О, Путник!

— Ах, Государь, — задумчиво произнёс КАПИТАН, а потом нервно махнул рукой. — Поэзия, проза, живопись… Все эти и другие подобные продукты человеческого творчества так иллюзорны, спорны, крайне непостоянны и непредсказуемы. Лучше уж покручу я этот руль, полюбуюсь морскими просторами, совмещу приятное с полезным. И для души удовольствие, и заработок не плохой. А вообще, я в своё время окончил филологическое отделение Университета Второго Острова. Вот так… Но жизнь всё расставила по своим местам. Ничего, ничего… Своей участью я вполне доволен, ни о чём не жалею, и, слава Богу!

— Вот как? — удивился я. — Филологическое отделение!? Интересно, очень интересно… Как я понимаю, у вас должны быть какие-то произведения, ну, — стихи, проза, ещё что-то подобное? Должны же быть какие-то курсовые и дипломная работы? Или нет?

— Курсовые и дипломная работы? — удивился КАПИТАН. — Что это такое, Сир?

— Не важно…Продолжим тему прозы и поэзии.

— Сир, кое-что из упомянутого Вами у меня имеется, но, прошу Вас, давайте пока оставим эту тему, — печально вздохнул морской волк. — Мне неприятно вспоминать некоторые эпизоды моей прежней жизни. Предлагаю вернуться к более приятной и актуальной теме на сегодняшний момент, а именно, к теме ухи.

— Ладно, ладно, — усмехнулся я. — Уха, так уха… Но прошу вас, попозже подойдите к ПОЭТУ и покажите ему что-нибудь из того, что вы написали. Хорошо? Пусть он посмотрит, оценит. Творческие личности при моём дворе имеют особый статус, знаете ли. Я очень заинтересован в них. Считайте мою просьбу приказом. Я решительно на этом настаиваю!

— Слушаюсь, Сир! — весело ответил КАПИТАН.

— Так что вы хотели рассказать мне об ухе из озёрной и речной рыбы? — поинтересовался я, бросая небрежный и слегка скучающий взгляд на ГРАФИНЮ.

Она в это время рассеянно созерцала светло-серое небо, чуть покачивая ножкой, обутой в лёгкие матерчатые туфельки без каблуков. Собственно, отсутствие оных не лишало ножку красоты, изящества и миниатюрности. А какие лодыжки! Боже мой, какие лодыжки! Я хочу прямо сейчас поцеловать эти совершенные лодыжки!

Обожаю лодыжки тонкие, правильной и классической формы, плавно переходящие и не теряющие её, в не менее изящные икры. Последние должны быть также идеальны: не полные и не худые, не широкие и не тонкие, не мускулистые и не рыхлые. Это правило, кстати, касается и лошадей. Представьте себе тяжеловоза с ногами-столбами и породистого скакуна. Представили? То-то же! Вообще, тема женских ног неисчерпаема и вечна. О своём вкусе могу сказать лишь одно. Пусть дама будет неописуемой красоты, исключительного ума и ангельского характера, пускай она имеет прекрасную грудь и великолепную фигуру, но если, не дай Бог, у неё обнаружатся толстые лодыжки и мускулистые рельефные икры, то эта особа перестанет существовать для меня навеки! Я не говорю уже о ногах неправильной формы! Не о кривых, не о них речь, а именно неправильной формы! Форма подчас решает всё! Форма лежит в основе мироздания, именно она определяет развитие любой сущности!

Почему, например, Земля имеет форму шара? Да, многие скажут, что в этом заложены элементарные физические законы. Но только ли они? Творец не может быть только холодным математиком. Он должен быть ещё и художником, и скульптором, а иначе, в чём весь смысл?

— Сир, вижу, Вы о чём-то задумались, наверное, о важных государственных делах и будущих великих свершениях? — вежливо вернул меня из заоблачных высот на грешную землю КАПИТАН. — Не смею более толковать об ухе. Бог с нею…

— Как это Бог с нею!? — возмутился я. — Бог с ними, с государственными делами, они подождут, никуда не денутся. Уха, вот настоящая мужская тема, всё остальное по сравнению с нею ломаного гроша не стоит! Ну, может быть и стоит, — поправился я, — но в данный момент нет!

— Сир, как знаете, — расслабился и заулыбался мой собеседник. — Так вот, разрешите мне поведать Вам об одном старом, добром и почти забытом рецепте приготовления ухи.

— Сударь, извините, но я вас прерву, — вмешался я. — Не обижайтесь, но делаю я это только с одной целью, — не упустить из памяти только что возникший в ней очень интересный и оригинальный рецепт. Не расскажи я вам о нём сейчас, возможно забуду навсегда, а это, наверняка, будет очень горькая и невосполнимая утрата, не побоюсь это произнести, для всего человечества, населяющего Острова.

— Ради Бога, Сир, конечно, я весь во внимании! — с энтузиазмом произнёс КАПИТАН.

— Так вот… Способ приготовления ухи, о котором я вам поведаю, появился очень давно, где именно, я не знаю, но данный рецепт широко распространён в Поволжье.

— Извините, Сир, где, где? — вежливо прервал меня КАПИТАН.

— В Поволжье, — задумчиво произнёс я. — Есть такое понятие — Поволжье, то есть земли, расположенные вдоль великой русской реки Волги. Не буду вам долго объяснять, кто такие русские и где находится река Волга. Она протекает по центральной части России, очень большого государства, которое расстилается далеко за Океаном.

— Насколько большого? — полюбопытствовал мой собеседник. — Россия намного больше наших трёх Островов?

Я грустно усмехнулся:

— Острова по сравнению с Россией — это как самая большая галера нашего флота по сравнению с ракушкой, которая прилипла к её днищу. Примерно так…

КАПИТАН некоторое время ошеломлённо молчал, задумчиво глядя на тяжёлые корабли, сгрудившиеся вокруг яхты, потом вяло пробормотал:

— Воистину, неисповедимы пути твои, Господи, и велики и неведомы для сынов твоих дела твои и творения твои!

— Кто это сказал? — встрепенулся я.

— Великий Белый Оракул Второго Острова, Сир.

— Кто он такой? Что за Оракул? Он жив?

— Вроде бы, Сир.

— Надо будет обязательно с ним встретиться и пообщаться, — задумчиво произнёс я.

— Не так всё просто, Сир, — сказал КАПИТАН.

— И что же в этом моём желании такого сложного? — удивился я. — Я, вроде бы, Император!

— Как, Вы не в курсе!? Государь, Белый Оракул ни с кем не общается в обычном смысле этого слова.

— Что за ерунда?! — засмеялся я. — А каким же тогда образом становится известно о его предсказаниях?

— Они появляются на песке, Сир.

— Странно, странно… Они что, просто возникают из ниоткуда, из воздуха, и их никто не пишет, не рисует, не чертит? А каким образом задаются конкретные вопросы? Ведь их надо кому-то адресовать? Или предсказания носят отвлечённый, обобщённый и спонтанный характер?

— Сир, Великий Белый Оракул слышит мысли конкретных людей, приходящих к его пещере, и ответы, начертанные на песке, понятны только этим людям. Для стороннего наблюдателя песок абсолютно чист.

— Вот как? Интересно, интересно… Однако, мутная какая-то история. Ладно, вернёмся к теме ухи, — решительно сказал я и бросил на ГРАФИНЮ взгляд, лёгкий и сладкий, как полёт колибри.

Девушка неожиданно поймала его на лету, беспечно впитала в себя, как капельку нектара, улыбнулась, махнула мне точёной ручкой, звонко рассмеялась. Боже, ну что за чудо! Чёрт с нею, с утраченной памятью, с этими непонятными Островами, с этими сражениями, — весело подумал я уже в который раз. — Была бы эта женщина всегда рядом со мною, а большего ничего и не надо! Кстати, с чего это я помянул Бога и дьявола почти одновременно!? Нехорошо, нехорошо…

— Так вот, рецепт ухи таков, — счастливо улыбнулся я. — Он очень прост и незатейлив. Но в результате приготовления по нему искомого кушанья получается такое блюдо, что пальчики трижды оближись, а потом их ещё и съешь!

— Какое образное сравнение, Сир, — засмеялся КАПИТАН. — С нетерпением ожидаю продолжения!

— И так… Берём курицу или петуха, лучше петуха, почему, не знаю, и бросаем её или его в чан, подвешенный над костром. После того, как вода закипит, тщательно снимаем пену с поверхности будущего бульона, даём птице до конца свариться и даже перевариться, вынимаем её и кладём на отдельное блюдо. Всё, — её роль в нашей истории закончена. Далее бросаем в котёл различные коренья, травку, специи, конечно же много цельных луковиц, а затем опускаем туда в несколько заходов рыбу разных сортов, начиная с крупной, и после того, как она сварится, последовательно вынимаем её из ухи и выбрасываем.