Полет яйца через долину

– Бросок не засчитан! разве их так бросают?! их надо в грязь бросать! – возмутилось жюри. – Мы должны видеть ее падение!

А некоторые уже плескались в грязи и зазывали меня; прыгнул и я, но понял с ужасом, что грязь ко мне не липнет, и я плыву как Буратино.

– Он чистеньким быть хочет! – ужаснулся истэблишмент. – Чтоб потом разговориться! А судьи где?!

– Hа этот счет у нас строжайшая свобода, – промолвил дед, багром достав меня из высших кругов. – Кто не с нами – тот козел; суд пусть пишет приговор – выбить дух из тебя вон!

Я же и глазом не моргнул, словно и не обо мне речь шла.

– Hу, теперь ты доволен? – спросил дух-жаба, сидя на чьей-то лысине, как на кочке. – Душа-то у тебя как окрепла!.. Ладно, до встречи у покойницкого моря!

Здесь же, на краю ямы с грязью, было дано распоряжение скоропостижно умереть меня без стыда и следствия, чтоб я не передал рецепт твердения души – но зря все это! пока меня везли на встречу с киллером, я видел, как там и сям души, как стрелы, взмывают ввысь. Это те, кто умел путешествовать, отправлялись в далекий круиз. Я еще встречусь с ними! вместе мы впишем в путеводитель большую главу о России, и Россия станет популярным туристическим объктом; целыми стаями будут слетаться сюда странствующие души, и дед Кукуй-Бабай в конце концов запутается кто его подданный, а кто приблуда со стороны; а мы оснуем тут свой бизнес и будем показывать деда за деньги, и это будет стабильный доход, потому что дед слева неживой, а справа мертвый, и износу ему нет.

Пока я так размышлял, киллер уже вышел на позицию и нацелил убойное орудие.

И тут я умер великой смертью всемирного скитальца, и душа моя вновь повисла яйцом на ветви вечного Мать-Дерева, ожидая шестьдесят шестого перерождения, а в семьдесят втором – свидания на пяти углах в Дзяне с непокорной женщиной из спортзала.