ, - одними губами произнесла Эва. - Ключ к любому замку.

Но я не умею…

В проходе между клетками опять затопали; Эва и Лисы отпрянули от решётки, отступили к задним стенкам.

- Куда его?

- Давай сюда, - ловчие отперли клетку в противоположном ряду и втолкнули рослого парня в полувоенной форме.

- Не врубаюсь, - краем рта прошипела Лисичка, - на кого принц охотится? Этот - не из его людей…

В слабом свете фонаря, что освещал проход, Гиена присмотрелся к заключённым импровизированного концлагеря. Сплошь звери. Вот только…

Напротив, чуть наискось - вроде бы из дочерей Евы, но в полутьме толком не разобрать. Он просто оценивал обстановку - и обзор только добавил ему камней к тяжести на душе. Звери сдали его людям - и ладно бы за дело! За слова, из вредности сдали, чтоб ему солоно пришлось. А принцу зверячья подлянка оказалась в масть - отснять его наколки камерой «панасоник», из-под палки заставить оболгать этот захранный лес и себя самого, ради только того, чтобы кретинская аудитория ТВ хлопала принцу в ладоши, когда он накроет Лес ковровым бомбометанием. И, если потом хватятся - где ж тот наёмник? пресс-секретарь Джуанина, подлыгало поганое, бесстыже поморгает в камеру и с достоинством ответит - сбежал наёмник. Испарился, яко дым. Не уследили. Решётку разорвал зубами - и утёк. А он, о котором идёт речь, будет тогда гнить в скотомогильнике.

Гиена чуть не зарычал от бессильной ярости. Он был зол на всех - на себя, на зверей, на принца. И надо-ж было так ляпнуть тогда Оленю про это приплод!…

Он долго сидел так, загрузившись до оцепенения в свою злую тоску и безнадёгу - пока не услышал тихий звук металла, царапающего металл. Что это?…

На другой стороне Лис и девчонка - теперь видно, какой она породы - с опаской и оглядкой пытались что-то сделать с замком клетки.

- Не получается… - едва донеслось до него.

- Дайте мне, у меня получится, - зычно прошептал он, припав к своей дверце; девчонка и Лис недоверчиво посмотрели на него, переглянулись…

- Дайте! - он высунул руку. - Кидайте сюда, я подберу.

- Погоди, Эва, - Лис придержал девочку, уже готовую бросить ему отмычку. - Слушай, человек, - ты должен освободить нас всех…

Гиена представил, сколько времени займёт эта возня - и выругался шёпотом.

- Если ты вздумаешь уйти один, - продолжил Лис с расстановкой, - мы поднимем крик - все, хором. И тебя схватят. Ну что, согласен теперь?…