Народная Воля – 2017

Несколько раз глубоко вздохнув-выдохнув и облегчённо проведя по лицу ладонью, Алексей продолжил:

– В-третьих, Аматов является рьяным коллекционером исторических рукописей, связанных – так, или иначе – с Великим Рейхом. Всякие там черновики произведений, вышедших из-под пера Адольфа Гитлера. Личные письма Мартина Бормана. Ну, и так далее.

– Полезная информация, – согласилась Алина. – Особенно в свете нашей парагвайской легенды. Мол, мечтаем – с младых ногтей – трепетно прикоснуться к святым раритетам…. Надо будет обязательно обыграть этот важный момент.

– Обыграем, не вопрос…. В-четвёртых, у многогранно-скандального Александра Михайловича имеется ещё одна приметная слабость. Несколько лет тому назад он открыл под Клагенфуртом шикарный ресторан с пафосным названием – «Москва». Мало того, что название у заведения слегка вызывающее, так ещё и наружные стены ресторана – по указанию взбалмошного герра Аматова – маляры выкрасили в кроваво-красный цвет. Что тут началось, и пером не описать. Пикеты, протесты, вопли, иски…. До сих пор тянутся – с переменным успехом – склочные судебные тяжбы, и конца им не видно. А стены ресторана, не смотря ни на что, красные. И это только добавляет заведению популярности. Кроме того, в «Москве» каждый вечер танцует знаменитое российское варьете, а также наличествует богатый внутренний интерьер, выполненный в классическом русском стиле – позолота везде и всюду, кресты, иконы, балалайки, антикварные портреты российских царей и цариц. Короче говоря, данный модный ресторан в последнее время посещали: российский вице-премьер, губернаторша Санкт-Петербурга, бывший канцлер Германии, австрийский министр культуры, влиятельный конгрессмен из США, знаменитый итальянский кинорежиссёр…. Аматов, по уверениям журналистов, без ума от своего ресторана. Пылинки, образно говоря, с пола сдувает. Официантов и поваров лично нанимает на работу. Да и ужинать предпочитает в «Москве». Если, конечно, не занят по серьёзному бизнесу…. Понимаешь, к чему я клоню?

– Не-а…

– Вот, наконец-таки, и я тебя уел, – обрадовался Лёха. – Ведь, после завершения процедуры бракосочетания-венчания не грех и ресторан посетить? Прямо завтра отвезём в «Москву» вежливое письмо. Мол, так и так: – «Чета молодых парагвайцев, выросших в старинном немецком поселении «Мартин Борман», почтёт за честь – отпраздновать в вашем знаменитом заведении счастливый момент вступления в законный брак. Будем польщены, если вы, уважаемый Александр Михайлович, почтите это мероприятие своим присутствием…».

– Думаешь, что Аматов клюнет?

– Уверен. Старинное немецкое поселение «Мартин Борман», как-никак. Заядлого коллекционера фашистских раритетов это обстоятельство, безусловно, должно заинтересовать. Согласна?

– Пожалуй, – кокетливо улыбнулась Аля. – Значит, мне будет позволено?

– Что, извини, позволено?

– Ну, немного пофлиртовать с этим таинственным и загадочным «серым» банкиром?

– Алька, я тебя придушу!

– Ой, боюсь-боюсь. Не делайте этого, добрейший господин Отелло…. Так, как? Можно? Типа – для пользы дела?

– Ладно, флиртуй, коль хочется, – махнул рукой Алексей. – Только, пожалуйста, меру знай. Иначе…

– Всех зарежешь, пристрелишь и порвёшь на мелкие части?

– Типа того.

– Смешно, конечно…. Меня, честно говоря, немного смущает один момент, – неожиданно загрустила девушка. – Такой…м-м-м, слегка щекотливый…

– Ну, в чём дело? Давай, рассказывай.

– Мы же с тобой православные. А венчаться должны по католическому обряду. Хотя, и под чужими именами. Нехорошо как-то получается…

– Ерунда, – широко улыбнувшись, заверил Лёха. – Лишних венчаний, на мой взгляд, не бывает. Здесь обвенчаемся по католическому обряду. В России – через некоторое время – по православному. Что там у нас ещё есть? В плане религий?

