Охота на Белого Оленя

Волчок - тот вообще вокруг Оленя чуть не на руках ходил, горя желанием ещё какой-нибудь подвиг совершить, а то вот он прямо на врага выехал, а все кавалерийские карабины и ножи за - гонщиков достались Турам и взрослым Волкам; он уже затёр свой белый бинтовой хайратник жёваной листвой - и другие вьюны и вьюницы по его примеру тоже перетянули волосы кто чем, для геройской красоты.

Примчался юный Тарпан на мокике и поведал, что газ - вообще туфта, на скорости газовую зону запросто можно проскочить, если задержать дыхание; выглядел он всё же чуток забалдевшим - похоже, не один раз ставил этот опыт.

- Молоток, Тарпашка! - Волчок враз обзавидовался, что ему самому это в голову не взбрело, но виду не подавал. - Дай пять!

- Не, вы слушайте! - взволнованно встряхивал гривой Тарпан. - Там, за газом - люди в Лесу!…

- Где? сколько?! - тотчас наскочил на него Рысь.

- Двое, - Тарпан растопырил пальцы победным знаком. - Это не охотники - пацан с девкой, без оружия. Из какого-то, - наморщил он лоб, союза не-пойми-чего, вроде - «Наслаждайтесь, но не разрушайте», я не врубился. Они наше радио слышали.

- По машинам, - скомандовал Олень, и Волчок мухой взлетел в седло, глазами призывая вожака. - Рысь, возьми Паленую, а ты, - обратился он к Тарпану, - поедешь первым, покажешь дорогу.

Людей они нашли в доме Куниц-Еловых - и судя по тому, как они выглядели, встретили их неласково. Кое-кто из Куньих уже погиб сегодня; женщины семейства были в чёрных платках и с опухшими глазами, а у мужчин злоба и траур были написаны на лицах; Волчок плаксиво ощерился и судорожно сглотнул, завидев вытянувшихся на столе под простынями двух знакомых кунят - их кроссовки он знал не хуже, чем лица.

Пожалуй, только Олень холодно глядел на сжавшуюся в углу парочку.

- Гвалт их зарезать хотел, - буркнул парень с дубиной и мотнул головой в сторону стола. - Его ребята…

Гвалта, отца, видно не было - где-нибудь в сарае об стенку бился или нож точил.

Волчок шумно, неровными рывками, задышал носом, медленно стёк на корточки - и тонко завыл, сунув лицо в ладони.

Олень бегло оглядел содержимое рюкзаков, вываленное на пол - сигареты, сухое молоко, сахар, мука в пакетах, масло, походные аптечки, два «полароида».

- Ну - что с ними делать?

- Мы вам помочь пришли, - всхлипнула исцарапанная девчонка. - Вы же звали…

- Мы сразу сказали, что и как, - паренёк еле сдерживал голос от срыва. - Как же так можно?!…

- А это - можно?!! - тыча на кунят, завизжала одна из Куниц. - А ещё люди называетесь!!…

Востря когти, Куница напирала на людей - но наткнулась на протянутую поперёк руку Оленя.

- Тихо, - осёк он. - Хватит.

Отрезвев, та отступила.

- Я слушаю, - обратился Олень к людям.

- Мы из природоохранительного союза, - всё ещё затравленно озираясь, начал паренёк. - У нас союз «Наслаждайтесь, но не разрушайте»…

- То есть филиал, тут, в городе, - прибавила девчонка. - Мы услышали вашу передачу и сразу… - …пошли сюда.

- А патрули на периметре? - перебил Олень.

- А! эти… - хмыкнул парнишка. - Они не в ту сторону смотрят.

- Вот мы хотели принести, - девчонка носом показала на рассыпанные продукты. - И заснять, что тут происходит, чтобы потом в газету…

- Ну что ж, спасибо, - кивнул Олень, - а за приём не обижайтесь. Больше вас никто не тронет, но лучше вам тут не маячить - идёмте наружу.

- Вы и есть тот самый Олень? - спросила девчонка уже на дворе.

- Да, тот самый.

- А меня зовут Эва, Эва Пинто.

- Альдо Гиберти, - хмуро назвался парнишка.

- Честно говоря, - скосился на них Белый, - вы меня крупно озадачили…

- ?? - две пары глаз удивлённо заморгали.

- Я о том, как вы будете выбираться отсюда. Войти-то было легко, а выйти - проблема.

- О, нет! - замахала руками Эва. - Никаких проблем, синьор Олень! мы всё обдумали… Я выйду к лагерю принца, а Альдо с фотографиями перейдёт периметр ночью.

