Зов автострады

В глубине дома — кухня, в ней, похоже, было довольно холодно. Водопроводные трубы были обернуты кусками старого ковра и обмотаны веревками. У раковины стояли ржавое кайло, лопата и мотыга. На стене висела коса. Я кивнул на нее:

— И для чего это служит?

Эйлисс проследила направление моего взгляда:

— А, коса. — Она улыбнулась. — Я найду как ее использовать. Здесь снова взойдут колосья. Овес морозостойкий. Недалеко отсюда, вниз к Арданеаскану, есть пара участков с дикорастущим овсом.

— Эйлисс — оптимистка, — сказал бородатый сассенах [6] номер один. Почему-то раздраженным тоном. Он пожал плечами. — Мы нашли ее, вот и все. А Эйлисс надеется найти ей применение.

Эйлисс одарила его таким взглядом, что стало понятно: она нашла для косы еще одно применение. Но после этого они все переглянулись между собой, потом посмотрели на меня и заулыбались, как мормоны.

— Не хочешь ли показать ему наше поселение, Эйлисс? — спросил Ангус, шотландец. — Нам с Мартином надо возвращаться к работе. Встретимся на другом конце деревни.

— Пока, ребята, — сказала Эйлисс.

Они застегнули парки, надвинули капюшоны и, пригнувшись, вышли за дверь. Я допил чай.

— Хорошо, — сказала Эйлисс, она выглядела слегка смущенной, — давай я проведу тебя по селению, Джейсон Мейсон.

— Джейс, — поправил я.

— Ладно, Джейс, — согласилась девушка.

Она вывела меня из дома через заднюю дверь. Задняя стена дома была врезана в склон холма. Эйлисс повернула налево и провела меня вдоль узкого огороженного водостока, мимо мясного склада, где кроме мяса пахло еще чем-то.

— Козий сыр, — пояснила Эйлисс, когда я поморщился.

— Вы сами все это построили? — спросил я. Она оглянулась:

— Только теплицы. Каменные дома здесь были. Но когда мы пришли сюда, от них уже оставались одни стены.

— Сколько вас тут живет?

На этот раз она не оглянулась.

— Ну ты спросил!

— Это я уже слышал.

Она рассмеялась. И не объяснила почему.

Но она показала мне все. В теплице росли томаты и разные овощи, между их рядами была высажена всякая зелень. Повсюду из труб струилась вода, подогретая солнцем и солнечными батареями. Даже картошка росла — несколько квадратных метров. Навоз давали кролики и козы, которых держали в сараях на задворках. Мясо оленей и диких овец висело в холодной коптильне или вымачивалось в бочках с солью. Во втором доме я встретил родителей Николя, которые сшивали шкуры рыболовной леской на ножной швейной машине. Они оказались немногословны и едва взглянули на меня. Во время нашей прогулки я видел всего, может быть, полдюжины людей, которые приходили и снова уходили в горы — кто с дровами, кто с убитыми кроликами. Все только внимательно поглядывали на меня, но ничего не говорили.

— Это закаленное стекло, должно быть, стоит кучу денег, — заметил я, когда мы осматривали вторую теплицу.

— Оно из заброшенных домов, — объяснила Эйлисс. Я так и думал.

— Стеклорезы — удобные маленькие штучки, — сказал я. — И в пустом доме легко устроить охотничью засаду.

— О, ты видел их?

— Ага, по дороге из Дингуолла. Как вы дотащили все это мясо?

Она пожала плечами:

— Наняли машину.

Наняли, ага. Ну ладно. Я ничего не сказал.

— Нет, на самом деле наняли. Мы проделали это вместе с другими новыми переселенцами из-за Черного острова.

Она стояла очень близко, ее странный, солоноватый запах смешивался со свежим ароматом земли и растений.

— Эйлисс, — сказал я.

Она хотела что-то ответить, но тут дверь теплицы распахнулась и вошли наши бородачи — Мартин и Ангус. Эйлисс отступила на шаг назад и ударилась бедром о цветочный горшок. Она невнятно выругалась, отвернулась и принялась собирать совком высыпавшуюся из горшка землю. Мартин и Ангус присели на край высокой скамейки.

— Ну вот, — сказал Ангус, — ты посмотрел, как мы живем.

— Да, посмотрел, спасибо, — поблагодарил я. — Вы прилично тут обустроились. Хотя я не понимаю, почему вы выбрали такую жизнь.

