Мастера книги

– Не только. Мы действительно любим друг друга. И я хочу, чтобы мы были свободными от всех них.

– И он даст нам эту свободу?

– Дать могут только рабство. Свободу тебе придется брать самому. Мы лишь можем помочь тебе вырваться.

– Ты можешь рассказать мне о нем?

– Мне нечего рассказывать. Он – пустота, и мы видим в нем лишь то, что отражается от нас. Для тебя он будет совсем другим, чем для меня.

– У вас что-то было? – не удержался я от этого идиотского вопроса.

– О, да ты ревнуешь! – Алина довольно улыбнулась. – Когда ты думал, что я – постельная шпионка, ты меня не ревновал.

– Это другое.

– И да и нет. На секс никакого намека, но в ином плане… я не знаю, как тебе объяснить. Так, наверно, происходит в дзен между мастером и учеником.

– Как вы с ним познакомились?

– Не помню. Он приходил ко мне с самого детства, когда родители оставляли меня одну. Сколько я себя помню, он был всегда рядом.

– А что родители?

– Они где-то вычитали, что воображаемые друзья – это не такая уж и трагедия, и даже подыгрывали мне, когда я была маленькой. Ну а позже я была уже слишком большой, чтобы рассказывать им обо всех своих тайнах. Так что он, скорее, мне, как отец. А теперь извини, но мне пора. Через пять минут тебя навестит куратор, а в мои планы встреча с ним как-то не входит.

– Я увижу тебя? – спросил я срывающимся голосом. Тогда я был готов отдать все, чтобы она не уходила.

– Это зависит лишь от тебя. Я буду ждать тебя там, где никто не будет властен над нами.

– Тогда я приду. Только дождись.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю.

Мы встали из-за стола. Я хотел ее обнять, но она меня остановила.

– Нет… не надо, – попросила она сквозь слезы, – мне трудно… нелегко от тебя уходить… но я должна… с тобой они ничего не сделают… я буду ждать! Только приди пожалуйста.

Затем она повернулась и, не оглядываясь, быстро вышла из квартиры. А я разревелся, как последний дурак.

Новая Глава

Куратор ворвался в квартиру даже немного раньше, чем предсказала Алина.

– Где она? Какого черта тут происходит? – набросился он на меня с порога. Он был зол, растерян и испуган одновременно, причем настолько, что даже не попытался, как обычно, скрыть свои чувства от посторонних глаз.

– Она с ним заодно, и она ушла, – признался я, так как скрывать это не имело никакого смысла.

– Как ушла? Куда ушла?

– Просто взяла и ушла.

– Черт! И ты ее не остановил?

Вместо ответа я грустно вздохнул.

– Но как? Как, черт возьми, такое вообще возможно? Мы же ее проверяли…

– Ее все проверяли…

– Не понимаю.

– Он действует за пределами лабиринта судьбы, а это как из четвертого измерения. Поэтому вы не можете ничего с этим поделать.

– Ну и черт с ним. Меня сейчас больше волнует эта мерзавка. Где она? Ты можешь ее найти?

– Боюсь, что нет, да если бы и мог… я не стану ей вредить.

– у так не вреди. Я просто хочу понять… давай, действуй. Быстрее!

– Мне нужен компьютер, – заявил я.

– Нет времени, – отрезал куратор.

– Тогда хотя бы ручка с бумагой.

– Блин, выложил в кабинете! А у тебя что нет своей?

– Так мне не надо.

– Тогда ищи! – рявкнул он, и мы бросились переворачивать все вверх дном.

К счастью для хозяев, мы нашли ручку и полуисписанную непонятным почерком тетрадь до того, как перевернули в квартире все вверх дном. Несмотря на то, что наше жилище гарантированно прослушивалось, это доказывало столь быстрое появление куратора, я не хотел, чтобы он благодаря мне еще раз стал свидетелем нашей последней беседы. Поэтому я начал писать с того самого момента, как Алина, стуча каблучками, вышла из квартиры, нажала кнопку вызова лифта, потом передумала и пошла по лестнице вниз. Вот только из дома она даже не вышла.

– Она что, растворилась в воздухе? – ошалело спросил куратор.

– Понятия не имею.

