В финале Джон умрет

Ах да, точно. Наверное, здесь у тебя целая коллекция трупов, ты их штабелями складываешь…

…затем поезжай к Эми и расскажи обо всем Джону. Расскажи все как есть. Затем позвони Дрейку и покажи ему тело. Расскажи ему правду — что ты отключился, а потом нашел ее здесь. Честное слово, если я настолько опасен, то ради всеобщей безопасности будет лучше, если меня посадят под замок.

Я поднялся на ноги, положил руку на дверь…

Хорошо, теперь войди внутрь, разверни брезент и посмотри на то, что ты совершил…

…и закрыл ее.

Навесил замок и поплелся в дом.

Глава 11 КСТАТИ…

Сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать одно: если бы я зашел в сарай и увидел, что там лежит, то через минуту пустил бы себе пулю в лоб.

Глава 12 ЭМИ

Обратно я ехал по собственным следам, включив свет в салоне и примерно раз в четыре секунды нервно поглядывая по сторонам. Подъехав к дому Эми, я обнаружил Джона, согнувшегося в три погибели под капотом его «кадиллака». Я прошел мимо: ужасная новость сжалась пружиной внутри, словно твари, которые выскакивали из людей в фильме «Чужой».

— Аккумулятор сдох? — спросил я.

— Надеюсь, что нет.

С локтя Джона свисала спутанная елочная гирлянда, а в снегу валялись мотки кабеля.

— Рождество для этого гада наступит позднее, чем обычно. Оно настанет, как только я его найду. Перчатки привез?

— Нет.

— Ладно… Печеньем поделишься?

Он увидел выражение моего лица и выпрямился.

— Дейв? Что случилось? Ты надел новую рубашку? — встревоженно спросил он.

— Положи все это. Я, кажется, во всем разобрался.

— Что? Разобрался?

Я зашел в теплый дом, думая о том, что предстоит еще один из неприятных разговоров, которыми полна жизнь.

Рассеянно потирая замерзшие пальцы, я услышал, как Джон подходит к двери — и внезапно запаниковавший разум стал выдавать отчаянные, безумные идеи.

Можно сказать, что произошел несчастный случай.

Ага. Ты сможешь это провернуть. Приведешь свидетелей, которые расскажут о том, как ты порезал артерию, вырезая сердцевину у тыквы. В отделении неотложной хирургии найдутся доказательства того, что ты пролил себе на промежность полчашки свечного воска, и Дженнифер вызывала для тебя «скорую». А ведь был еще случай с горячим пистолетом для склеивания. Тебе поверят, все убедятся в том, что ты не убийца, а просто невероятный кретин. Понимаете, офицер, я проезжал мимо дома и увидел в окне исхудалое существо, похожее на бритого наголо бабуина — наверное, оно сбежало из местного цирка, где бедолагу не кормили. Я решил, что оно тем более опасно для обитателей этого дома, достал пистолет и уложил существо одним выстрелом. Любопытно, что именно в этот момент случайно отвалился мой пенис, и я оказался…

ХРУСТЬ. ХРУ–УСТЬ.

Над головой.

Скрипящие половицы.

Я остановился, затаил дыхание и прислушался. Ветер? Где–то наверху щелкнула захлопнувшаяся дверь.

Я быстро и тихо пошел к лестнице, не сводя глаз с темного проема на втором этаже. Судя по выражению лица Джона, гостей он не приглашал. Я достал из кармана пистолет и направил его в сторону лестницы.

Подходите, сволочи. Давайте спускайтесь. Посмотрите на Дэвида в худший момент его жизни, обреченного провести остаток своих дней в тюрьме или где похуже. Подходите, у него еще есть четырнадцать патронов. Вы, черт побери, выбрали не ту лестницу и, черт побери, не тот день.

Я услышал, как открылась и закрылась еще одна дверь. Кто опаснее: существа, которые умеют открывать двери, или те, кто не умеет?

Я стал тихо и медленно подниматься по лестнице. Ступил на скрипучий пол коридора. Все двери закрыты, кроме одной — двери в спальню. Сначала стоит проверить библиотеку. Я взялся за медную ручку двери и стал поворачивать, пока не щелкнул замок. Дверь открылась. Ничего — только темнота. Я нажал на выключатель, и свет немедленно зажегся.

Медузы там не оказалось.