- Стрелять будут на шорох, - Олень встретился с Альдо испытующим взглядом, - а звери и люди шуршат одинаково, когда загребают ногами.

- Я бойскаут, - выпрямился Альдо.

- Лучше бы ты был Росомахой, - Олень отвернулся и коротко свистнул, к нему порхнула Горлинка.

- Быстро найди Хоря и скажи - двое людской породы будут обходить Лес для съёмки. Пусть им покажут работу принца. И ещё - Нетопырям и Совам собраться у родника на инструктаж, когда стемнеет.

Отрыдавшийся Волчок вышел от Куниц, растирая глаза кулаком, когда Олень заканчивал краткую речь:

- …за домашнюю живность я говорить не буду, она рождается приговорённой, но людям не мешало бы изредка мысленно примерять нашу шкуру, чтобы понять, каково тому, на кого охотятся. В конце концов люди - тоже немножко звери.

- Они хуже зверей, - выдавил Волчок, нагнув лобастую голову, и глаза его были как угли. - Звери не убивают ради потехи. Вся их ублюдская порода…

- Остынь, - промолвил Олень. - А то уже сам глядишь как охотник.

- А как ещё мне глядеть на них?! - взорвался Волчок, вновь чуя подступающее слёзное удушье. - Это у них, что ли, друзья там на столе лежат?!!…

- Нам очень жаль… - нерешительно начала Эва, но Волчок не дал ей сказать.

- Ни хрена вам не жаль!! вам всё до лампочки! Лес вам нужен только чтоб сюда приехать, развалиться на лужайке, похавать, выжрать и обломать всё, что цветёт! и слить в родник масло из мотора, потому что в городе нельзя, а тут можно! всё можно - и помыть свою тачку в ручье, откуда мы пьём, и насвинячить, и отлить прямо на муравейник, и кучу наложить, и на берёзе вырезать, что вы тут были! почему вы дома на обоях ножиком не пишете, а?! А чуть кто вылезет и скажет - Лес не твой! - вы сразу - Ах, зверьё! - и за ружьё! А вот этого не хотите?! - он выкинул руку, оттопырив средний палец.

- Зря ты на них напустился, - ответил Олень. - Эти - не такие.

- Все они такие, - прорычал Волчок в сторону. - Душегубы.

- Будешь возить Эву по Лесу, - приказал Олень спокойно. - И чтоб волос с неё не упал.

Вздохнув со стоном, Волчок брезгливо пфыркнул и скривил рожу, но перечить главнокомандующему не стал, только спросил:

- Где её потом свалить-то?

Для Альдо выкатили «харлей» старшего сына Куницы.

Дороги Альдо и Эвы разошлись - пока светло, надо было заснять как можно больше материала о преступлениях охотников.

Волчок гнал так, словно надеялся, что Эва не удержится в седле и на очередной колдобине сломает себе шею, но девчонка как припеклась к седлу умеет ездить вторым номером, зараза!… Кроме того, его подмывало тормознуть, завернуть голову и выложить ей всё, что он думает о людях. Он так и ждал, что она даст ему повод для ядовитых откровений - но девчонка нарочно вела себя как паинька, аж зло брало.

А у Эвы язык едва не отвязался извиняться всюду, где ей приходилось щёлкать «полароидом» над трупами и ранеными. Бывало и так, что Волчку приходилось за неё вступаться и в крик объяснять, что она чужим горем торговать не будет, а фотки сдаст в газету, чтоб все узнали о бойне в Лесу.

И столько он косых горящих взглядов перехватил, покрывая Эву, и столько раз отвечал недобрым волчьим прищуром, что к сумеркам уже чувствовал себя настоящим телохранителем.

- Всё, снимать больше нечем, - Эва втолкала в пакет последние отснятые карточки. - Надо отвезти это к Альдо.

- Без проблем, - стараясь выглядеть бывалым парнем, Волчок красиво и длинно сплюнул сквозь зубы. - Давай сюда, щас отправим…

На свист к нему неслышно подлетел Нетопырёк - и взвился, унося пакет.

Волчок уже прикинул, что Олень нахмурится, если узнает, что природоохранительница ушла из Леса не только битой и обруганной, но и голодной, да и воды ей как-то никто не предложил. В надежде на похвалу командира и ещё на что-то неопределённое он набулькал воды во фляжку и у кого-то - вроде для себя - взял пару толстых бутербродов с ветчиной; ему, как бойцу, дали сразу.