Душемер (СИ)

3

Утро шестого июля 2078 года для Иннокентия Борисовича началось с посещения двух молодых людей. Первым пришел длинноволосый наркоман, с разводами черной краски на лице и вытатуированными на руках драконами. Наркотики в России были уже лет сорок, как легализованы, и их можно было свободно приобрести в аптеке. Как сочетался легалайз с программами оздоровления нации было не очень понятно, но право на употребление их считалось таким же незыблемым правом свободного человека, как и всякое иное. В конце концов, они же никому не мешают, утверждала демократическая общественность. А если человек не посягает на нашу свободу, значит, имеет право заниматься всем, чем хочет. В отличие, скажем, от верующих, чье поведение вызывающе своим определением греха и подрывает концепцию индивидуальных свобод. Борьба с религиозным мракобесием в последнее время развернулась нешуточная, и имела определенные успехи. Десятки процессов, выигранных в судах разных стран, привели к запрещению публичной пропаганды веры в любой форме за пределами мест культового назначения. Количество храмов неуклонно сокращалось, а в Бирмингеме четвертый месяц шел шумный судебный процесс по иску о запрете Библии, Корана и Торы, как книг, разжигающих ненависть к так называемым “социокультурным меньшинствам”. Иск был подан Всемирным обществом педофилов, организацией солидной, демократической и весьма уважаемой.

Второй посетитель был попроще. Какому-то мелкому клерку не хватало денег, чтобы купить полугодовой круиз “Секс-сафари” по злачным местам африканского континента. Фишка туристического сезона последних пяти лет, завязшая рекламной зубочисткой у каждого второго поклонника сетевидения. Пришли молодые люди почти одновременно, и Иннокентию Борисовичу почти час пришлось изучать специальные колбы с “веществом Бувуазье”. Сытый, лоснящий и преисполненный презрения к своему соседу по очереди клерк все это время провел, не вставая с кресла и беспрестанно тыкая пальцами в голографический экран компьютера. Результаты оценки стали для него шоком: Иннокентий Борисович оценил душу наркомана в полтора раза дороже. Честно говоря, это доставило душемеру некоторое удовольствие. Странная штука это “вещество Бувуазье”… Чем больше человек страдает, тем обычно светлее у него оказывается душа. А светлые души ценились куда дороже!

Потом был немолодой финансовый брокер, погоревший на бирже. Мелкий политик, пытающийся пробиться в городской совет. Ещё одна жертва рекламы “Секс-сафари”. Безмозглая куколка, выкрашенная в модный фиолетовый цвет с кучей разъемов на шее для прямого подключения к сети. И, наконец, барыга, приехавший за товаром.

Он был явно не в настроении. Козлиная мордочка его хмурилась, а глазки подозрительно бегали, осматривая товар.

- Ин-н-ннокентий Борисович, - барыга чуть заикался, отчего растянутые слова его приходилось архивировать в более краткую форму. - Мн-н-не кажется, у нас с вами возникло некоторое недопонимание - так, нет?

- То есть? - не отводя взгляда, спросил душемер.

- Признайтесь, дорогой мой, - заикание, однако, у истинного хозяина конторы быстро проходило. - Жульничаете со мной, да?

- То есть? - повторил свой вопрос душемер.

- Пускаете товар налево, - пояснил с нехорошей ухмылкой барыга. - Что похуже - мне, а что покачественнее - моим конкурентам. Нет, скажете? Нет?

- Вы правы, - спокойно ответил душемер. - Скажу “нет”. Что принял по регистрационной книге, то и отдаю.

- Хм…

Барыга принялся упаковывать колбы в специальный контейнер. Закончив, расписался в регистрационной книге - электронном блокноте с кучей паролей, лежавшем на стойке и внимательно посмотрел на душемера.

- Можете проверить мои финансовые счета, - Иннокентий Борисович выдержал и этот взгляд, но на сердце стало нехорошо, тоскливо. - С тех пор, как исчезли наличные деньги, в том нет ничего сложного.

