Четвертая Беты

Дан примерил сказанное на себя и содрогнулся.

Ника нарушила молчание первой.

— Это было давно, — сказала она упрямо.

Поэт взглянул на нее с сожалением.

— И все-таки. Помнишь, когда Маран пришел в Старый зал? После этого. Он хотел поговорить с тобой, но позвал почему-то и нас… Ты сам, наверно, забыл, как был с ним резок… Дан не даст соврать… Резок и суров. Как судья.

Поэт вздохнул.

— Маран давно нашел себе судью похлеще меня. Ему нужен скорее защитник.

— Что-что?

— Да нет, ничего.

— Не понимаю.

Поэт устало потер виски.

— Послушай, Ника… Знаешь, что? Давай возьмем подходящую ситуацию… правда, я мало с кем тут знаком… Ну положим, Дан и Эд. Представь себе, что они совершили какой-то проступок, сделали неверный шаг… Кого из них ты будешь судить строже?

— Дана, конечно.

— Почему?

— Почему? Ну… Наверно, потому что он мне ближе и дороже и…

— … и ты больнее переживаешь его ошибки, нежели чужие, не так ли?

— Допустим.

— Я тебя не убедил?

— Ты не учитываешь одно немаловажное обстоятельство. Что бы Дан не натворил такого… ну неприемлемого с моей точки зрения… я все равно не усомнюсь в том, что он просто заблуждается, что внутренне он тот же, а вовсе не стал другим человеком.

— И давно ты знаешь Дана?

— Уже лет пять.

— Уже! А почему ты не допускаешь, что я могу в том же ключе думать о человеке, которого знаю… да всю жизнь, можно сказать!

— Ну если так…

— Да, именно так! — Поэт сердито повернулся от нее к Дану. — И все же, как мне вернуться домой?

— Подожди немного, — попросил Дан виновато… откровенно говоря, в душе он ликовал, но старался этого не выказывать, — еще немного ты можешь подождать?

— Немного могу. Но…

— Я хочу полететь с тобой, — опередил его вопрос Дан.

— Ты?!

— Да. Тебя это удивляет?

— В какой-то степени… Не думай, я рад. Правда. Но за чем же дело? Летим.

— Все не так просто, Поэт. Видишь ли, по нашим законам, решение о вступлении в контакт с внеземной цивилизацией принимается только Всемирной Ассамблеей после всестороннего изучения обстановки специалистами, всяческих опросов и… Словом, это целая история.

— А как же тогда вступили в контакт вы? Ты и Ника?

— У нас не было другого выхода. Мы потерпели катастрофу. И потом мы не вступали в контакт… я имею в виду официальный контакт — с народами, с правительствами. Кто мы такие, знаете только вы с Мараном.

— И Дина, — добавила Ника.

— И Дина. Какой же это контакт?

— А если б мы разболтали вашу тайну кому попало? — спросил Поэт.

— Все равно у нас не было другого выхода.

— Почему же? Вы могли сидеть в лесу, пока вас не нашли бы. Или пока вы не умерли б с голоду. Если уж у вас такие суровые законы.

— Ну до такой степени идиотизма наши законы не доходят, — ухмыльнулся Дан. — В общем, будь другом, потерпи еще немного. Идет?

Поэт хмуро кивнул.

Дан допивал молоко, когда в бар вошел старший инженер базы Ким Чжу.

— Молочко попиваешь? Пей, пей, нагуливай калории, скоро они тебе понадобятся.

— Что такое? — спросил Дан лениво.

— К нам летит Железный Тигран.

— Сам?! — не поверил Дан.

— Сам, сам.

— А шеф?

— Ну и шеф с ним. Там с него сняли стружку…

— За что?

— По-твоему, не за что? Проморгать буквально у себя под носом цивилизацию, это же суметь надо!

— Он астрофизик, — слабо возразил Дан.

— Кто же спорит? А эффект Нортона?

— Не говори, чего не знаешь, — разозлился Дан. — Эффект Нортона требует долговременных наблюдений. А сколько планет у той же Беты? Двенадцать? И вообще, система буквально набита планетами, их тут десятки. А базе нет и года.

