Хардкор

– Ты перекрыл главное меню игры, чтобы дать полное ощущение реальности. Но должен же был для себя оставить хоть какое-то системное меню? Ты же можешь пользоваться чит-кодами, неужели в текстовом интерфейсе нет команды «Exit»?

Вот не ответил.

– Хорошо, – продолжил я. – Не хочешь говорить, не надо. Допустим, ты забыл об элементарной команде, когда программировал игру. Но твой артефакт, обнаруженный Ежиком, позволяет вернуться в реальность с накопленными умениями, ты нашел его?

– Нет. Мальчишка не помнит, куда его дел.

– Точно?

– Иначе бы я давно отсюда сбежал.

Хорошо хоть не скрывает своих намерений.

– Ладно, допустим, я тебе поверил. Твоя девушка, хакер из реальности, почему она тебе не поможет? Она же Ткакло Хорк, я прав? Раз она приходила в игру и смогла вернуться, то в состоянии и тебя доставить в реальность. Мы – я, Олег, Ежик, тоже как-то попали в «Хвергельмир». Значит, снаружи можно создавать каналы? А раз так, то с помощью хакеров возможно и вернуться.

Вот прополоскал рот настойкой и с шумом глотнул.

– Она не поможет. Не хочу об этом говорить.

Когда Вот задумывался, то начинал разговаривать, не скрываясь за высокопарными неудачными рифмами.

– Жаль, что я не программист и не разбираюсь в вашей работе, – сказал я. – Неужели ты стал пленником своей игры? Мне казалось, что для Черного Хакера нет ничего невозможного.

– Там! Но не здесь. Здесь я Вот, и у меня нет доступа к программному коду. Или я просто забыл, как это делается! С каждым утром все больше боюсь не вспомнить себя настоящего. Тебе знаком этот страх.

– Дай, – я взял бутыль и, последовав примеру собеседника, хлебнул настойки.

Она оказалась горько-жгучей на вкус.

– Видел замерзший Иггдрасиль? – спросил Вот. – Дерево предела, чьи ветви прорастают в иные миры. Это был замаскированный брандмауэр, дающий доступ ко всем портам игры. Теперь они закрыты службой сетевой безопасности. Иггдрасиль погиб. Я пытался скопировать его, обойти защиту, но ничего не получилось.

Вот придирчиво разглядел склянку с настойкой на свет.

– Жучки плавают, суетятся, словно живые. А за стекло им не выбраться.

– Но ты же оставил для себя лазейку? Не мог не оставить.

Вот ухмыльнулся.

– Возможно.

– В Призрачном городе мои умения не выросли, – продолжил рассуждать я. – В той игре другие характеристики, другие параметры – возросло лишь мастерство применения лейфтра. Но я чувствовал силу, накопленную здесь, и не заметил разницы при владении мечом. Старые умения сохраняются у виртуала, но не отображаются и не наращиваются при выходе за пределы игры?

– Да.

– Значит, я нужен тебе за границей «Хвергельмира»? Ты собираешься покинуть игру, выйти в пространство Чендлера и добраться до своего «квантума»?

– Ты прав.

– Но так раньше никто не делал!

– Значит, мы будем первыми. Кто знает, какие опасности какие подстерегают нас на том пути?

– Ты сумасшедший!

– Может быть. – Вот снова отхлебнул настойку и вытер рот рукавом. – «Хвергельмир» бесконечен. Когда персонаж доходит до его границ, генерируются новые области. Там, где никого нет, визуальные объекты уничтожаются, оставляя лишь архив данных, шаблон, по которому вновь создастся окружение, когда оно попадет в чью-то зону видимости. Так требуется минимум памяти. Невозможно преодолеть пустыню Саргары на востоке или пройти через нескончаемые горы Драгборна на западе. Но почему все так стремятся в океан, за горы, что поднимаются среди торосов, где за перевалом воющих духов стоит замерзший Иггдрасиль? Словно их тянет неведомая сила, как бабочек к свету. Путешественники гибнут в тех местах с грезами о неосуществимой мечте.

Я вспомнил Гулльвейг.

«Ты погибнешь там сама, тебе нужен я».

Ее губы прикасались к щеке, опускались на грудь.

«Мне не нужна ничья помощь».

– В земле туманов вода устремляется в пропасть Гиннунгагап, – продолжил Вот. – Мост Биврест, сотканный над бездной из радуги, ведет к выходу из игры. Один-единственный порт, не найденный службой безопасности, который я спрятал на границе «Хвергельмира».

– Пересечь северный океан? – спросил я, забирая у него бутыль.

– Да. Мимо заледеневшего, словно покрытого хрусталем Иггдрасиля, вдоль горного хребта по толстому льду, под которым дремлет Ермунганд. Где в толще океана плавают русалки и кракены, а среди туманов летают драконы, – Вот смотрел сквозь меня невидящим взором. – Все же я создал красивый мир. Величественный и красивый.

– Ты не в себе, – сказал я. – Не мог устроить выход поближе? Любите вы все усложнять. Настойка кончилась. Поищем еще? Кстати, саргарцы в своем подземелье пытались устроить модель твоей пропасти. Что, если бы у них получилось и они открыли бы новый порт?

– Не знаю, – пожал Вот плечами. – Ты точно хочешь это узнать? Порой в играх происходят странные события, которые не объяснишь простыми сбоями, и встречаются необычные создания.

– Такие, как Джереон? – спросил я.

При имени старого тролля Вот вздрогнул.

– Что знаешь ты о нем?

– Только то, что он сообщил сам: предлагал мне вечную жизнь в игре в обмен на твою смерть. И что он пришелец из мира, лежащего по другую сторону пространства Чендлера. Это правда?

– Что правда, а что ложь – в игре не разобраться. Проверить россказни безумцев, поверь, не стоит и стараться.

Он отвернулся и принялся рыться в обломках, как курица в поисках червя. Его опять коротнуло на неуклюжее рифмование. Включилась защитная реакция?

– Чем ты ему не угодил? Что за мир, лежащий за пределами пространства Чендлера? Неужели в игры приходят игроки, которые не являются людьми?

Вот достал разбитую склянку и отбросил в сторону.

– На эти вопросы, возможно, сможешь ты ответить лишь сам. Не помогу тебе.

– Напиваетесь? – спросила Илва, появляясь в дверях. – Во что мою таверну превратили! Теперь вы просто обязаны взять меня с собой. Мальчики, вы договорились о том, куда нам отправляться? Олег и Ежик готовы к путешествию.

– Да, – буркнул я. – Договорились. Поплывем на край мира.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Илва.

Мы отправились во второй половине дня на двух гасторнисах. Ежик сидел позади Олега, Илва ехала со мной. Она прижималась к моей спине, я чувствовал на своем ухе ее теплое дыхание, а сквозь куртку ощущались упругие выпуклости. В памяти нет-нет да и всплывало замершее изображение из Призрачного города.

Как говорила Илва: «Я прирожденная охотница». Когда ее теплое дыхание щекотало ухо, хотелось, чтобы она куснула его острыми зубками.

Вот не поехал с нами, лишь загадочно усмехнулся и сказал, что будет ждать в месте назначения. Наш путь лежал по заснеженной дороге в прибрежные земли, где находился маленький городок Грьедт – местечко на тысячу жителей, отличающееся от подобных ему поселений лишь своим портом – стоянкой для рыболовных судов, охотничьих барж и шхун авантюристов всех мастей. Здесь перекупщики скупали задешево моржовые бивни и шкуры. Бочки с топленым жиром перекатывались с палуб плоских, неуклюжих, как утки на берегу, охотничьих корабликов на купеческие повозки, запряженные шестиногами. Здесь добытчики огненного льда находили своих покупателей, скупающих за бесценок нетающие льдинки, в которых замерзло дыхание морозных великанов. Через некоторое время драгоценности будут сверкать в ушах и на шеях городских красавиц – белокожих изнеженных барышень, так не похожих на жен местных рыбаков и охотников. Но для того, чтобы продать товар – в сто, в тысячу раз дороже, – надо пересечь снежную равнину, где поджидают тролли и разбойники. Где с океана в снежном буране может появиться дракон. Многие предпочитают не рисковать, поэтому купцы, те, кто выживали, зарабатывали целое состояние.

«Там мы сможем нанять корабль до земли туманов, – сказал Вот на прощание. – Пешими через перевал воющих духов и заснеженные горы добираться слишком долго и опасно».

«Да? – удивился я. – Ты давно был в прибрежных землях? Неужели есть сумасшедшие, кто отважится на такое путешествие?»