- Послушай ты, ботаник, - тон барыги резко изменился. - Думаешь, такой умный, да? Счета твои автомат каждый день проверяет. И покупаешь ты одни цветочки-лютики, это я тоже знаю. Но я не дурак! Я нутром такие дела чую. Знаешь, что тебе светит? Пять лет тюрьмы. Видел мою подпись в блокноте, да? Это твой приговор… - морда гостя оказалась совсем рядом, и начитанное воображение Иннокентия Борисовича явно подействовало на обоняние: ему явственно показалось, что изо рта барыги пахнет серой.

- Я вас не понимаю, - выдавил душемер.

- М-м-м-илый мой, - заикание вновь вернулось к гостю, как и наигранно-любезные манеры. - Сколько у тебя сегодня посетителей было, шестеро, да? А в учетных записях - пять. А колбочек с продуктом ты мне передал сколько? Тоже пять. Где шестая? А главное, куда ты их деваешь, а?

Гость прищурился, отчего его лицо стало ещё более мерзким.

- Тут дело может пятью годами не обойтись… - задумчиво произнес он и, подхватив за ремни два тяжелых контейнера с колбами, направился к выходу.

4

Нельзя сказать, что с кем-то мы встречаемся случайно. Судьба - не дура, она знает, кого и когда следует перезнакомить. Встречи-подарки и встречи-проверки на прочность, все они случаются в самый нужный момент. С её точки зрения.

С Безумным Паломником Иннокентий Борисович познакомился два года назад. Виртуально, конечно. В сетевых говорильнях, что на заре интернета назывались форумами и блогами, два человека зацепились за слова друг друга и долго спорили. Спорить с Бувуазье оказалось делом нелегким: безупречная логика сочетались у бывшего ученого с юмором и мягким доброжелательным отношением к собеседнику. Через пару месяцев Иннокентий Борисович неожиданно встретил своего оппонента на одном из ботанических сайтов, и разговор пошел совсем об ином - о лесах Сибири и Амазонии, о растительности тундры и пустыни, о морских водорослях и растениях-хищниках… Безумный химик Бувуазье поразил биолога Иннокентия своими знаниями в области ботаники. Наверное, с этого и началась их виртуальная дружба.

Вечером того же дня, шестого июня 2078-го года, после ухода козлоподобного барыги, Иннокентий Борисович вошел в сеть и оставил Безумному Паломнику сообщение на секретном почтовом ящике. Через несколько минут он получил ответ.

“Твое время истекло, Иннокентий, - писал Бувуазье. - Я тебя предупреждал, что такое случится. И придется бросить привычный образ жизни, и свое дело, которое ты так не любишь, и свои домашние растения, которые ты обожаешь, и собранную тремя поколениями библиотеку. И даже сам дом. Впрочем, ты сделал свой выбор давно, и я этому, признаться, рад. Думаю, и ты тоже, несмотря на волнение и страх, который я чувствую в твоем письме. Настало время выполнить обещание, данное тебе и посвятить тебя в мою тайну. А заодно устроить на новое место работы. Оно тебе понравится, уверяю. Не медли. Не бери с собой ничего, разве что любимую книгу. Твой счет наверняка уже заблокирован, ты не сможешь официально купить билет. Поэтому иди в условленное место и представься человеку по имени Петр, он неприметно вывезет тебя на машине из Москвы. Ехать будете несколько суток, и тебе придется провести их в фургоне, чтобы не попасться камерам на дорогах. Петр передаст тебя по цепочке, слушайся всех и не задавай лишних вопросов. Я сам тебе всё расскажу. До встречи”.

Прочитав письмо, Иннокентий Борисович несколько минут сидел в задумчивости. Затем удалил свой почтовый ящик, стер на компьютере все данные, достал из потайного места спрятанную колбу с душой наркомана и, аккуратно обернув ее защитным скотчем, спрятал в карман. Последняя душа, которую он передаст Бувуазье. Интересно, для чего? Ни книг, ни запасной одежды, бывший теперь уже душемер брать с собой не стал. Он расставался с прошлым легко, словно проделывал это каждый день. Просто вышел в двери, тихонько прикрыл их за собой, спустился по каменным ступенькам лестницы и торопливо зашагал по пешеходной дорожке, проложенной вдоль трассы монорельса.