Взорванные лабиринты

Табольт пересел в другое кресло. Отсюда ему был виден весь зал.

У Ремми были основания не бояться, что полиция опознает его по внешности.

В баре творилось нечто невообразимое. Оркестр играл без пауз. Над столиками вились густые клубы дыма. Сильно пахло марихуаной. Вокруг елки, наподобие живого ожерелья, извивались в дикой пляске мужчины и женщины. Вопли их, сливаясь с сумасшедшей мелодией оркестра, трасформировались в однотонный тоскливый вой, от которого свежему человеку становилось жутко.

Табольт до рези в глазах вглядывался в искаженные экстазом лица танцующих, пытаясь узнать своих компаньонов, но тщетно - там сейчас все были непохожи на самих себя.

Ремми откинулся на спинку кресла, произнес вполголоса:

- Черт с ними! Что будет, то будет!

Братья не страдали избытком интеллекта и могли стать легкой добычей и полиции, и людей Роттендона, й людей Синдиката. Уйти без Цевонов он не мог. Оставалось одно: ждать их.

Табольт впервые привел их сюда и только потому, что сегодня не хотел отпускать от себя ни на шаг. В столицу трио приехало уже в двенадцатом часу ночи. У одного из киосков Ремми притормозил - у всех кончились сигареты. И здесь киоскер сунул ему в руки злосчастную газету. Табольт сразу обратил внимание на жирный заголовок: «Яви отвечает на вопросы». Тут же, у киоска, он пробежал интервью, и на душе стало еще тревожнее. От ночевки в отеле пришлось отказаться сразу и от немедленного бегства тоже. Паника - скверный помощник в делах подобного рода. Табольт решил переждать несколько часов там, где никому не придет в голову искать его. По крайней мере, так ему казалось, потому что о его дружбе с хозяином бара не знал никто, даже Цевоны.

Ремми пил рюмку за рюмкой и не пьянел. Пробегавший мимо кельнер, одетый под римского легионера, изящным движением поставил на столик новую бутылку коньяка. Табольт автоматически кивнул, не прерывая своих размышлений.

Чем больше он думал, тем безнадежнее представлялось ему создавшееся положение. Самое верное, что следовало предпринять, уехать из Арании, порвать с Синдикатом и заняться легальным бизнесом. Хватит рисковать.

Ремми допил первую бутылку и встал в надежде, что Цевоны наконец-то увидят его и поймут, что пора уходить.

Братья подошли к столику с дамами, но Табольт так посмотрел на последних, что те предпочли ретироваться. Кавалеры их не выразили никакого протеста. Когда у Табольта было такое лицо, Цевоны старались не спорить.

Окинув компаньонов с ног до головы критическим взглядом, Табольт саркастически усмехнулся.

- Можно подумать, что вас терзала тысяча чертей. Приведите себя в порядок, - приказал он, садясь на прежнее место.

Рубот и Лудди привели в порядок свою одежду, поправили друг другу галстуки.

- Теперь садитесь, - разрешил Табольт, - и подкрепитесь парой рюмок. Как вы еще держитесь на ногах после такой свистопляски!

Рубот разлил, выпил первый.

- Раз уж попали сюда благодаря тебе, - заговорил он, - то надо и повеселиться как следует. Такие женщины! - восхищенно повел он взглядом по залу.

- В жизни не видел ничего подобного! - поддержал его брат.

Табольт нахмурился.

- Могли бы подумать и обо мне, - проворчал он. - Оставили здесь одного и сидишь дурак дураком.

Братья удивленно посмотрели на него. Раньше он такой обиды не выражал. Жил он, как правило, отдельно и развлекался тоже. Хотя все они были неженаты, но слишком уж ощутимо разнил их возраст. Табольту уже исполнилось сорок пять, Лудди - двадцать девять, а Руботу - тридцать один.

Табольта всегда раздражало легкомыслие братьев. Раз и навсегда положившись на него, они не обременяли себя заботами как по поводу очередных дел, так и своей безопасности.