– Ислам, буддизм, иудаизм, язычество…

– Вот, и по их обрядам-правилам – на всякий пожарный случай – обвенчаемся. Для пущей крепости брака, так сказать. Ты же, любимая, не будешь против?

– Не буду…. Кстати, у меня имеется свежее предложение, подкупающее своей новизной.

– Внимательно слушаю.

– Предлагаю – искупаться, – целомудренно засмущалась Алина. – Естественно, пользуясь полным безлюдьем, голышом.

– Предложение безоговорочно принимается. Вот, только…

– Неужели, ты стесняешься?

– Ни капли. Просто я подозреваю, что этот увлекательный процесс может слегка затянуться. Например, на час. А то, и на все полтора.

– Ну-ну, это ты, родной, размечтался. Меньше чем на два часа я не согласная…

Уже поздним вечером, стараясь шагать по коридору пансионата бесшумно, чтобы не разбудить соседей, они вошли в свой номер.

Алексей включил мобильник, и тот сразу же бодро затренькал.

– Где же вы пропадаете, беспокойные парагвайцы? – не менее бодро затараторил Митин голос. – Звоню, звоню, а никто не отвечает. Хотя, всё понятно. Дело-то молодое…. Короче говоря, я на завтра выбрал-отобрал восемь католических соборов и церквушек, которые мы с вами должны посетить до обеда. А ещё с пяток оставил на вечер…

– Экскурсии отменяются, – прервал словенца Лёха. – И собор уже выбран, и ресторан, где мы после завершения церемонии закатим пир горой. Более того, было бы крайне желательно, чтобы весь процесс – в полном объёме – состоялся прямо завтра. Или, на худой конец, послезавтра.

– Как же так? Существует же подписанный контракт, где оговорены все этапы…

– Герр Пушениг, не волнуйтесь. Все деньги, предусмотренные контрактом, вам будут выплачены прямо завтра. А после завершения процедуры бракосочетания предусматривается и дополнительная пятидесятипроцентная премия. Вас устраивает такой вариант?

– Вполне.

– Тогда ждём вас завтра к восьми утра. Поедем в мэрию, потом посетим центральный городской католический собор и ресторан. Договоримся о времени. Согласуем разные моменты и всякие детали.

– А после этого поедем по магазинам, – непреклонно заявила Алина. – Как бы там ни было, но без колец и элегантного свадебного платья я под венец не пойду…

Глава восемнадцатая

Романс, спринт и коварство

Естественно, организовать всё «прямо завтра, или, на худой конец, послезавтра», не получилось. Понятное дело, по важным и объективным причинам.

И в городской мэрии существовало строгое расписание различных мероприятий. И в католическом соборе имелась очередь, состоявшая из брачующихся пар. Да и со свадебным платьем невесты образовалась небольшая – на пару суток – закавыка. Что-то там пришлось ушивать, изменять, перешивать и укорачивать.

Наконец, все запланированные мероприятия, включая посещение ресторана «Москва», были согласованы. Молоденький курьер даже доставил ответное письмо от Аматова. Мол, так и так: – «Буду несказанно рад таким необычным посетителям. Заранее поздравляю и желаю всех благ. Обязательно буду присутствовать. Прошу заранее сообщить дату, время, количество гостей и пожелания по меню…».

Итак, со всеми договорились на среду.

Гости? В качестве свидетелей были приглашены Митрий Пушениг и фрау Магда. А к ним в довесок (в статусе обычных гостей), Митина супруга и «фээсбэшная» чета Наливайко.

Алексей и Аля, обнявшись, стояли – в окружении упитанных сизых голубей – на пустынной городской площади Клагенфурта. За их спинами находилось элегантное здание ратуши, чуть дальше и правее – приземистый католический собор.

С площади, расположенной на вершине покатого холма, прекрасно просматривался городской пейзаж – невысокие аккуратные коттеджи под красно-терракотовыми черепичными крышами в окружении фруктовых садов, за которыми виднелись светло-серые воды Вёртерзее.

На неподвижной озёрной глади, отливающей тусклым старинным серебром, наблюдались многочисленные белые и чёрные точки.

– Это лебеди, символ верности – сообщил Лёха, красовавшийся в шикарном чёрном смокинге – с белоснежной манишкой и тёмно-синей бабочкой на толстой шее. – Правда, симпатично?