Молитва о погибшей парамеции

- Ладно, тогда все время будь у простейших или сразу возвращайся сюда. Больше никуда не ходи. Договорились?

- Ага.

Ральф проводил взглядом Алекса и глянул вперед, где из-за суетливо маячивших плеч уже виднелся экран «Стрелка».

Минут через пятнадцать он уже был почти в самом начале очереди, уже мог не только слышать звуки, но и ясно видеть экран. Очередной счастливчик как раз схватил пульт и начал игру. Ральф прочитал яркие слова: «Спонсоры игры - очистительные системы «Источник» и Департамент военной разведки». Потом экран превратился в синие морские глубины, и стрелок отправился уничтожать злых парамеций - помогать «Источнику» в «битве за безопасность питьевой воды». Из игрового автомата звучали великолепные шумовые эффекты, да и сам юный разведчик издавал радостные вопли вперемежку с боевым кличем, когда целился и стрелял по серебристым живым мишеням.

Наблюдая за побоищем, Ральф вдруг услышал отдаленный вопль, который вполне сошел бы за настоящий, если бы не был частью игры. Раздражающий звук становился все громче и громче, и уже определенно казалось, что он исходит не от автомата. А когда смесь крика, рыданий и всхлипов стала невозможной, Ральф с трудом оторвал взгляд от экрана. Он увидел бегущего к нему Алекса. Слезы застилали глаза брата, рыдания душили его, он просто разрывался от крика.

Ральф шагнул было навстречу, но тут же спохватился и отвел одну ногу назад, чтобы касаться своего места носком кеда и не упустить очередь.

- Алекс, - заговорил он скучающим тоном, словно этот шумный малыш - случайный знакомый. - Что там у тебя случилось?

- Ральфик, - крикнул Алекс сквозь всхлипы. - Пойдем со мной. - Он потянул брата за рубашку. - Тебе обязательно надо!

- Зачем? - Ральф глянул назад через плечо. Все ребята в очереди притихли и внимательно смотрели на них. - Сейчас будет моя очередь.

- Скорее! - в пронзительном крике звенели боль и досада. - Ральфик, пожалуйста! - Он потянул брата сильнее и настойчивее, так что рубашка вылезла из шорт.

- Ладно, ладно, - Ральф вышел из очереди и поправил рубашку. Его ужасно смущало, что брат закатил истерику, а главное - что его при всех назвали Ральфиком. - Ты успокоишься или нет? - громко и раздраженно прошипел он.

- Пойдем! - прокричал Алекс изо всех сил своих легких. Он снова ухватился за одежду брата, но Ральф отцепил его руку.

- Да иду я!

Алекс повернулся и побежал обратно в выставочный зал, время от времени оглядываясь через плечо на брата.

- Ты мне скажешь наконец, что случилось? - пропыхтел бегущий следом Ральф.

- Это Парри, - всхлипнул Алекс. - Кажется, ему плохо.

- Что-о? - Ральф тут же остановился. Алекс засуетился.

- Пожалуйста, - он ухватил Ральфа за запястье, - быстрее!

- Ладно, - Ральф, болезненно осознавая, что люди глазеют на них, побежал с Алексом в Зал простейших.

Алекс бросился к стеклу почти в середине туннеля-аквариума, взглянул вглубь и вскрикнул. Он метнулся к Ральфу:

- Парри умирает!

Ральф посмотрел на прозрачную стену возле того места, где мокрый нос брата оставил кривую полоску на стекле. Парамеция была там, но ее трудно было разглядеть в дебрях «морского дна» еще и потому, что она почти не двигалась. И пока Ральф присматривался к едва шевелящемуся телу, парамеция замерла.

Алекс завизжал:

- Он умер! Парри умер! - мальчик кричал даже еще громче, чем раньше, его вопли и рыдания прерывались быстрыми сдавленными всхлипами.

Щеки Ральфа покраснели от досады и внезапной злобы:

- Да и черт с ним! Ты так не ревел, даже когда наш папа погиб! Теперь старший брат чувствовал вину, щеки его пылали из-за

того, что он произнес слова, которые были под негласным запретом.

Алекс продолжал плакать, но по-другому. Теперь зал оглашали не истерические всхлипы, а печальные стоны, долгий вой, оплакивание всех скорбей мира.

