Воробышек. История «дорогой мамочки» (СИ)

– Воробышек, ты всё-таки скучаешь… Потерпи ещё немного, и я отправлю тебя в поместье.

– А ты? Благородный Флавий?

– Я буду тебя навещать, Воробышек.

– Я останусь с тобой. Я привыкну. Или ты не хочешь, чтобы я оставалась?

– Я хочу, чтобы ты была рядом, Воробышек. Осталось меньше десяти месяцев…

– Это не обязательно так, благородный Флавий. Насколько я помню, срок точно не определяется.

Говорю всё медленнее и тише… потом, не выдержав, обняла, и спрятала лицо у него на груди. Так страшно! Я жила с Зигги, отсчитывая дни до портала, но мы оба оставались живы, и жива надежда. А… А консул уйдёт навсегда…

– Ну что ты, Воробышек? Что ты?! Всё будет хорошо!

– Ты действительно этому веришь?

– Легат Вителлий позаботится о тебе. Ты мать его сына. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

– Да. Спасибо, благородный Флавий.

Он не понимает… Они настолько привыкли к «прекрасному году», что не думают о посторонних. О тех, кто не жил в этой системе. Внезапно подумалось, что когда умрут от старости мои первые сыновья, я буду ещё молода… Слёзы покатились по лицу…

– Я вызову врача, Воробышек.

– Не надо, благородный Флавий. Я сейчас справлюсь… Переволновалась…

– Легат Вителлий через два часа ждёт тебя на площадке. Займётся с тобой боем без оружия. Не заставляй его ждать, пожалуйста. Он снисходителен к моей конкубине, но это не будет длиться вечно.

– Я приготовлю обед.

– Обед перед спаррингом?

– Ты будешь есть, а я буду на тебя смотреть.

***

– Нападай!

Какое счастье, что полы на базе мягкие. Каждый раз, когда я обрушивалась на пол, у меня возникала эта мысль. Легат, по-видимому, задался целью привить мне любовь к дому. Чтобы носа не высовывала. Ну не умею я нападать! Нас защищаться учили! А тренированный боевой офицер стаю гопников голыми руками порвёт. Но! Легат сказал нападать, значит, послушно нападаю. Ага! Рухнула и не встаю. Устала уже падать…

– Кариссима, вставай. Мы только начали.

– А можно мне пять минут полежать, благородный Вителлий?

– Вста-а-ать!

Вскакиваю, озверело глядя на легата. Я ему что?! Новобранец?!

– Нападай!

Выбрасываю всё из головы. Начинаю воспринимать благородного Вителлия как группу. Мягко скольжу мимо хищно подобравшегося легата… Не удар, нет. Прикосновение в момент сближения. Проваливается в пустоту… Падаю вбок с перекатом, плавно поднимаюсь. Ни одного резкого движения, ни одного удара, только прикосновения. Попытки, точнее. Ни разу легат не позволил мне коснуться себя. Но и мне в режиме убо удаётся уходить от ударов. Танцуем по площадке, стараясь достать друг друга. И этот танец начинает мне нравиться. Легат приоткрывается, приглашающе улыбаясь. А я что? Нападаю… Делаю обозначение нападения, в последний момент меняя направление удара. И всё-таки ему удалось меня поймать! А я, падая, зацепила его ногу. Рухнули вместе. Ага. И пальцы на шее. Я держу легата за горло, а он пальцами удерживает мои «сонные» точки. Не усыпил бы! Нет, убрал руку. Медленно. Я тоже сняла пальцы с его горла…

– Хорошо, кариссима. Я доволен. Стрелять умеешь?

– Только из лука.

– Из… Кхм… Ладно. Позанимаешься на стрельбище. Завтра. На сегодня ты свободна.

Передал меня охране и ушёл. А мы пошли длинной дорогой. А когда проходили мимо ангаров, появился декурион Азиний. Отсалютовал моим сопровождающим, шутливо поклонился мне и спросил:

– Как насчёт полетать, Воробышек? Моё предложение остаётся в силе.

– А вдруг я выиграю? Мне не на что ставить выпивку. Я на гособеспечении. И консул сказал, что мне нельзя покидать базу без сопровождения… Только с ним или с легатом Вителлием…

А полетать хочется! И все это заметили…

– Так ты и не будешь покидать базу, Воробышек. Воздушное пространство вокруг базы считается её территорией.

– Движок не включится…

– Включится! Пятый ангар, Воробышек! Не отставайте.