– Она хоть тебе сказала, с кем мы имеем дело?

– Не успела. Или не захотела.

– Вот же блядь! – сказал куратор, а потом так витиевато выматерился, что любой сапожник показался бы рядом с ним дилетантом.

– Ладно, – сказал он мне напоследок, – жди звонка и будь осторожен.

А потом еще раз выматерился, да так, что предыдущая его тирада показалась мне детским лепетом.

Едва я закрыл дверь за куратором, явились Тень с дедом.

– Ну и как ты ее упустил? – набросился на меня дед, даже не поздоровавшись, – как?

– А что мне было делать? – ответил я, автоматически прикинувшись дурачком.

– Да все, что угодно, лишь бы она не ушла, хоть стулом по голове.

– Ты прекрасно знаешь, что я не стал бы этого делать. К тому же все было так неожиданно…

– Вот именно, неожиданно. А разве должно было быть неожиданно, если мы все просчитали? Тебе сразу надо было начинать бить тревогу, как только она отошла от заранее разработанного сценария.

– Да что ты тут распинаешься, – вступил в разговор Тень, – он сам ее выпустил и теперь счастлив.

– Он что, по-твоему, выглядит счастливо? – возразил ему дед.

– Нет, но он тоскует по разлуке с любимой, а не потому, что благодаря его разгильдяйству мы лишились возможности допросить ценного свидетеля. Он же ради нее готов даже хер себе оторвать. Она тут наговорила ему всяких всякостей и тоси-поси, а он и раскис.

– Это что, правда? – строго спросил меня дед.

– Правда, и что? – ответил я.

– А то, что ты – полный урод! Дебил несчастный! Ты же сам знаешь, какая она актриса, знаешь, как умеет она разводить, и ты повелся, как последний лох, поверил каждому ее слову?!

Он театрально схватился за голову.

– Неужели я дожил до такого позора!

– А ты и не дожил, – оборвал я его кривляния, – зато теперь она за пределами ваших возможностей, и я рад, что вы больше не будете использовать ее, как заложницу.

– Ты это слышал? – спросил дед у Тени.

– Успокойся. Если бы мужики не дурели при виде смазливых баб, человечество давно бы уже вымерло. Давай лучше думать, что теперь делать.

– Всыпать бы ему сейчас по первое число, чтобы знал, гнида, как перечить старшим, – предложил с чувством дед.

– Не стоит, – встал на мою защиту Тень, – она – разводило высший класс. Не удивительно, что парень повелся. Ему надо дать немного времени. Пусть подумает, отдохнет. Вот увидишь, он примет правильное решение.

– Ты за него ручаешься? – строго, как секретарь райкома в советском кино спросил дед.

– Как за себя, – ответил Тень. – Кому как не нам знать, что он – хороший парень. Попал вот только под дурное влияние. Ладно, оставим его одного.

– Смотри, он за тебя поручился, – сказал мне на прощание дед.

Когда они убрались, я лег на диван. Мне было настолько тошно, что я разревелся навзрыд. Душа болела так, будто с нее заживо сдирали кожу. Наверно, если бы не надежда на то, что я смогу сбежать от своих хозяев и присоединиться к Алине и не полное отсутствие сил, я бы повесился или вскрыл себе вены, разобрав кассету бритвенного станка, или же выбросился из окна.

Я продолжал выть белугой, пока не зазвонил телефон.

– Серая десятка. Номер 691, – сообщил незнакомый голос.

Что ж, пришло время двигаться дальше, в неизвестность, теперь уже сидя за рулем. И как знать, возможно когда-нибудь, когда я пройду весь этот чертов лабиринт, в конце меня будет ждать встреча с Алиной.

– Загнанных лошадей пристреливают, – сказал я себе, – но не крыс.

Я же был крысой, решившей играть поперек всех правил, и я шел на вы.

Новая Глава

Конверт в бардачке машины оказался на редкость тощим. Ни мобильника, ни карты с указанием маршрута, – иногда, когда найти нужный адрес было практически невозможно, или же когда у тех, кто нас обслуживал, было хорошее настроение, мы находили в конверте еще и распечатку с маршрутом движения. Теперь же только сложенный в четыре раза тетрадный листок. У них что, чернила закончились в принтере?