Америка XXI век

— Начальник штаба Стивен Гардер, сэр, — Кром зовет Ибсона к компьютеру.

— Наслышан о вас, майор, — улыбается с дисплея Гардер.

— У меня к вам просьба, Стивен.

— Я слушаю.

— Через несколько часов в городе будет майор Рас с моим корпусом. Их надо встретить, накормить и разместить.

— Сделаем.

— Спасибо. Утром я приеду в штаб.

Ибсон гасит компьютер и прямо в кресле забывается в тяжелом сне…

Минитмен и Питерс рассматривают друг друга. У Питерса крупная фигура и лицо боксера, в глазах легкое презрение. У Минитмена заляпанная грязью форма, коротко стриженые волосы, в глазах горячечный блеск. Они стоят в наскоро сделанном КП на берегу реки.

— Я заминировал оба моста и установил десять легких орудий, — докладывает Минитмен.

— Зарылись в землю. А вы не подумали, капитан, встретить противника в Гаррисберге?

— Вы здесь командуете, майор.

— Хорошо. До моего прихода мосты не взрывать.

Очень долго Минитмен из своего КП в бинокль рассматривает город на восточном пологом берегу. Там Питерс и еще спокойно. Минитмен нервничает. Вечером в городе начинает что-то происходить. Местами над крышами поднимается дым. Выстрелы и взрывы звучат все отчетливее и чаще, пока не перерастают в сплошной ровный гул. Изредка по мосту в сторону Минитмена проносятся бронетранспортеры Питерса. Уже в темноте он сам появляется на КП с рассеченным лбом. На мост въезжают танки.

— Орудия, к бою! — бешено кричит майор.

Минитмен судорожно ищет телефон. Артиллеристы сами начали стрелять. Первый танк вспыхивает. Остальные на ходу отвечают. Шальной снаряд рвется рядом с КП и Минитмен валится на землю. Питерс поднимает его за плечо:

— Беги, встречай танки!

Три орудия молчат. На съезде с моста горят два танка. Еще два танка прорвались вперед по шоссе. На мост въехала очередная пятерка…

В полночь Питерс взорвал шоссейный и железнодорожный мосты. Минитмен вернулся на КП.

— Все отлично, майор!

— Рано радуешься, капитан, — Питерс вглядывается в другой берег, — ну, вот, теперь начинается.

Холмы вспучиваются от мощных ударов гаубиц — их много: вся земля на западном берегу выворачивается наизнанку и смешивается с небом. Минитмен лежит лицом вниз, зажав уши руками и неумело молится Богу. Артудар нарастает, холмы мелко вибрируют, готовые рассыпаться в прах. Минитмен уже не молится, он немо воет от ужаса…

— Вставай, капитан!

Бомбардировщики утюжат Гаррисберг, на глазах превращающийся в руины. Гаубицы молчат. Наведенные через реку понтоны разваливаются. На западном берегу идет бой. Питерс бросает Эдварду пистолет-пулемет:

— Пошли…

Утром Кром нашел госпиталь Джамейки в пригороде Питтсбурга, вызвал к телефону дежурного врача:

— У вас работает медсестра Джейн Ибсон. Где ее можно найти?

— Перезвоните, я наведу справки, — через несколько минут, — Джейн Ибсон вместе с госпиталем из Нью-Йорка не вылетала.

Кром сообщает новость Ибсону. Фред застывает с чашкой кофе у рта. Ставит ее, набирает домашний номер. Связь есть, но телефон молчит. Почему Джейн не улетела на материк? Ибсону становится страшно…

— Сэр, машина ждет.

— Хорошо, поехали в штаб.

Там его встречают Гарднер и Рас. Ибсон с головой уходит в работу…

Ночью по правительственной связи Ибсона вызывают из Эдуарда. Он стоит перед экраном, трет грязную щетинистую щеку. С дисплея смотрит генерал Уорк:

— Правительство Переворота благодарит вас, полковник Ибсон. Приказываю сдать командование питтсбургским районом мне и вылетать в Эдуард.

— Зачем?

— Вы — инженер, Ибсон. Будете руководить строительством оборонительных сооружений на Миссисипи.

— Мы отступаем?

— Да. Нам придется уйти с Востока…

Глубокая ночь. Ибсон неподвижно стоит у экрана. Медленно подходит к телефону и набирает нью-йоркский номер. Джейн не берет трубку. «Это еще ничего не значит…»

7

В Айслипе Дегтярев решает принять бой. У него — 25 бойцов — интернационалисты — им деваться некуда. Они минуют бензоколонку. За ней к шоссе выходят два одноэтажных супермаркета.

