Мастера книги

Проснувшись, я чуть было не разревелся, а потом на меня накатило это ужасное состояние.

Меня ждал заказ, но ни о какой работе не могло быть и речи. В таком состоянии я не смог бы связать и пары слов. Вспомнив, что на военных сборах мы достаточно успешно лечились от депрессии пешими прогулками на износ, я решил пройтись по Аксаю. Тем более, что я давно уже никуда не выползал из дома.

После того, как я начал «ходить» на сеансы чтения в Зал Посвящения, необходимость в моих появлениях в библиотеке отпала сама собой. Затем я забросил поездки на стрельбище, а наши некогда регулярные прогулки по Аксаю с Алиной заглохли сами собой, как только она вернулась к работе. В результате я практически не высовывал носа со двора – так только в магазин и в кафе, посидеть с друзьями.

Алина была в командировке, так что гулять мне пришлось в обществе самого себя. Благо, этим обществом я давно уже не тяготился.

На улице было лето. Первый, если судить по погоде, летний день. Суббота 23 мая. Помню, когда я учился в школе, отчаянные и подвыпившие граждане купались в Дону уже 1 мая, а все остальные открывали сезон 9 мая. Теперь же 23 числа я впервые вышел из дома в одной футболке.

По центру Аксая бродили нарядные школьники и школьницы с букетами цветов. Последний звонок в старших классах, – решил я. Одиннадцатиклассницы где-то умудрились откопать школьную форму еще советского образца. В волосах у них были огромные белые банты. На ножках белые гольфы и туфельки на высоких каблучках. Получилось даже красиво. Вот только одиннадцатиклассницы в школьной форме с бантами, гольфиками и туфельками на каблучках у меня больше ассоциировались с соответствующими разделами эротических сайтов, чем со школой.

От вида радостных, красивых девчонок у меня начало подниматься настроение. Я люблю любоваться красивыми хорошо одетыми женщинами. Причем любуюсь я ими без всяких фантазий на тему, что бы я сделал, останься мы вдвоем. Может я и извращенец, но при виде красивой женщины у меня возникает приятное чувство в районе груди, а не в области паха. Посторонние красивые женщины вызывают у меня эстетический восторг. Наверно поэтому я всегда предпочитал порнухе с ее анатомическими деталями легкую эротику.

Ну а для реализации моего либидо у меня была Алина, а до нее были те, кто до нее.

От созерцания прекрасного меня отвлек Олег.

– Привет, – сказал он по телефону.

– Привет, – ответил я.

– Как идут дела?

– Лето.

– Ты сейчас сильно занят?

Я гуляю по Аксаю, а что, что-то срочное?

– Там новый заказ. Его желательно сделать сегодня. Справишься – будет премия.

– Большая?

– Достаточная для того, чтобы заняться делом. Сделаешь?

– Постараюсь, а там как пойдет. Заранее ни в чем нельзя быть уверенным.

– Тогда если не получится, позвони. В любое время. Заказчик серьезный, так что…

– Хорошо. Я уже иду домой и сажусь за работу. Если что – звоню.

– Договорились.

Возвращаться домой совсем не хотелось, и я решил позавтракать в кафе за столиком на улице. Так как я был единственным посетителем, – народ появлялся значительно позже, – официантка выросла передо мной, еще я не успел сесть за стол.

Завтрак и на удивление приличный для подобного заведения кофе окончательно вернули меня к жизни. В результате, погуляв еще немного по центру города, я вернулся домой и сел за компьютер.

Новая Глава

Жил бы молодой парень из обычной нормальной семьи. Жил спокойно. Никого не трогал. Починял примусы. Учился на первом курсе института. Встречался с девушкой. Собирался на ней жениться…

Однажды он шел домой – возвращался от друга. Было не то, чтобы сильно поздно, а он был не то, чтобы сильно пьян… И надо же было ему стать свидетелем того, как какой-то хрен пытается затащить какую-то бабу в машину. Та вырывалась, визжала, звала на помощь. И парню нет бы пройти спокойно мимо, как сделал бы любой нормальный человек в нашей стране. Этот дурак полез заступаться за бабу. А тут откуда ни возьмись менты. Начали разбираться. Баба вместе с тем хмырем, что тащил ее в машину, заявили, что к ним пристал пьяный, начал оскорблять, полез в драку… чуть ли не попытался ее изнасиловать. Наехали на него серьезно. По всей строгости закона.