Ремми внимательно посмотрел на них. Братья, коренастые крутоплечие блондины с грубоватыми, но приятными чертами лиц, с первого взгляда походили на близнецов. Познакомился с ними Табольт восемь лет назад в ресторане одного из городков Арании. Тогда Ремми промышлял мелкой торговлей наркотиками. Рубот работал в местном театре гримером. Лудди служил рабочим сцены. Ремми с первого раза угадал в них главное: желание жить на широкую ногу, не особенно обременяя себя трудом и не очень оглядываясь на уголовный кодекс. После короткого делового разговора они сладили. Так случайная встреча привела к образованию трио «Табольт и K°». Под таким названием оно и было зарегистрировано в тайных реестрах Синдиката.

И вот сегодня впервые у Табольта мелькнула мысль перейти на респектабельный, оседлый образ жизни.

Ремми спокойно встал и пошел к выходу, незаметно наблюдая: не следит ли кто из сидящих в зале за ними. Шел уже второй час ночи, друзья все никак не могли разместиться в машине. Глаза Табольта не отрывались от зеркал бокового и заднего обзора. Вроде бы все в порядке. Слава богу, в свое время он позаботился, чтобы его машина имела крепкие бока и могла дать сдачи любой телеге. Табольт молча проехал квартал. Было такое ощущение, что кто-то все-таки висит у него на хвосте. Он начал петлять по улицам. Так и есть - неказистый с виду шарабан отбросил всякую маскировку и попер в открытую. Знают, сволочи, что искать защиты у полиции они не будут. Теперь не дадут возможности даже выйти из машины. Будут стрелять. И как они его нашли? Табольт выехал на центральную улицу.

- Слушайте, ребята, - не оборачиваясь, заговорил он, - эти типы решили нас убрать. Не оглядывайтесь. Мы уже на мушке. История с профессором и его игрушками переполошила весь мир. Парни рискуют головой и поэтому решили от нас избавиться. Либо мы вправим им мозги, либо сами останемся без головы. Нужно уходить. Поняли?

Лудди и Рубот промолчали. Слишком неожиданным был переход от безопасности к драматической ситуации.

- Может, паникуешь, Ремми? - неуверенно спросил Рубот.

- Прочитайте-ка.

Табольт передал приятелям газету, а сам все свое внимание сосредоточил на дороге. Город заволакивало густым туманом. Было у Табольта одно местечко, где представлялось возможным в относительной безопасности переждать тяжелые времена. В то же время ребята идут следом опытные и так просто их с хвоста не скинешь.

Рубот и Лудди прочитали интервью, переглянулись.

- А этот инспектор - толковый парень, - заметил Рубот. - Вроде бы он нас предупредил.

- Еще бы, - усмехнулся Табольт. - Наши шкуры для него большая ценность. Вот он и печется, как бы нас не хлопнули. Такого удара он не переживет.

Последняя реплика развеселила Цевонов.

- Шутник ты, Ремми.

- Только и остается веселиться, когда на хвосте висит драндулет, под самую завязку набитый автоматическими пистолетами и парнями с железной хваткой. Вы не бойтесь. Здесь стрелять они не будут. Они хотят проводить нас до места и там разделаться.

Машины по трассе двигались довольно медленно. Бетонка сплошь была покрыта гололедом, и еще пугал густой туман. Табольт прибавил скорости.

- А все-таки старый хрыч сделал доброе дело. Не будь интервью, мы бы, как последние олухи, расползлись по своим норам. Уж там нас накрыли бы без всякого шума. Мне как-то и в голову не приходил такой вариант. Стареть стал, наверное, на покой потянуло. - Табольт усмехнулся. - Но ничего, мы зададим им такого перцу, что им тошно станет.

- Валяй, Ремми, мы тебе верим. Сколько лет все обходилось, обойдется и сейчас.

Табольт резко повернул руль вправо. Машина выскочила на узкую проселочную дорогу и запрыгала по буграм и колдобинам. Однако скоро дорога выровнялась. Табольт не знал, куда она ведет. Но у него созрел план, и пустынный проселок вполне подходил для его осуществления. Вряд ли преследователи знали, что у него необычная машина, хотя внешне она им наверняка известна. Именно машина и подсказала, что нужные люди находятся в баре. Как мог он не учесть!

- Послушай, Ремми, - встрепенулся Цевон, - а, может, нас повели не молодчики тех ребят, а полиция?

- Исключено. Полиции незачем с нами миндальничать. Если бы она вышла на нас, то взяла бы еще в баре.