Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

31

Кость уверенно шагал по тропинке вверх, думая о том, как месяц назад они шли с Максом и Борисом Сергеичем этим же путем. Со всех сторон высились скалы, тропинка иногда раздваивалась, обегая препятствия на пути, снова сливалась, и в какой-то момент Костик потерял направление. Они растянулись вдоль тропы, было свежо, и Ксения куталась в ветровку. Когда они вышли на очередную площадку, больше похожую на лабиринт из валунов, Кость признался:

– Кажется, я заблудился. Нужно вернуться назад и попробовать еще раз. Видно, я пропустил нужный поворот.

Денис что-то насвистывал, отбиваясь от комаров, – никакая мазь не спасала от их укусов. Они присели отдохнуть в каменном лабиринте, а Кость побрел по тропе назад, «узнавать» местность. Он шел, вслух доказывая правильность своего пути:

– Вот здесь мы проходили – вот круглый камень, я еще на него наскочил в темноте. Дальше поворот и круто вверх, это я помню. А вот развилку я и не видел, наверное, на звезды смотрел. Черт! Куда же идти? – Он задрал голову вверх и громко спросил: – Куда сворачивать?

Он не заметил, как перед ним вдруг появился Макс.

– Ну, здравствуй, ботаник! – Рот до ушей. – Долго от нас бегать будешь?

Кость от неожиданности вздрогнул.

– Ну ты даешь! Испугал. Откуда… тьфу! что за дурацкий вопрос. Ты следил за нами? – Огляделся по сторонам. – И Борис Сергеич здесь?

– Здесь.

Из-за скалы появился Борис Сергеич. Ткнул пальцем Костика в грудь.

– Что там у тебя, рассказывай!

Кость раздраженно повел плечами.

– Нечего рассказывать, документы у Гилберга, его головорезы напали на катер. Они, наверное, и за вами следили. Молитесь, что живыми ушли. Видимо, знали, что искали.

– Ты ведь тоже знаешь. Не поделишься с друзьями информацией? Или решил спрыгнуть?

– Ха!.. Спрыгнуть. Можно сказать и так. Что ж, ладно. Знаю. – Кость вызывающе глянул на них. – Только нам не по пути. Я решил остаться в институте. Это моя специальность, мне предложили место. Понимаете? Это мой шанс!

– Ты же не хочешь, чтобы мы рассказали о тебе много интересного?

– Вы мне угрожаете? Фьюить! – Он скрутил им дулю. – Пожалуйста, всё равно. А по поводу бумаг нет никакой тайны. Профессор пропал где-то в этих местах, изучал воздушные массы – там что-то с физикой. Короче, покажите место, где мы его видели, что-то я запутался в этих скалах.

Борис Сергеич сплюнул. Хрипло продолжил:

– Я еще тогда понял, что надо действовать. Что-то с физикой… Ты меня приводишь в восхищение, прикидываясь бараном! Мы-то покажем. А ты нам что взамен?

– Я же говорю, Петрик – друг профессора, организовал поисковую партию. Я просто хочу поучаствовать, мне это интересно.

– Мы тоже хотим! Нам тоже интересно! – Борис Сергеич придвинулся к Косте ближе, брызнул слюной. – Мы будем рядом.

– Не мешай нам, ботаник. – Макс не улыбался. Сверлил колючим взглядом. – Будешь нам докладывать, что к чему. Понял? Мы рядом…

– Покажите место.

Макс прошел мимо Кости, слегка задев плечом, повернул направо, ткнул пальцем направление.

– Вот сюда и вверх, метров сто.

– Что, так крысой и останешься?

Макс пнул с силой ближайший куст и, потрясая кулаками кому-то невидимому за облаками, заорал в беззвучном нервном припадке. Открыл рот так широко, что хрустнули челюсти.

Борис Сергеич обжег Костю немигающим совиным взглядом. Мягко ткнул кулаком в живот.

– Не прощаемся… – И исчез между скалами.

Кость постоял пару минут, глядя в пустое пространство, и пошел назад.

За поворотом стояла Ксения.

– Ты куда пропал, спускайся!

Он не понял, видела девушка что-то или нет.

Шли молча. Кость чувствовал себя неуютно. Ксения смотрела исподлобья. Спустя пятнадцать-двадцать минут он вывел всех на место, где исчез профессор.

