Утраченный свет

и все так же сияли две кровавые звездочки - габаритные огни головного грузовика. В зеркалах заднего вида расплывались радужные пятна - отблески фар бензовоза, идущего следом. По обе стороны дороги мелькали деревья редколесья. Почему-то это действовало старику на нервы. Он слишком привык к открытым пространствам. Или Малыш приучил его? Медиум все ещё чувствовал себя использованной перчаткой. Теперь, после нескольких нейрохирургических операций, перчатка уже не была стерильной. И что с нею сделает Малыш? Выбросит - или?..

Еще один мучительный вопрос: почему Терминал доверили самому слабому в группе? Клон вполне мог подставить его под удар, пожертвовать уязвимым звеном. Старик был не настолько самонадеян, чтобы думать, будто Мицар испытывает к нему нечто большее, чем безразличие. Для клонов не существовало привязанностей, не говоря уже о "сыновних" чувствах. Это была ещё одна причина, чтобы не прикасаться к священному ящику...

Впереди слева появился широкий просвет, заполненный слабым неоновым сиянием. В ту же минуту грузовик начал тормозить, подчиняясь внешней команде, поступившей по радио. "Какого черта?" - прошептал старик. Частокол стволов, мелькавших справа, распался на отдельные вертикальные линии. Деревья выглядели будто мертвые телеграфные столбы, на которых забыли обрубить сучья.

В кювете лежал перевернутый грузовик с прицепом, похожий на издохшего динозавра. Судя по глубоким выбоинам в асфальтовом покрытии, автокатастрофа была ужасающей. Поблизости виднелись свежие следы траков. Мощный бульдозер очистил трассу совсем недавно.

Неоновое сияние усиливалось. Вскоре показалась громадная плешь, посреди которой торчали коттеджи. К дороге примыкали отстойник и заправочная станция. Сияние исходило из неразличимого пространства над единственным коттеджем, который мог сойти за жилой. Надпись "Мотель "Лесная поляна"" висела в воздухе, будто кто-то расписался флуоресцентной краской прямо на тускло-сером фоне сумерек...

Что-то тут было неправильно.

Старику понадобилось время, чтобы осознать это. Его охватывала паника. "Не надо останавливаться!" - почти проскулил он, заклиная судьбу и случай, а главным образом того, кто распоряжался и тем, и другим. Если Малыш и "услышал" его скулеж, то вряд ли придал ему значение.

Старик совершенно искренне считал, что останавливаться здесь и сейчас - это чистое безумие. Слишком малое расстояние отделяло их от города. Они ехали всего каких-нибудь пару часов. "Уже темнеет, идиот! Слишком опасно", - напомнил ему почти механический голос автомата из справочного бюро, размещавшегося в рассудочной области сознания и уцелевшего, несмотря ни на что - даже на "терапию", проведенную клоном. В этой области уже нельзя было ничего нарушить. Либо дважды два по-прежнему равно четырем, либо медиум годится только для психушки...

Действительно, никто, кроме смертников и самых отчаянных придурков, не ездит ночью. Но разве сейчас - не крайний случай? И разве команда Малыша состояла не из отчаянных придурков?..