Живой проект: солдат (СИ)

« 22 августа.

Здравствуйте, Анна.

Представляться не буду. Передо мной стопка отложенной для вас корреспонденции. Адрес на конверте, поэтому направляю письма незамедлительно. Не считаю необходимым напоминать вам о правилах корпоративной этики, уверен,  вы с ними знакомы. Как человек, я могу вас понять, и потому об использовании служебного положения докладывать не планирую. Автора писем, если эти сведения вас интересуют, в числе живых проектов более нет».

- Мама, мы дочитали Винни Пуха!

Малыш встретил Анну у калитки. В руках его была жердочка. Бабушка шла следом.

- Какой молодец, - улыбнулась Анна, слезая с велосипеда. – Чем же все закончилось?

- Кристофер Робин посвятил Винни Пуха в Рыцари! Сядь, я тебя тоже посвящу!

Анна присела перед сыном и спросила не без сомнения:

- А разве мамы бывают Рыцарями?

- Это просто, не бойся!

С этими словами мальчишка притронулся жердочкой к плечу Анны и торжественно произнес:

- Встань сэр Аня Кирина де Мама, вернейший из моих Рыцарей!

- Мэм, - тихо поправила бабушка сзади.

- Мам, - кивнул малыш.

- Спасибо, - улыбнулась Анна и поднялась.

В комнате на кровати сына лежала дочитанная книжка. Присев на край, Анна раскрыла ее на последней странице и начала читать. Через какое-то время на лице ее появилась улыбка. Она читала:

- «Пух, обещай, что ты меня никогда-никогда не забудешь. Никогда-никогда! Даже когда мне будет сто лет.

Пух немного подумал.

- А сколько тогда мне будет?

- Девяносто девять.

Винни-Пух кивнул.

- Обещаю, - сказал он.

Все еще глядя вдаль, Кристофер Робин протянул руку и пожал лапку Пуха.

- Пух, - серьезно сказал Кристофер Робин, - если я… если я буду не совсем такой… - Он остановился и попробовал выразиться иначе: - Пух, ну, что бы ни случилось, ты ведь всегда поймешь. Правда?

- Что пойму?

- Ничего. – Мальчик засмеялся и вскочил на ноги. – Пошли.

- Куда? – спросил Винни-Пух.

- Куда-нибудь, - сказал Кристофер Робин».

Дочитав, Анна закрыла книгу и положила на тумбочку. В дверях появился отец.

- Собери, что завтра увезти, - сказал и вышел.

- Коробки на террасе, пап! – повысила голос Анна.

Время близилось к полудню, потихоньку распогодилось.

- Ань, а где Валькин велосипед? – донеслось из соседней комнаты.

- Убрала уже, - прошептала женщина, глаза стремительно наполнялись слезами.

- А? – настаивал дед за стеной.

- Убрала! – крикнула она срывающимся голосом.

Через минуту отец услышал сдавленные рыдания и вошел в комнату.

- Ну что ты, доченька…

Присев рядом, он обнял Анну за плечи и прижал к себе.

«11 октября.

Здравствуй, Валет.

Вряд ли я когда-нибудь решусь отправить это письмо. А если и решусь, даже с указанным порядковым номером, оно не найдет тебя. Такова жизнь, дружок. Думаю, о невозможности отношений между нами ты прекрасно осведомлен или хотя бы догадываешься. Я рада, что ты ни разу не затронул эту тему. Тебе, скорее всего, и в голову не могло прийти… впрочем, не важно.

Чертовски тяжело стало работать с вашей братией после того, как ты уехал. Я никогда не думала, что способна вляпаться в подобную историю. Я смотрю в их лица и вижу тебя. Я боюсь, что кто-то из них проявит ко мне интерес… боюсь, убью на месте, если кто-то посмеет взглянуть на меня так, как ты. Я не буду ждать тебя, это пустые надежды. Я слишком хорошо знаю, как коротка ваша память. И еще, я слишком хорошо знаю: чем ближе окончание контракта по рождению, тем горячее точки, в которые вас посылают. Пережить последние два года – редкая удача. Ты хотел бы, чтобы я девять лет надеялась на твое возвращение и, в конце концов поняла, что тебя больше нет? Вряд ли ты понимаешь, каково это. Я и сама не понимаю, но мне уже тяжело. Безумно тяжело. И мне дико от осознания того, что я пишу тебе, думаю о тебе, люблю тебя, чертов клон.

Ты никогда не узнаешь этого. Ты никогда не появишься здесь. И ты не увидишь своего ребенка. Первого ребенка от клона корпорации. Его или ее будут звать почти как тебя: Валькой. Я это сегодня решила и вот, сообщаю тебе. И мне ни капельки не страшно. И не стыдно.  И если вы будете похожи как две капли воды, я обещаю, никогда не отведу взгляда, если люди будут узнавать в моем ребенке тебя. Мне сейчас кажется, что я ношу ребенка корпорации. Представляешь, какое это чувство? Конечно же, нет… Это потрясающе! И я не знаю, как поделиться с тобой своим счастьем. Я могу лишь писать в никуда. Что люблю. Что помню. Что не забуду. Что благодарна. Что счастлива.

Прощай.

Твоя Аня»