Рыцарь в алмазных доспехах (СИ)

  - Гонорар. Я подберу материал для твоего выступления, ты меня отблагодаришь. Как говорил Аль Капоне: "Бизнес, ничего личного, детка!"

  - А бизнес можно делать и с политическими противниками, - потянула она, ни к кому конкретно не обращаясь. - Кто такой Аль Капоне?

  - Именно это и делает твоя мать, - искрометно улыбнулся я, опуская ее вопрос. - Бизнес с противниками. И даже врагами. И все остальные главы кланов. И вообще все вы, чертовы буржуи. Или, скажешь, нет? - Я вернул ей ехидную улыбку. - Нет. Ну, а раз так, чем я хуже?

  Пауза. Ее лицо удовлетворенно вытянулось. Кажется, она обожает играть в шпильки.

  - Ладно, несогласный. Так и быть. Я тебя выслушаю. "Бизнес есть бизнес", давай свою запись!

  Я достал из кармана капсулу - плод напряженнейшей работы всей ночи... Двух ночей. И протянул ей. Она пересела за пульт, из-за которого ушел парень в розовом, куда-то ее воткнула. После чего на всплывшем виртуальном меню нажала запуск.

  Да, я подобрал ей песню. Не особо известную (возможно, не особо известную в наши дни, за прошлое не скажу), но очень и очень... Даже не знаю, как сказать.

  Песня шла по нарастающей. Первая часть - спокойная, лирическая. Затем композиция набирала обороты; в голосе вокалистки и появлялась энергетика, распиравшая во все стороны. Финалом был порыв, ураган, способный разметать вокруг всё на свете. Голос для этого порыва требовался высокий и сильный, и лирическое сопрано ее высочества подошло бы как нельзя лучше.

  - Это ретро, - произнесла задумчивая Фрейя после окончания. - Не подходит. И язык староанглийский. Мне нужно что-то посовременнее.

  - А зачем? - Я пожал плечами. - Смысл? Песня сильная, у меня ассоциируется со взрывной волной. Эмоциональная. Если у тебя хватит эмоций ее вытянуть... Не голоса, эмоций, - уточнил я. - А язык... Мне кажется, современный английский ты знаешь, должна знать, а значит, выучишь и этот. И вообще, какая разница, на каком она языке и в каком стиле?

  - Это Венера, юноша! - покачала она головой, покровительственно скривившись. Дескать, я, дурачок, не понимаю очевидные вещи.

  - Ты выделишься, - парировал я, стараясь сдержать порыв изнутри. Достало, что она с первой минуты смотрит сверху вниз. - С этой вещью тебя запомнят, и значит, оценят. На испанском или португальском будут петь почти все, и выделиться там не так уж просто. Подумай.

  - К тому же, это лишь изначальная версия, - привел я второй аргумент. - И ее можно очень даже неплохо доработать. Вот смотри...

  Дальше, активировав свою музыкальную программу, я продемонстрировал, как увидел вчера, что можно с песней сотворить. Где добавить, где убавить. Там поколдовать с ритмом, а тут изменить звучание...

  - ...Можно даже перевести на испанский, - закончил я. - И получится вполне себе современная вещь. С прежней, отменной энергетикой, хоть и без изюминки.

  Она слушала внимательно, и по лицу видел, песня ей нравилась. Но когда закончил, скривилась и выдавила вердикт:

  - Нет, Хуан. Спасибо, но это не то, что мне нужно. - Вытащила капсулу и протянула назад. - Попытка удачная, я твои усилия понравиться оценила, но одна удачная попытка еще ничего не значит. До свидания!

  Я поднялся, выдавил из себя ироничную ухмылку.

  - Скажите, ваше высочество, только честно. Вам не понравилась песня, или же то, что ее принес не нравящийся вам человек?

  По ее равнодушному, но одновременно надменному лицу было видно, что упражняется в колкостях она всю жизнь, и не мне с нею тягаться.

  - Я рада, юноша, что вы всё понимаете. Всего хорошего!

  Ну что ж, я пытался.

  Сжав капсулу в руке, вышел в коридор. Жанка бросила подбадривающий взгляд, но ничем помочь не могла.

  - Дура! - произнес я, оказавшись по эту сторону двери. Парень в розовом, который, естественно, никуда не уходил, вздохнул и покачал головой.

  - Не стоит разбрасываться такими словами ЗДЕСЬ, muchacho.