Издалека, постепенно приближаясь, послышались другие звуки: четкие щелчки, коротким эхом отскакивающие от стен коридора - торопливые шаги твердых подошв. Ральф взглянул через плечо и увидел высокого мужчину. У него были черные ботинки, черные брюки, белая рубашка с галстуком - и сердитое лицо. И он подходил все ближе и ближе.

- Что тут за шум? - спросил он.

- Кажется, Парри умер, - пожаловался Алекс.

- Кто это?

- Парамеция, - ответил Ральф. - Мой брат назвал ее Парри.

- Да ради Бога, - незнакомец бросил взгляд на потолок, где проплывал увеличенный до гигантских размеров литонотус. Потом он мягко, но уверенно оттащил Алекса от стекла.

И поглядел на Ральфа:

- А родители ваши здесь? Ральф покачал головой.

Человек потер лоб, взглянул на Ральфа, а затем чуть ниже, на Алекса.

- Тогда ладно, - сказал он через несколько секунд. - Думаю, ребята, вам следует пойти со мной. - Он приподнял лицо Алекса за подбородок, заставляя мальчика взглянуть на него. - Пойдемте ко мне в офис. Вы мешаете посетителям, и другие дети тоже начали плакать.

Ральф обхватил брата за плечи, всем своим видом давая понять, что защитит его. Ребят учили остерегаться незнакомцев.

- Да не бойтесь, - сказал человек. - Со мной вы в безопасности. - Он указал на табличку, прикрепленную у него на груди. - Я что-то вроде главного хранителя этого зала зоомузея-аквари-ума.

Ральф внимательно рассмотрел табличку на кармане рубашки, примерно там, где солдаты носили знаки отличия: Д-р Говард Бек, хранитель Малого мирового аквариума, куратор Зала простейших.

Рыдания Алекса чуть стихли.

- Господин хранитель зоомузея, - сказал он, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы, - пожалуйста, помогите Парри!

Хранитель вдохнул и медленно выпустил воздух:

- Пойдемте со мной, - еще раз предложил он. - Посмотрим, что можно сделать.

В офисе он усадил мальчиков за стол, обошел его вокруг и сам сел напротив. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и затем хранитель заговорил:

- Дело в том, что парамеции в некотором смысле по-настоящему не умирают. Понимаете, когда они размножаются, то как бы разделяются пополам… - он говорил мягким, тихим и спокойным голосом, словно учитель, занимающий беседой детей, пришедших в класс раньше всех. - Это значит, что любой парамеции на самом деле много-много миллионов лет, потому что она - малюсенькая частичка оригинала, самой первой в мире парамеции.

- Ух ты! - выдохнул Ральф.

- А когда парамеция умирает, - хранитель прямо и открыто посмотрел на Алекса, - то совершенно не о чем плакать. Я имею в виду: убийство парамеции это не то, что убийство человека. - Он чуть улыбнулся и задорно подмигнул. - И наверняка для этого даже слово есть другое.

- Убивать - это плохо, - упрямо заявил Алекс. - Зачем кому-то желать смерти Парри?

Хранитель вздохнул:

- Тебе не надо было давать ей имя. - Он похлопал ладонью по столу: - Послушай, ты же убиваешь комаров, не так ли?

Алекс промолчал.

- Ну ответь, - потребовал хранитель. - Я уверен, что ты убивал комаров, например, когда выезжал с родителями на природу.

Алекс едва заметно кивнул.

- А что ты скажешь об уничтожении мух?

- Ну да, - чуть слышно ответил Алекс.

- А как насчет пауков?

- Фу, - Алекс сморщил нос. - Ненавижу пауков.

- Ладно, - продолжал хранитель, - а дома у вас, вероятно, есть мышеловки…

- Я люблю мышек.

- Тогда крысоловки.

- И крыс тоже люблю.

- Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

- Нет, - сказал Алекс.

Следя за напряженным диалогом, Ральф вертел головой туда-сюда и на мгновение ощутил себя наблюдателем теннисного матча.

- Ладно… - Хранитель побарабанил по столу кончиками пальцев. - Спорим, ты ешь гамбургеры.

- Ага-а, - ответил Алекс с явным подозрением в голосе. «Гамбургеры! Любимая еда братишки! Один-ноль в пользу хранителя», - подумал Ральф.

- Мясо в гамбургере - это корова, - объяснил хранитель. - Ты корову не убиваешь, но прекрасно понимаешь, что кто-то другой должен это сделать.