Эльфийская ночь

         - Рябышев, - автоматически поправил Немец. - Прав. Ты всегда прав.

         - Ну уж, - польщённо смутился мудрец.

         - Почему он не погиб, когда мелкий убил дракона?

         - Его человеческое воплощение защитил Пагди — ровно как, полагаю, в своё время защитил этот меч и достойного Манаса. Если же спросишь ты меня, почему Пагди с такой охотою вернулся к тебе...

         - Не спрошу, - сказал капитан, поднимаясь из-за верстака.

         Совсем о другом он думал: мелкий Кави пропал.

         И снова оказался прав достойный мудрец: "драконья погибель" дрыхла в друпаде, ниже по склону холма, куда не докатились огненные волны. Мальчишка умудрился уцелеть после падения — и даже подобрать СВД. Так и спал в обнимку с закопчённой винтовкой, пока не нашли его эльфы из похоронной команды.

         Кави-старший собирался было оттаскать себя за уши, - от тревог и в назидание, - да капитан воспретил.

         - Герой, - сказал он при всех. Эльфёнок приосанился.

         - Спокойно, эльф, - великодушно рассмеялся Содара, - а ведь и взаправду герой.

         Капитан увёл принца в сторону, подальше от ушей:

         - Этот парень убил дракона. Куском дерьма. Дай ты ему дворянство.

         - Капитан... ты знаешь прекрасно, что не в одном лишь моём желании сокрыта суть вопроса. Его Величество никогда не даст эльфу подобных привилегий. Никогда.

         - Ты наследник.

         Его Высочество прищурился:

         - А ты — кто?

         - Ты наследник, - повторил капитан. - А я... пора мне домой. Одно скажу: береги Кави. Обоих.

         - Оба герои, - согласился принц. - Но эльфы.

         - Не об том думаешь, Высочество. Ты будущий царь... ну, император, как угодно. Монарху нужны рыцари, опора трона. Паладина вернее Кави ты не найдёшь.

         - Но он всего лишь эльф!

         - Этот "всего лишь эльф" спас Варту. Причём дважды, если даже не считать самого прыжка в прошлое. А ему для этого, между прочим-то, умереть пришлось.

         - Ради моей сестры...

         - Для него это одно и то же! - рявкнул капитан. - Правильная женщина — это и есть Родина. Не власть, не сортир на даче тёплый. Жена, дети... да просто люди вокруг.

         Немец перевёл дух.

         - Ты что, действительно не понимаешь? Он... они оба простые парни. Но они хотят служить чему-то великому. Так дай ты им это великое - позволь служить Варте! И хватит гадить мне в мозг: отпиши им это чёртово дворянство. Чтоб служилось веселее. Чтоб ни одна сволочь в Совете не посмела...

         - Законы, - мрачно сказал Содара, - законы Варты не дозволяют...

         - Перепиши. Царь ты или не царь.

         - Отнюдь нет!

         - Батя твой не вечен. Чем раньше войдёшь в силу — тем проще будет потом.

         Глаза принца нехорошо блеснули:

         - Надеюсь, Его Величество, да благословят его суры, продлит своё правление в вечность, - отчеканил он.

         - Впереди большая война, - пропуская мимо ушей ритуальные скороговорки, сообщил капитан. - На севере Степь, на западе — Пачим.

         - И гномы неспокойны... - подтвердил Содара, с удовольствием уходя от скользких вопросов престолонаследия.

         - Гнумы всегда неспокойны, — авторитетно согласился капитан. - Ты будешь хорошим императором.

         - Капитан!..

         - А если перестанешь перебивать — то, может, и до коронации доживёшь.

         Немец дождался, пока Содара сдует ноздри.

         - Ты будешь хорошим императором, - повторил он уверенно. - Потому что каждому времени нужен соответствующий лидер. А ты прирождённый военачальник, ты готов учиться. Ты любишь Варту, а после всего вот этого, - Немец широким жестом очертил низины, - Варта верит в тебя.