В общем, чтобы не залететь в тюрьму, пошел он добровольцем в армию. Попал в самую, что ни на есть Чечню. Пока он там служил, дома случилось горе. Родители сначала попали в большую неприятность. Лишились всего, что было, включая квартиру и последние сбережения, а потом и погибли какой-то слишком уж странной смертью.

Девушка тоже его не дождалась – вышла замуж и укатила хрен знает куда. В общем, когда он вернулся из армии, он оказался в положении того солдата из песни, где поется, что враги сожгли родную хату. Но если тогда в таком положении была практически вся страна, то здесь наш парнишка оказался один на один с петлей, из которой его фактически вытащил лучший друг отца. Когда-то отец парня ему очень сильно помог, спас от смерти или еще от чего-то не менее ужасного, и вот теперь он решил отдать этот долг парню. Он дал парню взаймы, нашел, где можно снять недорогое жилье, взял парня к себе на работу, – в последнее время этот друг хорошо поднялся на торговле какой-то своей разработкой.

А потом он обратился в нашу контору с просьбой организовать это дело так, чтобы парнишка остался при нем, то есть отрезать ему все остальные пути – мало ли что он выкинет, оставшись один, а тут дружеское плечо, присмотр, поддержка. А когда парень окрепнет, встанет на ноги, тогда дело другое…

Короче говоря, гибрид Книги Иова и рождественской сказки.

И дернул же меня черт залезть в подноготную этой истории, а там…

А там было вот что:

Придумал отец нашего парня какую-то охренительную вещь в области то ли нано технологий, то ли в компьютерной сфере, не важно. Придумал, а на реализацию денег нет. Пришел он тогда к своему старому другу, – друг же не обманет, не так ли, – рассказал, что к чему. Тот, разумеется, взялся за раскрутку этого проекта. А когда до него дошла истинная стоимость изобретения друга, он решил прибрать все деньги себе, а заодно кое от кого и избавиться, – слишком много он задолжал одним людям.

Для этого он сначала подставил парня, отправив его в армию, в Чечню – пусть обучится убивать, а заодно не будет путаться под ногами. Затем он подставил отца парня, причем именно тем людям, которых хотел убрать. Отдал его в качестве оплаты долга. Отцу парня он пообещал помочь и помог… отправиться в мир иной. А те, кого он хотел убрать, получили квартиру, какие-то деньги и дали ему еще денег – чего же не дать, если он возвращает со всеми процентами. А как – это их не касалось.

К приходу парня из армии изобретение покойного друга и деньги кредиторов сделали его довольно-таки богатым человеком. И некогда казавшийся ему колоссальным долг стал вполне отдаваемым, вот только отдавать он ничего не хотел. Зачем, если вместо этого можно рассказать парню, кто уничтожил его родителей, вдохновить на месть, а потом и отправить к родителям при задержании или уже в тюрьме – для него это было раз плюнуть.

Вот поэтому он и хотел, чтобы парень был гарантированно при нем, чтобы не смог куда-то податься или, не дай бог, раскопать что-либо о смерти родителей, что могло бы связать ее с ним.

Когда я все это раскопал, мне стало физиологически тошно. Хоть я давно уже был циничной скотиной, но для этой истории моего цинизма явно не хватало. Мне вдруг стало от всей души жаль этого паренька, которого требовалось отдать на закланье. Захотелось ему помочь, спасти, открыть глаза на ужасающую правду, а заодно и вычеркнуть заказчика из списка живых…

Вот только эта самодеятельность могла иметь весьма нехорошие последствия как для меня, так и для Алины. От меня требовалось как можно быстрее выполнить этот чертов заказ, и я должен был его выполнить любой ценой, так как ценой невыполнения была моя жизнь, но хрен знает откуда возникшая совесть кричала во весь голос «Но пасаран!» И громко царапала грудь изнутри. Я чувствовал себя собакой, получившей одновременно команды «фас» и «фу», и буквально ощущал выведенную у меня из живота трубочку, из которой вместо желудочного сока тек яд, а кто-то, жаль, что он был вне досягаемости моих зубов, демонически хохоча, то включал, то выключал ту самую хрестоматийную лампочку.