— Верно, — согласился Ким. — Базе нет и года, в системе десятки планет… но не все же подходят с точки зрения развития жизни, тем более, гуманоидной. К твоему сведению, вчера я сел и все подсчитал, учел аппаратуру, людей, занятость, период наблюдений, и знаешь, что у меня получилось? За время существования базы мы могли бы исследовать на предмет эффекта Нортона шесть планет. Шесть!

— Из пятидесяти двух.

— Верно. Но если б мы выбирали планеты для обследования по принципу наибольшей вероятности, могла попасть в их число четвертая Беты?

— Торена.

— Пусть Торена. Могла или нет?

— Могла, — буркнул Дан.

— Вот видишь. А у вас одни цефеиды на уме.

— Любопытно, — поинтересовался Дан вкрадчиво, — почему ты не поднял этот вопрос, когда мы обсуждали направления исследований?

— «Сам дурак», ты хочешь сказать? Ну дурак, дурак. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что разведчики могли пропустить такую штуку.

— Разведчики тут практически и не были, — вздохнул Дан.

— Вот это и странно.

— Странно? Нет. Ты забываешь, что гиперпереходу всего четыре года. Слишком изменились условия. Солнечная, которую мы облазили вдоль и поперек, несколько сомнительных попыток ткнуться к ближайшим звездам, и вдруг вся Вселенная, лети — не хочу. Мы просто растерялись, Ким. Старые методы исследований не годятся, слишком медленны, новых, адекватных, еще нет. За что браться в первую очередь, как выделить неотложное? К тому же обнаруживается цивилизация Перицены…

— И все прочее побоку? Ладно, я пошел работать. А тебе советую от души: сядь и приведи в порядок мысли. Тебе приходилось встречаться с Железным Тиграном?

— Нет. Но я о нем слышал.

— О нем все слышали. А мне вот доводилось иметь с ним дело. Он из тебя выжмет все, что ты видел на Торене, плюс то, чего ты не видел. Так что готовься.

Железный Тигран, вопреки ожиданиям, оказался небольшого роста — не выше Поэта. Он был худ и жилист неимоверно, черные с проседью волосы подстрижены предельно коротко, так, что плотно прилегали к голове, не скрывая выразительных очертаний черепа, мозговая часть которого, невероятно объемистая, тем не менее уравновешивалась тяжелым подбородком и крупным носом. На смуглом лице шоколадно поблескивали большие темно-карие глаза.

Прилетел гость… если только Командир Корпуса разведчиков может считаться гостем в каком-либо узелке сети внеземных станций… по времени базы далеко за полночь, и уже в восемь утра в спальне Дана прогремел усиленный динамиками голос:

— Не хватит ли почивать, молодой человек? Так недолго проспать божью благодать. Прошу через полчаса в малый салон.

Он не представился, но Дан вскочил, как ошпаренный.

Когда он примчался в салон… на пятнадцать минут раньше срока!.. на ходу приглаживая влажные после прохладного душа волосы, Железный Тигран с порога огорошил его неожиданным вопросом:

— Поесть успел? Нет, конечно.

И, отмахнувшись, как от надоедливой мухи, от смущенного лепета Дана, ткнул пальцем в сенсор и громкогласно потребовал завтрак. Больше всего в этом эпизоде Дана поразило молниеносное, иначе не скажешь, явление робота-бармена с подносом. Тигран снял с подноса огромную кружку с кофе — робот, как видно, успел даже изучить его привычки, таких кружек Дан в баре не видывал — а остальное пододвинул Дану.

— Ешь.

— Но я не…

— Ешь, тебе говорят.

Дан робко взял чашку, и тут же последовал первый вопрос:

— А что едят бакны?

Дан удивился, но принялся перечислять бакнианские блюда. Тигран довольно долго слушал его, не перебивая, но когда Дан углубился в описание свойств напитков, ехидно заметил:

— То, что в исследовании напитков, особенно, алкогольных, ты вполне преуспел, я уже уяснил из записи. Скажи-ка лучше, я правильно понял, основу их пищевого рациона составляют зерновые? И у них только одна культура, так?

— По моему, одна, — ответил Дан нерешительно. — Ника, во всяком случае, пришла именно к такому выводу. Видите ли, у них все обозначается одним словом: и культура на полях, и отдельные зернышки, и зерно как… ну в нашем понимании зерно вообще… Прошу прощения, я не лингвист, по этой части у нас Ника…