Воробышек. История «дорогой мамочки» (СИ)

– Ты вчера переусердствовал, Люк.

– Вообще-то, я старался не попортить кожу. Не получилось?

– Получилось. Но пришлось мазь накладывать. Мягче нельзя было?

– А ты как думаешь? Мне надо, чтобы твоя девочка успела усвоить правила поведения. Пока я могу быть добрым с ней. Когда она останется без защиты, я буду обязан реагировать адекватно.

Добрым! Нет, я не подслушиваю… Ни в коем случае! Просто случайно рассыпала возле двери коробочку с душистыми листьями. И тщательно их собираю.

– Ты оставишь её себе?

Вот тут я вся обратилась в слух…

– Я думал, это не обсуждается, Марк. Она мать моего сына.

– Хорошо…

– Довольно о конкубине. Операция началась, Марк.

– Прогнозы оправдались?

Устав собирать листья поштучно, я сгребла их все горсткой. Сложила в коробку. И уселась с нею в руках на свежесотканный ковёр. «Не обсуждается…» Надо искать координаты мира Зигги. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Провожу консула и сбегу. Если «добрый» легат меня высек, то страшно подумать об «адекватной» реакции.

– Кариссима, на выход!

Легат-прим заглянул в мою комнату, весело сощурился при виде меня, сидящей на ковре…

– Переоденься, – повернулся к консулу. – Мы на стрельбище, Марк. Через три часа выдвигаемся.

– Благородный Вителлий позволит задать ему вопрос?

– Нет. Марш переодеваться!

От командного голоса меня подбросило в воздух. Очнулась в гардеробной, босиком в одном нижнем белье и с комбезом в руках. Легат и не подумал выйти из моей гостиной. Он что? Уже считает меня своей собственностью? Ценным имуществом? Вспомнила его фразу «Твой долг – рожать здоровых детей»… И меня как будто обварило изнутри. Они наверняка договорились об усыновлении заранее. Легко прикинуть остающиеся каждому годы. И Луций Вителлий Север решил держать мать своего сына при себе. Рожать для него братьев. Конечно, это очень рационально, чтобы не травмировать ребёнка мыслями о том, что его мать используют для «улучшения породы». Меня встречали на выходе из портальной станции. Легат-прим сказал благородному Флавию, что всё было просчитано. Задумалась: что было бы, если б консул не отправился меня забирать? В резервацию я вряд ли бы попала… А теперь меня нет ни в одном списке…

Наверное, надо быть благодарной легату за такую заботливость, проявленную к моему ребёнку. Только почему-то очень обидно. Подумала, что и Зигги тоже просчитал при виде меня, что я буду подходящей баронессой… Нет в жизни счастья…

– Кариссима, ты уснула?

Поворачиваюсь на голос. Даже не подпрыгнув! Привыкаю? Легат стоит на пороге, вежливо и холодно меня разглядывает. А я не одета, между прочим! На мне только трусики и спортивный бюстгальтер. Хорошо, хоть их успела нацепить!

– Благородный Вителлий, я переодеваюсь!

Устыдится или нет? И глазом не повёл!

– Кариссима, ты уже минут десять стоишь, держа в руках одежду. Помочь?

Он что?! Десять минут меня рассматривал?! С возмущением смотрю на оскотинившегося военного.

– А раньше легат-прим не мог меня окликнуть?

– И лишить себя такого зрелища? У тебя три минуты, кариссима. Через три минуты пойдёшь в чём есть.

Быстро запихиваю себя в комбез. Надев носочки и шнуруя берцы, задумалась: не знакомы ли, случайно, легат Вителлий и барон Зигмунд? Теми же словами меня подгонял Зигги после брачной ночи. Как давно это было! Столько событий произошло после моего возвращения, что моя жизнь в баронствах кажется далёкой и всё менее реальной.

Бегу за легатом Вителлием по коридорам базы, встречные ехидно улыбаются… Не похоже на готовность к перевороту… Никто не суетится, не бегает… Точнее, бегаем мы с легатом-прим. Но за три часа до «выдвижения» отправиться на стрельбище с чужой (пока!) конкубиной?! Или всё настолько уже обкатано, что нет нужды суетиться?

Еле-еле успела затормозить. А то бы врезалась в легата. Не хочу! Жить с одушевлённой вычислительной машиной? Не хочу! Хотя, скорее всего, отправит он меня в своё поместье и будет навещать раз в четыре года. Делать очередного ребёнка. Слёзы покатились по лицу… И мгновенно высохли от изучающего взгляда благородного Вителлия. Легат-прим пугает меня больше, чем барон Алек. Барон пропал. Не могу его дозваться с момента прибытия на базу… Посоветоваться не с кем!..