– Это здесь. Вот там он сидел.

Петрик осмотрелся. Поисковые партии уже прекратили работы – прошел месяц, и надежды на спасение не осталось. Славик сел на траву и вдруг сказал:

– В детстве я мечтал стать танцовщиком… Это была самая главная моя мечта. Я даже занимался танцами, и у меня получалось.

Все удивленно оглянулись на Славика. Никто не перебил. Ждали продолжения.

– Сейчас я знаю, что танцевать в Большом уже точно не буду. Мне пришлось выбирать между наукой и танцем. Наука – моя любовь и ненависть одновременно…

– Слава… – начал было Петрик.

– Нет! Я хочу договорить. Это важно!.. Тетрадь отца у меня.

Он достал из внутреннего кармана куртки сложенную пополам тонкую ученическую тетрадь и протянул ее Петрику.

От неожиданности Денис присвистнул.

– Но… что же тогда забрали головорезы Гилберга? – недоверчиво спросил Петрик.

– «Аккумуляцию воздушных масс», первые десять глав. Отец меня убьет.

Петрик осторожно взял в руки тетрадь.

– Тебя не поймешь. Ты то отдаешь бумаги первому встречному, то прячешь от самого себя! Трясця тоби в розум!

– Это какое-то безумие, – возмутилась Ксения, – что же ты раньше не сказал?

Славик вспыхнул:

– Что ты знаешь о безумии, женщина? Безумие – это когда внутри человека тысячи сжатых пружинок, и любая из них может выстрелить внезапно, без разрешения.

Костю бросило в жар. Он подумал: «Круто! Не те бумаги. Выходит, я и не украл толком ничего! Что ж так со мной жизнь? А ведь я чуть не… жизнь расставляет точки. А Славик не так прост, как кажется».

Денис разрядил обстановку:

– Можно посмотреть, Владислав Григорьевич? Там же всё написано! И про переход, и про нужные условия.

Он уселся на траву и принялся листать тетрадь, жадно пробегая взглядом страницы… Петрик с интересом вгляделся в знакомый почерк.

Из тетради профессора Сайко:

«Пусть любой перемещаемый предмет (неважно, живой или неживой) – это математический объект, узел в пространстве. Если связать теорию узлов с топологией трехмерного пространства, мы получаем фиксированную точку на его теле. Пространство и время дискретны… Вернемся к топологии – если трехмерное пространство разбить на замкнутые кривые или на окружности (можно назвать и так) и расслоить таким образом, чтобы их свойства не менялись при непрерывной деформации, мы…»

– Окружности – это узлы? – уточнил Петрик у Дениса, оторвавшись от чтения.

– Узлы. Нужно сцепить эти узлы между собой.

– Как это? – Славик непонимающе переводил взгляд с одного на другого.

Денис вытянул из ботинка шнурок и протянул парню.

– Держи! Завяжи на нем узел. Да, вот так, не затягивай. А теперь перемести его по шнурку. Легко! Завязывай второй узел, рядом. Перемещается точно так же. Теперь пропусти один узел через другой. Тоже легко. Их можно переплести друг с другом, зацепив таким образом, чтобы они образовали свой, новый узел. Можно плести косы, делать что угодно.

– Что за игры! Это же теория, абстракция, это веревка, а не отец, – возразил Славик.

– Я и не настаиваю, что это реальный человек. Я лишь пытаюсь разобрать наш мир с точки зрения математики. Пытаюсь представить себе и вам перемещение во времени. Я и не претендую на саму машину времени, – обиделся Денис. – Ты хочешь притянуть две точки пространства-времени, а, между прочим, эти точки и есть замкнутые линии, шнурки, я и предлагаю зацепить их узлом. И потом есть настолько очевидные истины, что их невозможно доказать.

– Денис, может, ты и прав. – Петрик, насколько мог, пытался понять. – У нас нет импульса для столкновения и захлестывания этих самых узлов. Ведь нужен какой-то импульс для сближения точек или я не прав?

Денис медленно перелистывал странички в тетради профессора Сайко.

– Да, вы правы. Для нас это проблема.

– Импульс отец получил с зонда. У нас нет зонда. Значит, мы не можем помочь ему вернуться. – Славик растерянно посмотрел на Петрика.

Все молчали.

Денис что-то сосредоточенно читал в тетради. Вдруг он поднял голову и громко заявил: