Исход (СИ)

– Так там есть разработчики, которые потом вводят коррективы, новые правила и алгоритмы. Новые свойства для кубиков.

– Все верно, но разве они могут увидеть все? Разве они могут проследить за каждым и узнать о чем он думал, создавая предмет, и что хотел получить от него. Разве они могут разобрать все до последнего бита и собрать заново. Они сделают мелкие поправки, обновят графику и все. А если бы каждый мог повлиять на саму суть программы, причем просто играя в нее, понимаешь. Я хочу, чтобы кубик обладал таким-то свойством и он начинает обладать им, или появляется совсем новый кубик с нужными свойствами.

– Нет, так не пойдет, тогда, через несколько минут мир будет наполнен невообразимым количеством кубиков обладающих разными свойствами. Как тогда разобраться в игре?

– Вот именно, что влиять должен каждый, но изменения принимаются, только если это не вредит другим и самой игре. То есть, кто-то должен проанализировать все до мелочей и принять решение. Тот, кто имеет доступ к каждому одновременно. Программа, собирающая все данные в единую базу.

– Ты хочешь сказать, что в игре должно быть нечто, что главнее игроков?

– Не совсем так, игрок является, центром мира и он определяет саму суть мира, он его формирует в зависимости от своих желаний. А программа только анализирует и улучшает мир, согласно мнения всех игроков.

– Это похоже на бога?

– Возможно. Только самого его, как бы нет, а есть некая совместная власть.

– А если игрок будет один? Тогда он становится богом? – Максим замолчал на некоторое время. – Знаешь, в моем детстве не было таких игрушек. У нас была восьми битная приставка, там герои были пиксельные и никакого простора для действий, но даже тогда я думал – пусть мир рухнет, пусть я останусь в бункере два на два метра с этой приставкой и бесконечным запасом игр и мне будет все равно, что на поверхности гуляют ураганы и смертельная радиация. Я был готов остаться один.

Дима промолчал. Он лег на диван, укрылся одеялом и отвернулся.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Максим поднялся на верхний этаж и разместился в третьей спальне с большой двуспальной кроватью. Она была наполнена необыкновенным уютом, с одной стороны обставлена простой мебелью, а с другой все было под рукой. Он представил себе, как хозяева готовились ко сну, жена, сидя на краю, расчесывала волосы, а муж стоял у окна и смотрел на город, на его сверкающие огни и за каждым из них был человек, он что-то делал, что-то думал, к чему-то стремился. Сейчас огней не было, и вдалеке, стояли темные колоссы бетонных строений, мертвых и мрачных, будто туда упала сама тьма.

Дверь открылась и в нее вошла Юля.

– Мне страшно там спать. Там темный лес и не звука. Я только, что заметила, что на улице полная тишина. Раньше всегда был шум машин или стрекот кузнечиков. А сейчас даже шелеста листьев не слышно. Ветра нет.

– Да странно и воздух стал, каким-то сухим, без запахов. Ложись здесь, я лягу под покрывало.

Они легли на огромную кровать.

– А ты никогда не думал, что такое быть живым? Представляешь себе, встаешь рано утром и идешь на работу, потом обед, конец рабочего дня, ты идешь домой и так каждый день. Затем выходные, потом новая неделя, еще одна, месяц, год. Ты занят делами, сегодня надо купить хлеб, завтра макароны, чтобы быть живым, чтоб не умереть от холода или голода, а что же это жить, неужели – ходить на работу, складывать цифры в ряд, есть, пить. Вокруг столько людей, они проходят мимо и я, даже, не знаю, живые ли они, а вдруг они призраки и их нет. Всего этого, понимаешь, всего нет! Нет тепла наших тел.

Девушка подвинулась, чуть ближе, потом еще. Затем она поднырнула под покрывало и прижалась к Максиму. Он понял, что она обнажена, обнял ее и поцеловал в губы.

– Вот именно в эти моменты, я чувствую себя живым. – Прошептал Максим.

5

Он открыл глаза от сильного хлопка, где то во дворе. Затем еще один и звон стекла. Максим поводил рукой по полу, где оставил ружье, его не было. Толкнув Юлю, быстро оделся и побежал вниз.

Дима стрелял из ружья по прадо. Его глаза горели. Он не прицеливался и держал карабин навскидку. Гильзы отлетали в сторону, испуская серый дым.

– Ты что делаешь? Нас же услышат!

Раздался последний выстрел и магазин опустел. Максим вырвал горячий карабин из рук мальчика. Юля, как раз выбежала из дома. В лесу, раздались шорохи. И шум падающих деревьев.

– Бегом в уазик!

Они побежали к автомобилю в гараж. Один мальчик кинулся в дом, крича, что там его рюкзак.

Парень сел за руль и завел. Снял магазин и вставил полный. Юля барабанила по панели.

– Ну, где он?

Раздался звук ломающегося дерева, огромная сосна упала на крышу дома и повалилась кирпичная кладка забора. Они выехали из гаража и остановились у выхода. Максим вглядывался в стеклянные двери и окна. В комнатах было темно от занавешенных штор и что там творится, было не понятно. Затем посередине гостиной возникла фигура с длинными руками. Она резко упала, это мальчик ударил ее с размаха битой. Он рванул к выходу, но фигура подхватила его за ногу и сильно швырнула назад. Девушка закричала, да так сильно, что заложило уши.

Максим выскочил и ворвался внутрь. Дима лежал на полу, издавая стоны, существо приближалось к нему на четвереньках. Парень наставил на него ствол и выстрелил. Тело покрылось множеством ран и отлетело от удара. Повсюду в доме были слышны звуки, что-то падало, открывалось и закрывалось, и множество ног неслись в гостиную.

Парень попытался подбежать к мальчику, но за Димой разбилось окно и через него, пролезало тело, а через коридор неслось еще несколько. Максим выстрелил в группу, они повалились, затем еще раз. Развернулся и выстрелил в ту, что возле окна.

Дима встал. Шатаясь, он попытался сделать шаг, как в окно просунулась огромная рука и схватила его, исчезнув в проеме. Максим хотел подбежать туда, но его схватили. Парень ударил прикладом, резко развернулся, выстрелил. Тело отлетело.

Он выбежал наружу, преследуемый существами, прыгнул в дверь машины, включил скорость, поехал. Пробил, открывающиеся ворота и вылетел на дорогу.

– Где Дима?

– Его больше нет.

Юля заплакала.

6

Максим вбил координаты в навигатор, он построил маршрут через край города, на Атлян, потом посёлок Ленинск, за ним Архангельск и в лес. Всю дорогу они молчали. Девушка смотрела в окно, лишь изредка, отслеживая их путь по монитору.

Они ехали, вокруг было полное запустение, город оставили люди и он умер, огромный брошенный зверь, не смог выдержать тоски одиночества. Его серые стены наполнились пустотой и обреченностью, а дома превратились в древние склепы, в которых прежняя жизнь превратилась в пепел. Казалось, что если зайти за угол, то сразу пропадешь, потому что за ним пустота, она пугала и с ней не хотелось иметь ничего общего, но общее было, оно отзывалось в груди и не могло найти себе пределов. Чувство, что ты теперь лишний в этом мире и если ты останешься, то станешь таким же мертвым.

Они выехали за город и двигались дальше. Их обступила тишина, она как вязкая тина проникла со всех сторон. Сначала исчезли отзвуки слов, потом ветер, бьющий в корпус машины, все стало глухим, долгим и пропадающим. Максим остановился и побежал к ближайшему дереву, схватил ветку и долго теребил в руках.

– Что? Что ты там увидел?

– Иди, посмотри.

Она подошла, Максим с трудом отломил ветку и дал ей в руки. Ветка напоминала искусственные цветы, такие покупают, чтобы положить на могилы. Только это был не букет, а целое дерево, целый лес деревьев и каждое из них было не просто мертво, а искусственное. Юля мяла листья и они снова восстанавливались до прежнего состояния, будто бы в нем исчезли физические законы, отвечающие на реакцию материи на то или иное воздействие.

– Я не понимаю.

– Ты чувствуешь, трава под ногами, как на пластиковых газонах. А лес он не шевелится. Даже облака не меняют формы. Что-то происходит и это не хорошо. Надо ехать быстрей!