– Кариссима… Ты здорова?

– Да, благородный Вителлий, благодарю тебя.

– Ты странно ведёшь себя…

– Я беспокоюсь.

– У тебя нет никаких причин для беспокойства, кариссима. Абсолютно. На линию.

– Что?

– На линию.

– Приставил меня на исходный рубеж для стреляющих. Вручил импульсный пистолет. Показал, где мишень. Лучше бы, как стрелять показал!

– Кариссима… Я жду.

– Оно не стреляет! Не нажимается!

– С предохранителя сними.

– Я не знаю как!

– Дай сюда. За стол. Во-он в тот угол.

И целый час я разбирала и собирала импульсный пистолет. Похоже, легат-прим всё ещё не наигрался в солдатики… Зато на огневой рубеж я вышла, зная конструкцию оружия.

Стрелять оказалось неожиданно легко. Легат-прим даже уточнил: точно ли я никогда не стреляла из импульсного оружия. Повторила, что стреляла только из боевого лука. Задумчиво прикусил губу, потом прикоснулся к наручню и сказал:

– Оружейную мне. – Пауза, затем вопрос. – У нас есть боевые луки?.. А где-нибудь?.. Понятно. Нет, не надо.

– Я никогда не видел боевого лука. Для чего вас учат стрелять из него?

– Стрельба из лука развивает глазомер лучше, чем фехтование. В силу необходимости учёта дополнительных факторов. Ветер, влажность, температура… Всё это даёт искажение.

– Как-нибудь покажешь. О чём ты хотела спросить?

– У легата-прим есть легион?

Благородный Вителлий посмотрел на меня… И расхохотался:

– Кариссима… У меня компетентные заместители. Поэтому я могу тратить своё время на выяснение уровня охраны, необходимого для конкубины консула. Благородный Флавий желает взять тебя с собой. Но вопрос – возможно ли это, – он оставил на моё усмотрение.

– И что ты… Ой, то есть: какое решение принял легат-прим?

– Преторианцев будет достаточно. Не отходи далеко от консула, кариссима.

– А…

Я хотела спросить легата Вителлия, где будет он сам. Потом вспомнила… И потеряла дар речи.

– Кариссима, что тебя так возмутило? Нам пора.

– Ты пойдёшь в первом эшелоне. Я не спрашиваю. Я знаю.

– Со мной нельзя. Первый эшелон не для охраны «дорогих мамочек».

– Я не собираюсь с тобой! И меня не нужно охранять!

Коридор мгновенно опустел. А я не могу остановиться и продолжаю по нарастающей орать на Вителлия Севера по прозвищу Лютый:

– Ты пойдёшь в первом эшелоне! Ты забыл, что уже не одиночка! У тебя есть сын! Ты хочешь оставить его дважды сиротой?!

Легат-прим осторожно отцепляет мои пальцы от своего комбеза.

– Успокойся, кариссима. О нашем сыне позаботятся. Наши дети не остаются сиротами.

– Меня ты тоже передашь по принадлежности?!

Заливаясь слезами, ужасаюсь себе: откуда во мне это?! Легат Вителлий взбешённо рявкнул:

– С собой прикажу похоронить! Чтобы ты меня и в могиле доставала! Может, воскресну!

– Я не помешал? Люк?

Разъярённо смотрю на консула, легат, пользуясь тем, что я отвлеклась, испарился в боковом коридоре.

– Воробышек, выходим. Пожалуйста, выполняй все указания преторианцев.

Опять меня ведут за руку. Оружия не дали… Консул усадил меня в катер рядом с медотсеком и отправился в пилотскую кабину. Сижу. Попыталась рассмотреть, откуда мы взлетели… Так и не поняла. На поверхности планеты видны вспышки взрывов. Первый эшелон во главе с легатом-прим выгрызает дорогу для основных частей. Сенат уже много лет пользуется наёмными войсками. И сейчас наёмники отрабатывают свою плату… А я сижу, съёжившись в комочек, и успокаиваю себя: легат-прим воюет в первом эшелоне около шестидесяти лет. И до сих пор жив… Только в бытность консулом он наблюдал бой со стороны, давая указания легионам. Пусть благородный Флавий становится императором. Возможно, он предложит консульский титул легату-прим… А я выбью из легата согласие, если он будет упрямиться. Как страшно! Страшно потому, что я не понимаю ничего в том, что творится сейчас внизу…