Карнавал

чиваясь сквозь стекло. Может быть, вибрировала только память о звуке или то напряжение, которое звук оставил за собой. Ей так казалось, но она не была уверена.

8

Протерозой, 20 марта.

Человек, стремящийся к чужому счастью, всегда несчастлив сам. Его несчастье не всегда сильно, но всегда безнадежно.

Двадцатое марта было воскресеньем, но несмотря на это Одноклеточная работала. Вначале новая цель не увлекла её, но, вспомнив об одинокой тоске выходных дней, которая плотоядно поджидала в пустой квартире, Одноклеточная увлекла сама себя новой целью. Она решила работать без выходных - иногда в её голову приходили и более странные идеи.

В толпе можно думать только мыслями толпы; любая новая или странная идея есть результат одиночества. Христос не зря удалялся в пустыню.

В жизни Одноклеточной выходные дни были чем-то вроде долгожданного кошмара: наконец-то заканчивается неделя, ты погружаешься в свободное время будто в теплую воду и расслабляешься, но сразу же тысячи пиявок тоски начинают высасывать из тебя кровь. Одиночество - разбавленный раствор тоски; если одиночества слишком много, то точка кристаллизуется.

Она решила посвятить себя работе.

Она работала с Мусей третий день подряд; работа началась сразу после операции. В первый же день Муся заговорил. Он научился повторять как эхо любые слова, обращенные к нему. Было похоже, что он понимал и смысл слов. Все это напоминало воспитание ребенка; Одноклеточная никогда не имела детей и никогда не имела дела с детьми (не считая соседских), но материнский инстинкт подсказал ей и правильную интонацию сюсюканья и обязательные трепыхания восторга при каждом новом успехе ученика. Тот же инстинкт подсказал ей, что воспитательный процесс идет не совсем гладко. Впрочем, первый день после операции прошел спокойно.

Придя утром на следующий день, Одноклеточная удивилась перемене, которая произошла с Мусей. Его лицо стало лицом разумного человека. Правда, Муся не был Аполлоном - мясистое лицо, все в буграх и вмятинах, рыхлое, как весенний снег, короткие пальцы почти без ногтей, маленькие, но сильные глаза (напоминающие глаза быка или носорога), свистящее дыхание, постоянно капающий пот, двойной подбородок. Его губы ещё иногда вываливались вперед, а рот закрывался чуть позже, чем нужно, но все же закрывался. Во второй день Муся научился говорить вполне самостоятельно. Одноклеточная провела интеллектуальный тест и получила прекрасный результат - 76 баллов. Это был результат недалекого, но здорового человека. В этот же день Одноклеточная попробовала учить Мусю читать, но дальше разглядывания картинок из букваря дело не шло. Правда, букварь Мусе понравился. Одноклеточная постаралась объяснить Мусе основные, как она считала, понятия - понятия добра и зла, и кое-что ей удалось. Сама себе она казалась змеем, совращающим первых людей в раю.

Это было приятно: во-первых, совращать кого-то всегда приятно, а она пробовала это только в первый раз; во-вторых, даже сравнивая себя с врагом человечества,