Глория

— Все, конец мне, братишка.

Его лицо было, как мел, его трясло в лихорадке, его волосы, как языки догорающего костра, безжизненно повисли над мокрым лбом. Сквозь намокающую ткань куртки я чувствовал, какая у него горячая кровь.

— Ты знаешь, я соврал тебе, — он говорил, как бы извиняясь.

Его лицо вдруг поплыло, как отражение в падающем зеркале, и я понял, что плачу.

— Насчет чего? — всхлипнул я.

— Насчет убийства старика. Я ведь был там, в конторе в ту ночь, стоял на стрёме.

— Я догадался, — и слезы потекли у меня на щеки, а я не мог их вытереть.

— Да? Как? — его глаза выразили слабый, но уверенный интерес.

— Ты так все подробно рассказывал о пожаре, что я понял — такое мог видеть только очевидец.

— Я не хотел до конца признаваться тебе в том деле, малыш, ты уж прости. Я ведь был не только вор и убийца. Я...

Он закрыл глаза, судорожно вздохнул и затих.

Я завыл, как ободранный пес. В голове бились слова Никиша о доме. Я уже представлял себе, как банда этих подонков врывается в наш дом, а там, может быть, никого нет, только девушки, Марта, Рива. Рива! Рива!

Я должен бежать, я должен, но тело Лиса не отпускало меня. Я снова завыл, боясь разорваться пополам, а потом голос в моей голове, голос Арчера сказал: «Он мертв, ему уже ничем не поможешь. Ты можешь помочь тем, кто еще жив».

Я укрыл Лиса курткой и прошептал:

— Прости меня, брат...

Я бежал домой, да, именно бежал, хромую ногу жгло огнем, мои легкие разрывались так, как уже давно не разрывались. Я бежал, как много лет назад из Селкирка, только на это раз я бежал не от огня, а прямо в огонь.

Я выбежал на пустырь перед Замком над Морем и попал в толпу человек из двадцати, вооруженных топорами, дубинками, ножами. Я пробегал между ними, петлял, изворачивался. Мне повезло, что все они смотрели на Замок и на меня поначалу просто не обратили внимания. Я бежал к единственной цели — к воротам под стрельчатой аркой. Там я смог хотя бы прижаться к дверям в надежде, что наши впустят меня в дом раньше, чем меня пристукнут. За пустырем наблюдали из дома, я понял это, когда из арки выбежали Артур, Чарли и Арчер — все вооружены револьверами, у Арчера в правой руке еще и обрез.

Я успел увернуться от двух брошенных в меня камней и палок. Толпа позади меня загудела, Арчер выстрелил в толпу, кто-то упал, толпа развалилась надвое и я вклинился в этот просвет.

Так получилось, что я обогнал Никиша, потому что я услышал за спиной его рев:

— Вперед! Какого ... вы стали?! Вперед!

Позади меня раздался выстрел.

Я никогда больше в жизни не бегал так, до сих пор не пойму, как моя нога не сломалась пополам. Последний рывок — и я уже возле своих. Они хватают меня за плечи и втягивают в дом так, что я, не удержавшись на ногах, падаю. Чарли и Артур закрывают дверь, Арчер снова стреляет. Кто-то кричит. Двери захлопываются с диким грохотом, Чарли не может сразу задвинуть засов, я вижу, как у него дрожат руки. В дверь начинают ломиться, но засов уже вдвинут в петли. В дверь снова бьют, с нее отлетают куски ржавчины. Слышно, как матерится за воротами Никиш.

Я уже сижу на полу, прислонившись спиной к стене. Мое сердце билось одновременно в горле, животе и груди, молотками стучало в висках.

За дверями деятельность нападавших усилилась — удары стали ритмичными и мощными. Судя по шуму, они пустили в ход топоры. Арчер открыл заслонку амбразуры и выстрелил два раза подряд. Насколько я знал Арчера, он заряжал патроны крупной картечью, а исходя из того, что за дверью был довольно узкий коридор — то ни одна картечина не пролетела мимо.

Никиш крикнул своим отходить и за дверью стало тихо.

Чарли взял меня за плечо.

— Что с Рыжим?

Я отрицательно покачал головой — говорить о гибели Лиса у меня не было сил.

Послышался треск — Арчер перезарядил обрез и положил еще дымящиеся пустые гильзы в карман плаща.

— Давно они здесь? — удалось мне выдавить из себя.

— Минут двадцать. Где Лис? — повернулся ко мне Артур.

Он тоже перезаряжал револьвер.

— Убили, — ответил я.

Артур заскрипел зубами и стал ругаться самыми черными словами, некоторые из них я знал и слышал раньше, а некоторые услышал впервые. В его тоне проскользнула нотка бессилия.