Отправились к пятому ангару. Сопровождение моё молчит, возражений не высказывает… Надо только условия обговорить…

– Благородный Азиний, я не могу принять условия соревнования. Мне нечем платить.

– Считай это очередной проверкой, Воробышек. Без условий. Согласна?

– Ага!

Лёгкий флаер. Декурион стартует первым. На всё про всё – три минуты. Я со своими сопровождающими и с набежавшими пилотами наблюдаю из смотровой кабины. Термин «ас» появился в древней истории Земли и имел отношение к пилотам атмосферных летательных аппаратов. Но декурион, безусловно, имеет право на этот титул. Забавно, что родовое имя декуриона начинается со слога Аs… Тридцать два кольца! Флаер сновал в пространстве как иголка в руках вышивальщицы. Благородный Азиний рассчитывает манёвры, смотря на пять шагов вперёд… Я в самые лучшие дни не вытягивала больше тридцати колец. А в крови уже бродит хмель азарта…

Меняемся местами. Азиния все хлопают по плечам, поздравляют. А я иду к флаеру. Кресло пилота настраивается на мои габариты. Сижу, жду разрешения на включение режима пилота. Дааа… Как говорит старая поговорка, «Поищем, где плотник оставил дыру» 8.

– Порядок! Заводи!

– Почему «заводи», никто уже не помнит. Но разрешение на включение даётся именно этим словом. Включаюсь. Расслабившись, настраиваюсь, сливаясь с флаером. Поехали!

Вышиваю в пространстве, вылавливая кольца. Считать некогда. Аппарат перешёл в скоростной режим и выбрасывает их хаотично. Надо уловить, в какой стороне появится кольцо, и взять его «на шило». Несколько уже потеряла… Впрочем, Азиний тоже не все поймал. Время на исходе. Осталось всего ничего. Пять колец колонной… Ну что ты будешь делать! Обидно! Азиний пропустил… А я… Вхожу в штопор. Все пять взяла. Но раскрытые створы базы прямо на носу, не увернуться. И не погасить скорость…

А зачем её гасить?! Выровняв флаер, влетаю в створ, мёртвая петля, и брюхом кверху, молясь всем покровителям пилотов, вылетаю из створа. Развернулась, всё ещё на адреналине, выровняла флаер, погасила скорость и пла-а-авно влетела в створ. Посадила машину. Успела открыть кабину. А вот вылезти уже не смогла. Потеряла-таки сознание.

– Идиот! Лютый тебя порвёт за девчонку! Чем ты думал?! Дурака кусок!

– Да кто знал, что она сумасшедшая?! Тридцать пять колец! Кто их учил?! Я хочу видеть этого пилота!

Тишина. Нет, не так! ТИШИНА… Чёткие шаги, ледяные пальцы на шее… Знакомое ощущение. Недавно они не были такими ледяными…

– Врача вызвали?

– Никак нет, легат-прим! Виноваты!

– Вызвать!

– Не надо врача. Я уже в порядке, честно.

Пытаюсь вылезти из флаера. Голова ещё слегка кружится. Но кровь из носа не пошла. А когда мы отрабатывали мёртвую петлю из штопора, пару раз бывало… У этого флаера скорость выше и движок мощнее – соответственно и перегрузки…

– Не дёргаться!

– Да что такое?! В постели ты так же командуешь?!

Опять ТИШИНА… Это я что? Вслух высказалась?! Оййй… Радостно проваливаюсь во тьму, соскальзывая с открывшейся кабины…

Жужжание анализатора, укол… Ненавижу уколы!

– Она уже пришла в себя, легат-прим. Пять минут полежит, и можете её забирать.

Паника… Не хочу, чтобы легат меня куда-либо забирал!

– Ты можешь идти, Манлий. Консулу я сам доложу.

Звук удаляющихся шагов. Тишина. Присутствие легата ощущается на подсознательном уровне. Почему он молчит? И где все? И, самое главное, где мы?! Тишина…

– Пять минут прошли. Вставай, кариссима.

Села. Открыла глаза… Посмотрела на легата-прим… Встала. Когда на тебя смотрит хищник, его лучше не раздражать… Напоминаю себе, что я теперь мать его сына… Помогает слабо.

– Один вопрос, кариссима: консул предупреждал тебя, чтобы ты не покидала базу?

Влипла! Жалобно смотрю на легата. Бесполезно… Встал, подошёл ближе:

– Предупредил или нет?!

Подпрыгнула от неожиданности. Голос пропал от страха, шепчу: