Голодная (ЛП)

Потом я делаю то, чего раньше никогда не делала: в конце сообщения добавляю изображение прорастающего ростка и слово Помни.

Последнее, что я делаю, прежде чем выйти из сети Динозавров, я посылаю прямое сообщение AnonyGal, в надежде, что она использует свои возможности, чтобы помочь нам, когда появится в сети.

AnonyGal: мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, прочитай моё обращение и поднимай солдат. Это всё серьёзно. Если когда Динозаврам когда-нибудь пора действовать, так это сейчас. В связи с моей связью с Аналогами, мне на какое-то время нужно исчезнуть, надеюсь, что могу рассчитывать на твою поддержку, что ты сможешь в моё отсутствие создать очаг сопротивления в связи с несправедливым заключением в тюрьму Аны и её последователей.

Я отключаюсь и протягиваю Гизмо Язе. Затем мы все смотрим друг на друга. Язя первая нарушает неловкую тишину. — И что теперь? — спрашивает она.

— Мы должны разделиться, — ответил Бэзил. Когда он это сказал, мою грудь пронзила боль, но затем он добавил. — Мы с Талией идём первыми. Затем ты. Так у тебя будет больше шансов безопасно попасть домой.

Язя посмотрела на меня: — А ты что думаешь?

— Я думаю, что он прав, — ответила я ей. — Ты и так достаточно рисковала ради нас.

Она выглядит неуверенно.

— Кроме того, — продолжила я, нам нужен кто-то, кто может понаблюдать за всем изнутри.

Она кивнула: — Я ваш человек.

— Я знаю, — ответила я ей.

— Но куда вы пойдете? — спросила она.

— Нам нужно собрать Аналогов, затем пробраться в тюрьму, где по подозрению держат Ану — я смотрю на Бэзила, но он молчит.

— Хотела бы я помочь вам ещё больше, — говорит Файо.

— Ты и так уже много сделала для нас, — вырывается у меня. — Мы никогда не сможем расплатиться с тобой.

Файо отмахивается: — Ерунда. Всё что угодно, чтобы поставить палки в колёса этим корпоративным придуркам.

— Спасибо тебе, — говорю я. — Огромное спасибо.

— А что насчёт тебя? — спрашиваю Язю. — Как ты доберёшься домой?

— Не беспокойтесь за неё, — вмешивается Файо. — Я устрою ей кое-какие процедуры, чтобы оправдать её визит, затем в сохранности доставлю домой.

Я крепко обнимаю Язю. — Я люблю тебя! — говорю я, крепко сжимая её в объятиях.

Язя застывает. — Вау, так много крепких межличностных прикосновений, Тал, — говорит она, сжимая меня так же крепко. — Береги себя, — шепчет она мне в ухо.

— Ты тоже, — отвечаю я, затем поворачиваюсь к Бэзилу.

— Готова? — спрашивает он.

Я смотрю в его нереальные голубые глаза, и хотя понятия не имею, что ждёт нас дальше, и куда именно мы отправляемся, я киваю. — Пошли.

* * *

Мы с Бэзилом вышли так же, как и вошли, через заднюю дверь. Но я чувствовала в себе меньшую уверенность, когда мы вышли в ночь, которая казалась темнее и мрачнее, чем когда мы пришли сюда. Бэзил стоял на пустом тротуаре, озираясь по сторонам, как будто бы у него был встроенный внутренний GPS, устанавливающий соединение со спутником.

— Как ты думаешь, мы сможем поймать какую-нибудь машину, если вернёмся к шлагбауму? — Я машу рукой в сторону знака ДОМИНО САХАР, слабо мигающего в жёлтым свете луны.

Бэзил берёт меня за руку и тянет в противоположном направлении. — Мы не можем пользоваться никаким транспортом, — тихо говорит он, когда мы ныряем в боковую аллею позади салона Файо.

Я иду за ним, не отставая: — Почему нет?

— Потому что кто-нибудь из них может сдать нас за вознаграждение, — объясняет он, медленно обходя старый гараж, чтобы заглянуть внутрь через грязные окна.

— Откуда ты знал, что та женщина не выдаст нас?

— Просто знал, — сказал он, не смотря мне в глаза и продолжая двигаться.

Я заколебалась. Может быть из-за того, что он выглядел по-другому, или потому что место было незнакомым, но на мгновение во мне зародилось недоверие к нему. — В тебе есть так много, чего я не знаю.