— Где бригада, где все наши парни? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Артур, когда закончил ругаться.

Арчер довольно равнодушно пожал плечами, опустился на корточки рядом со мной и начал меня ощупывать. Только спустя несколько секунд я понял, что он проверяет — не ранен ли я.

— Возможно несколько вариантов, — сказал Чарли спокойно.

Таким тоном он обычно говорил за столом «Передайте, пожалуйста, соль».

— Вариант первый — их всех каким-то образом нейтрализовали. Второй и самый поганый — их купили.

— Что-то я не видел их под окнами, — буркнул Арчер.

— Им могли заплатить только за то, чтобы они не вмешивались.

— Где Рива? — спросил я, с трудом поднимаясь на ноги.

Арчер улыбнулся.

— Все наверху — забаррикадировались в комнатах второго этажа.

Сверху послышался грохот разбивающегося стекла и женский визг.

Как же мы бежали наверх! Призраки не могли бы возникнуть из пустоты быстрее, чем мы взлетели на второй этаж.

В комнатах, окна которых выходили на пустырь, обычно никто не жил и оконные проемы были забиты досками, чтобы придать дому заброшенный вид. В этих окнах уже мелькали топоры нападавших, слышался треск ломающегося дерева. Наши девушки — Роза, Эллен, Марта и моя маленькая храбрая Рива пытались палками столкнуть нападавших с приставных лестниц, по которым враги пытались пробраться в дом.

— Алекс, Арчер — в соседнюю! — крикнул Чарли, а бегу стреляя в окно. Артур тоже стрелял вместе с ним.

— Берегите патроны! — крикнул Арчер и мы вбежали в соседнюю комнату.

Окна здесь были почти уже выбиты, пролезть мешала только одна доска. Арчер выстрелил и черный силуэт за окном исчез, как сажа унесенная ветром. Я подбежал к соседнему окну и ткнул тростью наугад в просвет между досок. Послышался крик и шум упавшего тяжелого предмета.

— Шкафы! — крикнул Арчер.

Я уронил трость и мы стали подтаскивать старую мебель к окнам. Я толкал, тянул, хрипел от напряжения, а сам думал: «Как же там моя Рива?».

Нам удалось отбить атаку на второй этаж — из соседней комнаты перестали греметь выстрелы.

Тут вбежала моя Рива и обняла меня так крепко, что я почувствовал, как бьется ее маленькое горячее сердечко, как воробей между ладонями. Она расплакалась, а я глупо повторял:

— Ну, не плачь, не надо, Рива, не плачь, ну, пожалуйста...

В общем, многие знают, что бесполезно утешать плачущую женщину.

— Я думала — тебя убили, — всхлипывала она сквозь слезы.

— Это ты завизжала тут, наверху? Вот уж не думал, что ты такая трусиха, — добродушно проворчал Арчер.

— Я только сначала испугалась, — стала оправдываться моя Рива, но, заметив, что Арчер улыбается, замолчала и снова прижалась ко мне.

Странно, но мне казалось, Арчеру нравится все происходящее. Он был, как рыба в воде. В какой-то мере, это и было его стихией. Мне не хотелось думать, что он уже забыл о гибели Лиса. Скорее всего, он просто отодвинул эту мысль на задний план — ведь у нас были дела и поважнее. Лис — мертв и тут уже никто ничего не мог поделать.

Внизу, на первом этаже, что-то загремело и Арчер напрягся, как кошка перед прыжком, пытаясь определить, откуда был шум.

— Кухня, черт! — крикнул он и тут снова начали ломиться в окна.

— Вниз! — крикнул Арчер. — Мы вниз! Держитесь здесь!

Из соседней комнаты донеслась ругань Артура — это можно было принять за ответ.

Я мягко отстранил Риву и мы снова понеслись спасать дом.

В дверь снова ломились и Арчер кивнул мне на коридор, ведущий в кухню.

— Держи.

Сам он снова открыл амбразуру в дверях, готовясь к стрельбе. Я бросился в коридор и в двух шагах от кухни схватился с двумя, вооруженными длинными палками — в узком коридоре от их оружия было мало толка, и я успел наградить их десятком резаных ран, успешно уворачиваясь от их неуклюжих выпадов. В кухне гремела, разбиваясь, посуда, слышались крики, чей-то уверенный голос в нецензурной форме предлагал двум идиотам, схватившимся со мной, освободить коридор. Они послушались, из кухни выскочили трое. В руках у них были длинные ножи, способные проколоть насквозь быка. Из кухни донесся голос, от которого у меня мороз прошел по спине.