Зов автострады

Мурдо громко рассмеялся:

— И те танкеры дойдут до того, что станут работать на Бодаха?

— Или на других экстремистов, да, — кивнул Лайэм. — Они могут даже не знать, на кого работают.

Мне вдруг сразу расхотелось есть.

— Они не сектанты, — сказал я, — и не экстремисты. Они просто, — я пожал плечами, — наивные и глупые.

— Ты сам рассказывал, что тебе угрожал маленький ребенок, — напомнил Лайэм.

— Да просто маленький мальчик играл в войну!

— Ага, с опасным оружием. — Лайэм, казалось, глубоко задумался. — Знаешь, с точки зрения охраны детства… Интересно, какое образование получает этот ребенок?

— Он умеет читать, — сообщил я. Лайэм только улыбнулся в ответ на это.

— Я обдумаю все это, — сказал управляющий. Он посмотрел на Келли. — Пометь это в моем ежедневнике.

Секретарша кивнула.

Позже, тем же вечером, я видел, как Лайэм шел по коридору, разговаривая сам с собой. Потом я понял, что он говорил по телефону. Возможно, он просто звонил домой, но я не очень на это рассчитывал.

X

УТРО ПОНЕДЕЛЬНИКА

Я проснулся около семи, как только стало светать. Но не свет разбудил меня. И моя тревога не прошла. Я лежал, глядя на маленькие красные циферки на часах, прикрепленных на койке надо мной, и не мог понять, отчего проснулся. Потом я услышал это: гулкий отдаленный рокот, нарастающий с каждой минутой.

Вертолет. Этот звук всегда вызывал у меня ощущение угрозы. Как будто включилась мясорубка, готовая превратить тебя в фарш. Я свесил ноги с кровати и сел. В бараке все еще крепко спали. Осторожно ступая, я подошел к двери, тихо вышел и заглянул за угол. В одном теплом белье было холодно. Озеро просматривалось хорошо, оно было серое и недвижное под низким сводом облаков. Вертолет казался жирной черной кляксой, которая мчалась прямо на меня. Поравнявшись с деревней, он заложил правый вираж и развернулся к югу. Это был огромный двухмоторный «чинук». [8] Транспортный вертолет для переброски десанта.

Рокот разносился над всей стройплощадкой. Вертолет летел низко над Страткарроном, едва касаясь линии горизонта. Он исчез за горами, но шум двигателей еще долго слышался в тишине. Вот тяжелый гул зазвучал монотонно. Я сообразил, что вертолет завис.

— Это он за твоими бандитами, — услышал я голос Мурдо за спиной.

Я обернулся. Он стоял, как и я, дрожа от холода, в толстовке и комбинезоне, и наблюдал за вертолетом. Мне захотелось от души заехать ему в мрачную самодовольную физиономию. Есть такое свойство у людей с Льюиса [9] — они всегда ожидают худшего, поэтому редко разочаровываются.

— Думаешь, солдат станут посылать за переселенцами новой волны? — спросил я. — Ерунда! Это наверняка обычные учения.

Мурдо покачал головой:

— Не пытайся обмануть себя. Ты отлично знаешь, где он сейчас завис. — Он фыркнул. — Я уверен, социальные службы уже в пути. Они будут там, как только солдаты обеспечат безопасность на месте.

— Черт, и что мне было не держать язык за зубами! — в сердцах бросил я.

— Для парня из Глазго ты довольно сообразительный, — сказал Мурдо.

Мне снова захотелось врезать ему, но я только стукнул кулаком о ладонь:

— Мы должны что-нибудь предпринять! Он насмешливо взглянул на меня:

— Мы? Говори за себя. Но что мы можем поделать?

— Надо пойти в горы и прикинуть, чем мы можем помочь.

— Мы не можем драться с солдатами.

— Не можем. Но мы можем хотя бы подобрать тех, кто будет от них удирать. Или помочь им перенести пожитки.

— Это реально, — сказал Мурдо. — Пожалуй, тогда я с тобой прогуляюсь.

Я тут же рванулся бежать за трейлером. Мурдо схватил меня за плечо.

— Оденься, — сказал он. — И сходи пописать.