  - А я ее не боюсь, - покачал я головой. - Я республиканец. Что, у нее совсем тяжко с материалом?

  Парень вздохнул снова.

  - Совсем.

  - Значит, все-таки дура.

  * * *

  Как её зовут точно, Мерелин, или Мередит, не помню. Помню только, что имя североамериканское и на "М". Певичка хоть и не из самых популярных, но известная, в сети ее как-то слушал. Кажется, побеждала на конкурсах, но на каких... В данный же момент было важно лишь то, что ее голос, очень сильный и довольно высокий, идеально подходил для песни, приготовленной мною для некой известной сеньориты.

  Ах да, начну сначала. Ввиду того, что Хан отписался, что задержится - на работе, за которую сейчас зацепился, у него проблемы - я шел в буфет, насвистывая, пытаясь взбодриться и поднять настроение. Не то, что бы не ждал подобного исхода от ее высочества, но всё равно было обидно. Проходил мимо одного из малых залов, дверь в который была слегка приоткрыта, и откуда доносилась приятная музыка. Ну, и не смог не заглянуть. Не заперто же.

  На сцене пел парень. Голос его, сильный, уверенный, жесткий, намекнул, что я зря затеял это гиблое дело - профессиональное обучение вокалу. Ладно, гитара, но петь как он - точно не выйдет.

  Но решать не мне, сказали буду обучаться - значит буду. Плененный же магией голоса, я прошел и сел с краю у выхода.

  Зал был пуст, лишь у самой сцены сидело шесть человек, представляющих собой высокую комиссию. Именно так, без кавычек - эти люди певшего оценивали, и оценивали серьезно. А серьезнее всех это делал дон Бернардо, сидевший в центре. Комиссии на мой приход было плевать, они даже не обернулись; остальным нескольким человекам, парням и девушкам, хаотично рассредоточенным по залу, было плевать тем более, и я почувствовал себя увереннее. Судя по их лицам, они - следующие на прослушивание, а значит, я зашел как нельзя вовремя.

  Парень, закончив петь, выслушал ноту нравоучений, что и как не так, что и как доработать. Ушел. Вместо него поднялась одна из девушек, симпатичная, и ее мордашку я где-то видел. Спела что-то зажигательное молодежное, "для девочек". История с критикой повторилась, она спела еще, похожее, но иное. Теперь критики стало меньше, и, как я понял, песню утвердили.

  После поднялась еще одна сеньорита, вновь история повторилась. Тем временем Хан сбросил второе сообщение, что прийти не сможет совсем, и я отправил запрос благоверной - встретиться. Перед Кареном и Фудзи извинюсь, но другого времени для этого не будет - ввиду репетиций и занятий через день, увалов в корпусе мою персону лишили. А с этой выдрой надо налаживать контакты, устанавливать мосты. И в первую очередь обсудить, как она сможет помочь мне в щекотливом деле - рассказу о них, о ней и сестре, моей маме. Потому, как мама меня убьет, и это меньшее, что может сделать.

  Само собой, если Марина сподобится и ответит хотя бы в течение часа, это будет большой успех. Обычно она меня показно игнорит значительно дольше. Так что время было, и я слушал дальше, получая удовольствие, заодно впитывая атмосферу помещения, дух процесса, так сказать. Члены комиссии, кроме самого дона Бернардо, выглядели людьми молодыми, некоторым не было и сорока, но опытными. Волками шоу-бизнеса. Посмотреть на их мимику, на поведение, жестикуляцию стоило - чтобы знать, кто такие и что из себя представляют. На будущее пригодится.

  Тем временем поднялся еще один парень, со слащавым, но красивым голосом. Вот такого бы Карену в группу! Но вид у этого камаррадо был серьезный - на кривой ламе не подъедешь! Связываться с "порожняком" вроде "Алых парусов" подобный не станет.

  За ним был еще один. И еще. И еще сеньорита...

  Особенно мне понравилась именно эта девушка, выступавшая предпоследней. Я почти вспомнил ее имя - то ли Мерелин, то ли Мередит. Черты лица у нее были европейские, на североамериканку она тянула легко, но вот пела по-испански, и диалект при этом был ну совершенно венерианский! Только внешность гринго, что на мой взгляд неправильно. Какой смысл брать такой псевдоним, если в материале нет ни одной североамериканской изюминки?