Бэзил развернулся и пошёл обратно ко мне. Когда он оказался рядом со мной, он нахмурился, снова изучая моё лицо. — Сложно привыкнуть к тому, как ты сейчас выглядишь.

Я смущённо потянулась рукой к своим розовым волосам. — Ты тоже, — я посмотрела вниз на раскрошившийся асфальт под ногами. — Теперь ты меня видишь по-другому?

Он обдумывал ответ какое-то время. — Как только я тебя увидел, да, но потом осознал, что внутри-то ты всё такая же.

Я подняла глаза: — Твой запах не изменился.

Он засмеялся: — Наверняка, сейчас от меня скорее всего попахивает.

— Мне нравится, — застенчиво сказала я, чувствуя, как мои тёплые чувства к нему возвращаются.

Он положил руку мне на плечо и легонько сжал. — Та женщина, водитель… Я знал её ещё ребёнком.

— Она была другом семьи?

Он колебался. — Вроде того. Скорее соседка, которая присматривала за мной, когда моих родителей не было рядом.

— А где они были?

— Обычно это были разного сорта дела. У моей мамы это были наркотики. А отец годами не вылезал из тюрьмы. Как только у него заканчивался один срок, он делал что-нибудь глупое и снова возвращался туда. — Он посмотрел в ночное небо. — Мне бы хотелось найти его. Помочь, если смогу. Он неплохой человек. Просто неудачник, как и большинство людей. — Он засунул руки поглубже в карманы одолженной куртки и пнул ногой камешек на дороге.

— Почему неудачник? — спросила я, пытаясь разобраться в той жизни, которую он описывал, и которая не имела ничего общего с моей.

— Всю нашу жизнь нам говорили, что мы должны быть благодарны Единому Миру за его щедрость и участие. Великий и могучий доброжелательный господин, который даровал нам всем жизнь! Но Единый Мир давно уяснил, чтобы он мог содержать тебя, ты должен покупать много всякой ерунды. Весь Универсальный Акт о Защите Питания это часть единой модели получения прибыли. Мы тебя кормим, ты покупаешь больше всякую всячину. Но дело в том, что просто накормить людей, не дав им больше ничего, никаких возможностей для развития, — этого мало. Существует миф о том, что изобретательность и трудолюбие помогут вам продвинуться в жизни, это всё чушь. Если ты не занимаешь какую-то позицию изначально, ты не существуешь для системы. Люди, как моя мама, давно потеряли надежду и начали искать пути выхода, а таких как мой отец система поглотила живьём, и сказала, что они должны быть благодарны за это.

— А что насчёт таких, как ты? — спросила я.

— Мы стали злыми. — Ответил он. — И ищем способы обойти систему.

— А такие, как я?

Звук смеха Бэзила разрушил тишину ночи. — Я понятия не имею, к какой категории людей тебя отнести, Эппл. Ты не похожа ни на кого, кто мне встречался. Я тебя не знаю, но кажется, что ты можешь разобраться.

— Разобраться в чём? — спросила я.

— В том, что за всё, что у тебя есть, вкалывали другие люди.

Я чувствую, как к щекам приливает краска, и уточняю. — До того как я тебя встретила, я даже не догадывалась об этом.

— Но ты хочешь узнать. И ты делаешь выводы из того, что узнаёшь.

— Моя мама сказала бы, что я не знаю, насколько мне повезло.

— Это просто другой способ сказать, что ты не знаешь, насколько не повезло кому-то другому, — сказал Бэзил. Затем он внезапно сделал шаг вперёд и крепко обнял меня. Я обхватила его руками за талию и прижалась к его груди, погрузившись в теплоту его объятий.

— Я так рада, что я встретила тебя, — прошептала я. Все мои сомнения о том, уйти ли с ним, испарились. — Всю мою жизнь мне твердили, что сейчас люди более связаны между собой, чем когда-либо, но я всегда чувствовала себя одинокой. — Я сжала его ещё крепче. — До тебя.

— Я чувствую то же самое, — произнес он, и мы во второй раз под тем же ночным небом мы поцеловались.

* * *

Мы почти час бродили по скудно освещённым переулкам Внешнего Круга и вглядывались внутрь зданий, пока наконец Бэзил не нашел то, что искал, в покосившемся старом сарае позади ветхого дома. Когда он нашёл это, он помахал мне, широко улыбаясь. — Джекпот! — прошептал он, стягивая чёрный брезент.