Мёртвая зона

Он нежился в надувном кресле посреди бассейна, лениво потягивая лимонад и просматривая «Книжное обозрение “Нью-Йорк таймс”», когда к бассейну подошел Нго. Скинув сандалии, он присел на бордюр и опустил ноги в воду.

– О-ох! Как же хорошо! – выдохнул он и, улыбнувшись, посмотрел на Джонни. – Тихо, правда?

– Очень тихо, – согласился Джонни. – Как занятия на курсах, Нго?

– Хорошо, – отозвался тот. – В субботу мы едем на экскурсию. В первый раз. Очень волнует. Потащится весь класс.

– Поедет, – поправил Джонни и улыбнулся, представив себе, как выглядела бы группа желающих получить гражданство, наглотавшись ЛСД или псилоцибина.

– Прошу прощения? – Нго вежливо изогнул брови.

– Весь класс поедет.

– Понятно, спасибо. Мы поедем на политическое мероприятие в Тримбулл. Мы все радуемся, как нам повезло, что в этом году выборы. Это очень полезно.

– Еще бы! А кто будет выступать?

– Грег Стир… – Он запнулся и поправился: – Грег Стилсон. Он независимый кандидат на избрание в палату представителей США.

– Я слышал о нем, – отозвался Джонни. – А вы уже обсуждали его кандидатуру на занятиях?

– Да, мы говорили о нем. Родился в 1933-м. Сменил много мест работы. Приехал в Нью-Хэмпшир в 1964-м. Наш учитель сказал, что он живет здесь достаточно долго, чтобы не считаться ушлым кандидатом.

– Пришлым, – поправил Джонни.

Нго непонимающе смотрел на него с вежливой улыбкой.

– Человек, пытающийся сделать политическую карьеру в чужом городе или регионе, называется «пришлым кандидатом» или «чужаком».

– Понятно, спасибо.

– А тебе он не показался несколько странным?

– Для Америки – может быть, – согласился Нго. – А во Вьетнаме таких людей было много. Людей… – Он замялся, задумавшись, и тихо водил маленькими, как у женщины, стопами по воде. Потом поднял глаза на Джонни. – Я не знаю, как это сказать по-английски. На моей родине есть игра, которая называется «Смеющийся тигр». Она очень старая, и все любят ее, как у вас бейсбол. Один ребенок наряжается тигром, а другие дети пытаются поймать его. Он бегает и танцует, смеется с ними, но еще рычит и кусается, потому что это такая игра. В моей стране до коммунистов многие правители деревень играли в эту игру. Мне кажется, что Стилсон тоже знает ее.

Джонни с тревогой посмотрел на Нго.

Но тот безмятежно улыбался.

– Мы поедем и все сами увидим. А потом устроим пикник. Я приготовлю два пирога. Думаю, будет вкусно.

– Звучит заманчиво.

– Так и будет! – сказал Нго, поднимаясь. – А потом на занятии мы обсудим, что видели в Тримбулле. Может, напишем сочинение. Сочинения писать легче, потому что можно посмотреть в словаре нужное слово. Le mot juste [13].

– Да, иногда писать легче, чем говорить. Но мне никогда не удавалось убедить в этом учеников.

Нго улыбнулся:

– А как дела у Чака?

– Все нормально.

– Да, сейчас он счастлив. И не притворяется. Чак – хороший мальчик. – Нго поднялся. – Отдыхайте, Джонни, а я пойду подремлю.

– Ладно.

Джонни проводил взглядом маленькую, щуплую фигурку Нго в джинсах и выцветшей рабочей рубашке.

Ребенок, наряженный тигром, смеется, но еще рычит и кусается, потому что это такая игра… Мне кажется, что Стилсон тоже знает ее.

Снова укол беспокойства.

Надувное кресло мягко покачивалось. Солнце жарко пекло. Джонни снова опустил глаза в «Книжное обозрение», но читать расхотелось. Он отложил журнал, подгреб к краю бассейна и вылез из воды. До Тримбулла всего тридцать миль. Может, стоит туда съездить в субботу на «мерседесе» миссис Четсворт? Посмотреть на Грега Стилсона вблизи? Повеселиться. А то и пожать ему руку.

Нет! Ни в коем случае!

А почему нет? В конце концов, в год выборов политики стали его хобби. Так почему не посмотреть еще на одного?

Но что-то очень смущало Джонни. Сердце учащенно забилось, и он уронил журнал в воду. Чертыхаясь, Джонни успел вытащить его из воды, пока тот не размок.