Ангус искоса взглянул на Мартина. Здоровенный сассенах встал и слегка наклонился вперед. Он сцепил руки за спиной и выставил вперед бороду.

— Чтобы выжить, — сказал он. — Мир катится в трубу. В Америке торнадо пылесосят пшеничные поля. Тают вечные ледники, а там, где их никогда не было, все замерзает. Запасы нефти иссякли, мы по уши увязли в войне, которая в любой момент может превратиться в ядерную. Льды Гренландии вот-вот съедут в море. Так или иначе, города обречены. Мы живем так, как будут жить все, рано или поздно.

— Что за ерунду ты несешь? — сказал я.

— Что? — переспросил Мартин. Он выглядел слегка озадаченным.

— Вам просто нравится жить так. Если быть честными. Не пытайтесь убедить меня, что собираетесь пережить все на свете, все, что бы ни случилось. Если только вы еще не научились сами изготавливать пленки для солнечных элементов, лить сталь для своих самострелов и все такое. Не говоря уже о направлении ветра. Мартин пытался уследить за ходом моих рассуждений:

— Что ты имеешь в виду? Я показал рукой на запад:

— Ветер дует с запада. А что у нас находится в этом направлении? Атомная электростанция и вторая по величине база ядерного оружия после взорванного Росита. Если это оружие будет приведено в действие, вы погибнете вместе со всеми, разве что еще быстрее.

— А теперь слушай сюда, — начал Ангус. Мартин махнул рукой.

— Тут нечего говорить, — сказал он. — С такими, как этот тип, спорить бессмысленно.

— Отлично, — сказал я. — Я ухожу. Спасибо за чай. — У двери я обернулся через плечо. — Встретимся как-нибудь внизу, в деревне, Эйлисс.

— Может быть, — ответила она и отвела взгляд. — Пока.

IX

ВОСКРЕСЕНЬЕ, ВЕЧЕР

Я был уже на полдороге домой, когда позвонил Мурдо и спросил, куда я, черт возьми, подевался. Я ответил, что прогуливался в горах и уже возвращаюсь. Он сказал, что я идиот. Я ответил, что он не моя мамочка, и разговор дальше не пошел. Но весь остаток пути настроение у меня было приподнятое, и на объект я заявился около полудня. Управившись с поздним ланчем — пирогом со свининой и банкой пива, я отправился в барак. Скинул ботинки, растянулся на койке и урвал немного Шаббатного сна.

В семь вечера в столовке нас собралось немного — я, Мурдо, Фархад, секретарша Келли и управляющий Лайэм. Мы сидели за одним столом и поедали свои обеденные порции, разогретые в микроволновке.

— Нашел свою бандитку? — спросил Мурдо.

— Ага, — ответил я. — Они живут в маленьком селении за Аттадайлем.

— Вытащил ее куда-нибудь?

— Сидел бы я с тобой сейчас? Мурдо рассмеялся.

Лайэм положил вилку и посмотрел на меня:

— Что там о бандитах?

— Они не бандиты, — ответил Мурдо, прежде чем я успел вставить слово. Просто браконьеры и танкеры. [7]

— Все равно, — сказал Лайэм. — Давайте послушаем, что Джейс может рассказать об этом.

Я рассказал им о поселении, опустив все неловкие моменты.

— Это довольно тревожное известие, — сказал управляющий.

— А что тут такого?

— Вооруженная шайка, живущая в нескольких километрах от нашей линии электропередач. Тебя это не настораживает?

— Ой, перестаньте, — сказал я. — Они ж никому не угрожают. И в любом случае здесь полно этих поселенцев новой волны. По всей горной долине.

Лайэм кивнул:

— Это точно. Мы не проявили к ним должного внимания. А ведь они представляют собой угрозу безопасности.

— Никакая они не угроза! — горячо возразил я. — Зачем им вообще портить вашу линию электропередач? Они считают, что весь мир и так уже катится к черту в ручной тележке без их помощи.

— Люди с подобными убеждениями могут быть очень опасными, — заявил Лайэм. — Понимаете ли, эти сектанты, верящие в конец света, не всегда просто спокойно ждут, когда он наступит. Иногда они пытаются приблизить его. Или они подпадают под дурное влияние, или, — он поучительно поднял указательный палец, — среди них могут затесаться другие, с более воинственными настроениями.