         - Капитан... пророчество Манаса гласит, что Варта падёт, как только...

         - Да хрен с ним, с Манасом. Он одно гласит — а ты другое гласи давай. Самые важные пророчества — это те, которые мы пишем сами. Единственно важные.

         Содара рассмеялся, поддаваясь чистой уверенности капитана:

         - Законы, пророчества... ты говоришь так, будто легко переписать начертанное. И предначертанное.

         - Коронуешься — и перечерчивай. Не люди для законов - законы для людей. И для эльфов. И для гнумов.

         - И для орков?

         - И для орков, - не принял подначки Немец. - Для всех. Закон — для людей. Потому что когда наоборот — это значит, что говно такой закон. И тогда люди тоже становятся говном. А когда закон говно и люди говно — очень скоро ни закона не останется, ни людей.

         Соратники помолчали.

         - Оставайся в Вишве, капитан, - сказал Содара.

         - Домой мне надо, - в тон ему ответил Немец. - Потому как долг революционный к тому нас обязывает.

         - А как же Севати?

         - А что Севати? Всю дорогу - "Севати, Севати"...

         - Спокойно, капитан, - рассмеялся Содара. - Ты хотя бы посмотри.

         Принц явно был уверен, что красота его сестры как минимум поколеблет революционную решимость капитана.

         Ридра умер на следующие сутки, ранним утром; сознание его так и не прояснилось.

         Сена жил ещё четыре дня, пока Немец не заставил зелёных магов отступиться. Он был уверен, что прямодушный силач-пачимец сделал бы для него то же самое.

Эпилог второй, лирический

         А потом скончался и старый император.

         Нет-нет, капитан его вовсе не убивал. Честно.

         Адинам почувствовал себя плохо в пути и вынужден был с полдороги вернуться в лагерь у Малых врат, где и слёг. К тому времени, как авангард Первого легиона во главе с Содарой вихрем ворвался в лагерь, Его Величество впал в беспамятство; принц не успел лично порадовать отца известием о победе.

         Капитан учинил допрос коменданту. Твур поначалу прятал глаза, но быстро убедился, что Немец за прошлое "стукачество" зла не держит, а даже вроде и одобряет.

         - Нет, нет, нет же!.. - твердил подследственный, - я верен Его Величеству, я всё делал верно.

         В доказательство он демонстрировал голубой пенал, таблетками из которого пичкал Адинама.

         Дошло до капитана не сразу.

         - Это?! - спросил он Твура.

         - Это, это, - закивал комендант, - "согласно инструкции".

         - Это - голубой, - сказал Немец севшим голосом. - Противорвотное. Не тетрациклин. Ты что наделал, скотина?!

         Но быстро выяснилось, что таблетки из голубых пеналов, - за большие деньги: коррупция — она и в Варте коррупция, - принимали также несколько богатых купцов. Все эти люди поправились.

         Зелёные маги в один голос утверждали, что император умирает не от чумы — ни земной, ни Великой. Капитан поверил не вдруг, но после натурных экспериментов вынужден был извиниться перед Твуром: противорвотное исцеляло ровно столь же надёжно, как антибиотик.

         Не меньшую эффективность продемонстрировали оба радиозащитных препарата, а также сульфадиметоксин.

         Немец распотрошил коробки с совсем уж белибердой: глюкозой, углём, аскорбинкой... Попробовал уменьшать дозировку, разделяя таблетки пополам, затем вчетверо...

         Для исцеления от чумы достаточно было любой крупицы любого земного лекарства. Тут уж развёл руками даже Дурта.

         - Эээ... - сказал достойный мудрец. - Эээ...

         Это было невероятно, и в иное время капитан ликовал бы — но сейчас думал совсем о другом. Он плюнул на эксперименты и наскоро организовал артель по расфасовке панацеи: надо было дожимать эпидемию.