По непонятной причине при мысли о Греге Стилсоне он постоянно вспоминал Фрэнка Додда.

Глупость какая-то! Он же видел Стилсона только раз по телевизору, и у него не могло сложиться никакого отношения к нему! И все же…

Держись от него подальше!

Может, так и следовало поступить, а может, и нет. Наверное, в субботу все-таки лучше съездить в Бостон. И сходить там в кино.

Но когда Джонни добрался до гостевого домика и переоделся, его охватило непонятное чувство страха, похожее на старого друга, которого втайне ненавидишь. Да, решено: в субботу он поедет в Бостон. Так будет лучше.

Месяцы спустя Джонни часто перебирал в памяти все детали той субботы и никак не мог вспомнить, как и почему он все-таки оказался в Тримбулле. Он выехал в Бостон – а это совсем другая дорога – и намеревался посмотреть игру «Ред сокс» в Фенвей-парке, а потом прокатиться в Кембридж и порыться там в книжных магазинах. А если останутся деньги (четыреста долларов из премии, полученной от Роджера, он переслал отцу, чтобы тот перечислил их на счет клиники «Истерн-Мэн», – сущая капля в море его долга), можно сходить в кино на музыкальный фильм «Тернистый путь». Отличная развлекательная программа, да и день 19 августа выдался под стать: мягкий и ласково теплый, как бывает только в Новой Англии.

Джонни наведался на кухню большого дома, приготовил себе три внушительных сандвича с ветчиной и сыром, убрал их в старомодную плетеную корзинку для пикников, которую нашел в кладовке, и нерешительно добавил упаковку пива. Он чувствовал себя превосходно. Никаких мыслей о Греге Стилсоне и его доморощенной охранной команде из байкеров.

Джонни поставил корзинку с припасами на пол «мерседеса» и поехал на юг по 95-й автостраде. До этих пор никаких вопросов. А потом в голову полезли всякие мысли. Сначала вспомнилась мать на смертном одре. Ее перекошенное лицо, скрюченная рука на одеяле, глухой невнятный голос, будто рот был забит ватой.

Разве я не предупреждала? Разве не говорила, что так будет?

Джонни усилил звук радио. Из стереодинамиков несся старый добрый рок-н-ролл. Он пролежал в коме четыре с половиной года, а рок-н-ролл продолжал жить полной жизнью и отлично сохранился. И слава Богу! Джонни начал подпевать.

Он уготовил тебе великую миссию. Не беги от Него, Джонни.

Радио не могло заглушить голос матери, звучавший в голове. Она все равно выскажет все, что считает нужным. Даже из могилы!

Не прячься, подобно Илие, в пещере и не заставляй Его посылать кита, чтобы он проглотил тебя, как Иону.

Но морское чудовище проглотило его. Только называлось оно не левиафаном, а комой. И провел он в ее чреве четыре с половиной года! Куда уж больше?!

Джонни так погрузился в свои мысли, что проскочил поворот. Старые призраки не сдавались и не желали оставить его в покое. Ладно, придется проехать дальше и развернуться.

Ты не горшечник, а глина в Его руках, Джонни.

– Да что такое?! – с досадой пробурчал он. Надо выкинуть эту ерунду из головы. Его мать тронулась умом на религиозной почве – не очень-то лестная формулировка, зато точная. Рай в созвездии Ориона, ангелы в летающих тарелках, подземные царства. Она была так же безумна в одной области, как Грег Стилсон – в другой.

Бога ради, перестань зацикливаться на этом парне!

…И если благодаря вам Грег Стилсон окажется в палате представителей, вы сможете сказать: «Горячие сосиски! Наконец-то хоть кто-то занялся делом!»

Джонни добрался до шестьдесят третьей нью-хэмпширской автострады. Поворот налево вел в Конкорд, Берлин, Риддерз-Милл и Тримбулл. Он машинально повернул налево, занятый совершенно другими мыслями.

Роджер Четсворт – а он отнюдь не доверчивый простак – смеялся над Грегом Стилсоном, будто тот был комиком, как Джордж Карлин и Чеви Чейз в одном флаконе. Он – клоун, Джонни.

А если это так, то и проблем со Стилсоном никаких нет, верно? Он просто забавный чудак, чистый лист, на котором избиратели напишут свое послание политикам: «Ребята, вы нас так достали, что на пару лет мы решили избрать этого придурка». Может, этим все и ограничивается. И Стилсон всего лишь безобидный дурень, не имеющий ничего общего с расчетливым и разрушительным безумцем Фрэнком Доддом. И все же… у них есть нечто общее!