Я попятился и попробовал открыть дверь справа. Ванная. Здесь свет не нужен: я и так видел, что она пуста, и — ты смотри! — мешок с салом исчез.

Я вернулся в спальню. Вытянутые вперед руки напряженно сжимают пистолет, двигаются синхронно, словно пушка танка. Снова эти старые, забытые ощущения: в ушах шумит кровь, в мозгу летают искры, на коже проступил холодный пот. Наверное, моя одежда окончательно провоняла.

Что–то задвигалось во тьме.

Тонкая фигура, ростом почти с человека.

Тело серое, как у носорога.

Заметив меня, фигура замерла.

Струйка пота стекла по лбу и обожгла левый глаз.

Срань господня! Это же бритый бабуин!

У меня на мушке оказалась очень худая и бледная девочка в сером свитере с логотипом университета «Нотр–Дам», который она носила, словно платье.

— Ой! Эми! Привет! — сказал я.

Волна облегчения, словно снежная лавина, похоронила под собой все мои мысли.

Эми сделала несколько шагов назад, теребя большим пальцем щетинки зубной щетки, которую держала в руках. Другая рука заканчивалась пустым рукавом.

— Привет! — слишком громко пискнула девушка. — Вам что–то нужно?

— Нет–нет, все в порядке. Просто мы беспокоились о…

Я совершил огромную ошибку: непринужденно — хотя,

наверное, сложно казаться непринужденным, когда у тебя

пистолет, — попытался взять Эми за руку, намереваясь убедиться в том, что это она, а не призрак.

Пальцы наткнулись на очень твердое и очень реальное предплечье, но Эми отдернула руку, и вместо кисти я схватил пустоту.

Девушка нырнула в спальню и захлопнула дверь. Я тупо посмотрел на пальцы и пришел к двум выводам: Эми Салливан жива и она лишилась левой руки.

— Эй! Постой! — завопил я, колотя по двери с пистолетом в руке — именно так, как сделал бы вооруженный насильник. — Это же я!

— Ладно! — ответила она.

Что–то проехало по полу и ударило по ручке двери: Эми чем–то забаррикадировала дверь — возможно, комодом.

— Нет! Не волнуйся! Я не вооружен! Ну, то есть вооружен, но я не собираюсь причинять тебе вред. Мы тебя обыскались.

— Я здесь! — Эми подбавила голосу искусственной сладости, словно пытаясь успокоить бешеную собаку. — Уходите!

Я запихнул пистолете карман куртки и прижался к двери.

— Эй! Где ты пряталась?

Нет ответа. Девушка что–то тихо бормотала — наверное, говорила сама с собой. Бедняжка.

Я побрел к лестнице. Одна загадка решена, но ее заменили десятки новых. Во–первых, кого же я убил?

Джон поднялся по лестнице.

— С кем ты разговаривал?

— Я ее нашел. Она в своей спальне.

— Черт. Ну, ты крут, — сказал Джон, взглянув в сторону спальни. — Значит, она все время сидела там? Типа, сложилась пополам и спряталась в ящике стола?

— Не знаю, Джон. Мне все равно. Она хочет, чтобы мы ушли.

— Уверен?

— Джон, нам нужно поговорить.

Я развернул его, и мы спустились в гостиную — именно в тот момент, когда за окном замигали красно–синие огни. В дверях мы столкнулись с полицейским Дрейком.

— Что происходит? — спросил Дрейк, стряхивая снег с плеч. — Эми позвонила в службу спасения и сказала, что в доме вооруженные грабители.

Дрейк пошел наверх успокаивать Эми, а мы с Джоном сели за зеленый обеденный стол на кухне и стали ждать. Джон вытащил что–то, похожее на пачку табака, и спросил:

— Как думаешь, она не будет возражать, если я здесь покурю?

— Джон, я кого–то убил.

Слова повисли в воздухе, и я успел на долю секунды задуматься о том, сколько людей произнесли эту фразу, а потом все равно жили долго и счастливо.

— В моем сарае чей–то труп.

— Джефф Волфлейк? Неужели место менеджера освободилось?

— Нет. По дороге домой появился какой–то парень — а может, и не парень, — посадил на меня что–то типа слизня и задал кучу вопросов.

— И ты его убил.

— Нет–нет, он сбежал. Похоже, я убил другого, который не имеет никакого отношения к этому парню. Парень просто к слову пришелся.