Через десять минут я был в кабине, Мурдо и Эван сидели рядом со мной. Никто не дежурил на крыше. А может быть, мы дежурили все, если вы понимаете, о чем я. Эван дымил своей утренней сигаретой, заставляя мозги поскорее проснуться. Я открыл боковое окно и включил печку на полную мощность. Сонный охранник у ворот махнул рукой и выпустил нас. Он, наверное, слегка удивился, когда я повернул налево, на Страткаррон.

Подпрыгнув на рельсах, мы пересекли железнодорожный переезд. Я снова повернул налево, потом направо, и мы поехали вверх по старой тропе. Она была уже расстояния между колесами, и мы ехали, прокладывая колею с обеих сторон от нее, но благодаря хорошим покрышкам машина не буксовала.

— Как далеко мы сможем проехать? — спросил Эван, когда мы взбирались по первому крутому склону.

— Во всяком случае, дальше этого места, — ответил я.

Машину сильно тряхнуло на ухабе. Мы подпрыгнули на сиденьях. Я волновался о том, что ждет нас впереди, но настрой у меня был бодрый. Через несколько минут мы уже были почти в облаках. Потом из облаков посыпалась колючая мерзлая морось. Я закрыл окна и включил дворники и фары. В кабине слышались только скрип и приглушенный стук дворников. Видимость была около ста метров. Мы ехали то вверх, то вниз, но преимущественно вверх.

Вот мы перевалили последний взгорок и наконец увидели внизу горную долину, в которой располагалось поселение. Я остановился, но двигатель глушить не стал, а, сбросив рычаг на нейтральную передачу, удерживал ногу на педали тормоза. Машина стояла на склоне, сильно наклонившись вперед. Вертолет, большой и черный на фоне белой полоски льда, стоял прямо под нами на берегу узкого озерца.

Около дюжины солдат в черных бронированных костюмах и закрытых шлемах окружили селение. Примерно такое же количество жителей селения столпились на дороге. Блестели разбитые стекла теплиц. От двух крайних домов поднимался едкий черный дым.

— О боже, они поджигают крыши! — воскликнул Мурдо, задохнувшись от возмущения.

Эван ударил кулаком по торпеде кабины. Он побледнел от гнева, костяшки сжатых в кулак пальцев побелели.

— Зачистка! — воскликнул он. — Это зачистка!

Он потянулся за дробовиком. Я перехватил его руку и с силой отдернул.

Двое солдат уже мчались к нам вверх по склону. Они подбежали с двух сторон трейлера, вскочили на подножки и застучали в окна. Я нажал на кнопку, и стекло в кабине опустилось. В окно просунулась голова в шлеме с забралом.

— Заглушите двигатель и сейчас же выйдите из кабины!

— Слушаюсь, — сказал я.

Солдаты спрыгнули на землю и навели на нас винтовки. Я посмотрел на своих товарищей.

— Ну, ребята, — сказал я, — пора.

Мы открыли двери. Мурдо и Эван спрыгнули на землю со стороны пассажирского сиденья. Я выключил двигатель и спрыгнул со своей стороны. Прежде чем мои ноги коснулись земли, трейлер покатился вперед.

Клянусь, это было не нарочно. Я действительно был слишком расстроен и просто сделал в точности то, что мне сказал солдат. Я заглушил двигатель и вышел из кабины.

Он ведь ничего не говорил о ручнике.

Огромный трейлер покатился вниз по склону. Я услышал пронзительные крики, затем выстрелы. Кажется, солдаты решили, что они имеют дело с подрывником-самоубийцей. Потом я увидел, что они стреляли по колесам. Я успел подумать, что это разумный ход.

Покрышки передних колес спустились как раз в тот момент, когда они свесились с края тропы в том месте, где она поворачивала к домам на берегу озера. Трейлер клюнул носом, его передний бампер с треском врезался в землю. О да, передняя часть машины успешно затормозила. Но трейлер продолжал двигаться вниз. Задняя его часть приподнялась в воздухе и, казалось, зависла так на секунду. Потом трейлер опрокинулся и с грохотом повалился вперед, как упавшее дерево, прямо на вертолет. Хватило пары секунд, чтобы топливо «чинука» и электрика трейлера нашли друг друга. И всем вокруг тоже хватило этой секунды, чтобы припасть к земле к тому моменту, как топливный бак взорвался. Это был не такой взрыв, когда обломки разлетаются повсюду. Просто огромный столб горящих паров бензина взвился в воздух, да так, что мне обожгло затылок.