— Отряд, стоять, — Дегтярев облизывает пересохшие губы.

Они молча, без приказов, ломают заряжающие аппараты. Кто-то включает давление и бензин заливает шоссе. Занимают позиции в домах и на крышах, готовят оружие ждут.

Машины едут медленно, словно крадутся. Останавливаются. Выпрыгивает человек и внимательно разглядывает лужу под ногами. Тишина взрывается очередями. Взлетает мощный сноп пламени: горит бензоколонка. Дегтярев бежит от жара, стреляя в черные клубы копоти. С него ручьями течет пот. «Мы уже в аду, в аду!» — грохочет в его мозгу. Шальная очередь сшибает его с ног…

Над ним склоняется рыжий солдат, сверлит колючим взглядом. Сумрачно. В глазах — кровавый туман. Дегтярев лежит на земле в кустах. Невдалеке перестреливаются пару минут — и опять тишина.

— Очнулся. Все. Там — берег, а здесь вокруг — террористы, — солдат взглядом не дает Дегтяреву забыться, — все, сержант, надо сдаваться.

Дегтярев мучительно и зло смотрит.

— Молчишь… Мой дом в Германии, мне надо туда. Я не собираюсь погибать за этот вонючий остров.

— Нет… драться… — шепчет Дегтярев.

— Куда — в тебе двадцать пуль, ходить не можешь. Ты, видно, из этой сумасшедшей России, — солдат разворачивается и уходит, слышен его каркающий голос и длинная очередь.

— Сссучий выродок, — Дегтяреву немного легче, он переворачивается на бок и ползет в другую сторону.

Из кустов выползает на пригорок. Навстречу из океана выходит солнце. Мягкие лучи касаются лица: он видит улыбку своей золотоволосой Олеси и через боль отвечает ей:

— Здравствуй… — улыбка утреннего солнца застывает в его стекленеющих глазах…

— Лейтенант, это дорога на Сент-Луис, — Марк Сой машет рукой на багровое закатное солнце.

По обочине федерального шоссе идем к зданию постовой службы. В дверях ждет Вадим. На полу — двое обезоруженных им полицейских.

— Раздевайтесь.

Они медленно складывают форму на стол.

— К стене.

Мы с Вадимом одновременно стреляем в бритые затылки. За спиной что-то шепчет Бриз.

— Марк, Вадим, переоденьтесь и остановите машину.

Тихо темнеет. Назойливо жужжат, собирающиеся на пир мухи. Я сижу за столом, бездумно методично щелкаю курком разряженного револьвера. Резко тормозит машина. Бубнят голоса. Лязгает дверца.

— Пошли.

На дороге стоит молоденький лейтенант в черном парадном мундире ОА:

— Вы не имеете права задерживать офицера Генерального Штаба. Я вот сейчас позвоню, — он вытаскивает телефон, но увидев лейтенанта Переворота, опускает руку.

Вадим заходит ему за спину, Марк держится у правой руки. Он спокойно забирает телефон. Я смотрю на лейтенанта в упор. Наглая припухлость меняется на его лице ошарашенностью и переходит в детскую робость. Он вертит головой, пряча взгляд. На его поясе кобура, но мальчишка забыл об оружии.

— Документы.

Марк протягивает их мне. Не спуская с мальчишки взгляд, кладу в карман.

— Кончай его, Вадим.

Из-за спины лейтенанта возникает рука с ножом, одним сильным точным движением отрезает голову. Вадим пинком отправляет ее в кювет. Я отворачиваюсь и иду в машину когда тело еще продолжает стоять…

Ночь. Вадим выжимает из двигателя больше 200 км/ч. Я не ощущаю скорости: в салоне тихо и неподвижно. Мы — замершая светлая точка на плоскости шоссе.

— Есть курить?

Вадим протягивает пачку дорогих сигарет. Курю, смотрю в темноту. Мне плохо: нудно настойчиво внутренности выгрызает чудовище. Это Джейн? Неужели смерть на такое способна?…

— Нас пытались остановить.

Пробуждаюсь. Рассветает. Вадим все еще за рулем. Марк с заднего сиденья подает мне гранаты. Проскакиваем спящий городок. Впереди пост патруля, на дороге полицейский. Открываю окно и начинаю стрелять. Эндрю с Марком тоже стреляют. Джон Хэмми лежит на полу. Тормозим, забрасываем машины и здание гранатами. Едем дальше.